Девушка Надя ему понравилась. Но и Сусанна тоже была хороша. Поэтому он решил приударить за обеими. Сусанна с некоторых пор почему-то никак не реагировала на его ухаживания, и он видел по вечерам только ее склоненную над учебниками голову. Это он уважал. Он сам учился четыре года в строительном колледже и знал, как нелегко добиться в жизни успеха. А Надя радостно встречала его у метро «Площадь Революции», и они проводили вместе по полдня. В конце концов он решил, что Надя очень милая девушка, правда, не так весела и жизнерадостна, как ему хотелось, но он уже присмотрелся в Москве — улыбчивых людей на улице можно было встретить нечасто. «Такой у русских менталитет», — подумал он. У каждого народа свои традиции. Поняв загадку русского народа, Дэниэль решил, что Надю можно теперь пригласить в Австралию. Пора познакомить ее с родителями и старшими сестрами. Со своим братом Юрой она его уже познакомила, но к себе так ни разу и не пригласила. Сказала, что у них очень маленькая квартирка и там просто негде повернуться, с ней живут бабушка, дедушка, папа, мама, трое младших братьев и две сестры. «Какие странные нравы у этих русских — жить на головах друг у друга, — думал Дэниэль. — Наверное, у них очень крепкие родственные связи, раз они живут вместе по три поколения вкупе». Он пытался выяснить у Сусанны, каким образом ей удалось отделиться от семьи, там ведь тоже и бабушка, и родители, и братья-сестры. Она принялась старательно объяснять сложную схему ее обмена, но опять стало непонятно — зачем они столько лет терпели у себя чужую бабушку и почему эта посторонняя бабушка предпочла остаться жить с чужим немалым семейством, отказавшись от своей родной племянницы. В конце концов Дэниэль решил, что в семье Сусанны не все ладно, их родственные корни не столь крепки, раз они отправили свою дочь на окраину города, а сами с чужой бабушкой остались в центре Москвы. Семья с какой-то червоточинкой. И у Сусанны не слишком счастливый вид, она редко улыбается. Даже реже, чем Надя. Сделав окончательный выбор, Дэниэль пригласил Надю в гости в Австралию и, когда ее брат Юра позвал его и Надю в «Макдоналдс», вручил девушке конверт с деньгами на билет в Австралию. «А то банк „Вестерн юнион“ сдирает большие комиссионные», — объяснил он невесте. Сразу после торжественного ужина Дэниэля посадили на поезд и условились, что, как только он вернется в Австралию, начнут готовить Надины документы. По случаю удачной сделки Юра пригласил Надю поужинать к себе домой, и, открыв конверт, они с веселым изумлением пересчитали сумму — две тысячи долларов. Окрыленные друзья обменялись поздравлениями. В этот раз Юре пришлось выделить Наде не две тысячи рублей, как обычно, на сокрытие налогов ссылаться не приходилось. Он вручил ей двести долларов, объяснив, что триста пришлось заплатить за квартиру для Дэниэля. А поскольку Юра подготовил и провернул эту сделку, ему причитаются две трети суммы. Надя не возражала. Двести долларов — это не две тысячи рублей. Дураку ясно.
— Ну как, не тянет в Австралию? — поинтересовался Юра на всякий случай, провожая Надю до двери.
— К этому толстяку? Смеешься? Я себе получше найду, — ответила Надя. А Юра подивился ее самоуверенности. Толстяк был веселый, приятный и жизнерадостный. Но Надя мечтала о стройном породистом господине в дорогом костюме и длинном черном пальто, и чтобы он непременно носил галстук-бабочку. А этот австралиец в толстом пуховике и вязаной растянутой шапке, неуклюже переваливающийся на толстых ногах в горных ботинках, никак не тянул на джентльмена. Он напоминал ей Степку, фельдшера из ее деревни, те же пухлые губки бантиком, те же озорные карие глазки навыкате, только Дэниэль был умытым и от него не разило перегаром.
Следующее явление в Сусаннином гнездышке возникло через неделю. Невысокое хрупкое создание мужского пола робко переступило порог ее дома. Он остановился в коридоре, обвел взглядом стены, почему-то долго изучал потолок и неожиданно произнес:
— Вот как живут русские… — Уточнять как не стал, а Сусанна постеснялась быть навязчивой. Вдруг он имел в виду не как хорошо, а как плохо. Кто его знает, этого Джонатана, может, у него в Южно-Африканской Республике огромная ферма и дом на двадцать комнат. Она просто пригласила зайти и располагаться, как у себя дома. И тут же села за учебники. Джонатан разобрал рюкзак и вместе с Юрой отправился в центр ознакомиться с достопримечательностями. Вечером у него намечалось свидание с Надей у метро «Площадь Революции». Сусанну он не решился пригласить погулять, вид у нее был очень занятой и серьезный. Домой он вернулся в одиннадцать какой-то пришибленный и тут же уселся за стол на кухне записывать свои впечатления в большой гроссбух. Он еще что-то и рисовал цветными фломастерами. Сусанна посматривала на него из комнаты, сидя над учебниками, и ее разбирало любопытство. То ли он журналист, то ли писатель, а может, художник. Но спрашивать она как-то постеснялась: человек был очень погружен в свое занятие. Он сам зашел в комнату, присел рядом и спросил, что она так усердно читает целый день. Сусанна ответила, что готовится к семинару по истории права. Джонатан наконец преодолел свою стеснительность и стал рассказывать, что он видел сегодня в Москве и какой это потрясающий город. О встрече с русской невестой почему-то умолчал и смотрел на Сусанну во все глаза. Сусанна строгим голосом спросила, чем он занимается у себя на родине.
— Я врач, недавно закончил университет. Работаю второй год физиотерапевтом.
— А я буду милиционером, — сурово заявила Сусанна. Джонатан ей начинал нравиться, но он же чужой жених, а она любит Юру. Нельзя давать волю чувствам. Она постелила ему и отправилась на кухню. У Джонатана еще долго горела настольная лампа. Когда он утром ушел, она прочитала название книги, которая осталась лежать на тумбочке возле кровати. Достоевский, «Преступление и наказание», на английском языке. Кошмар какой, теперь понятно его изумление, когда он переступил порог ее квартиры. Видимо, он ожидал увидеть нечто иное, что больше соответствовало бы описанию апартаментов Раскольникова. А тут такая приятная неожиданность… И ни одного топора в пределах видимости. Более того, хозяйка квартиры является одновременно и блюстителем порядка.
Джонатан гостил пять дней и заплатил Сусанне сто пятьдесят долларов. Наде он понравился, хотя и он ни разу не явился на свидание в черном пальто, а кутался в толстый пуховик. Но зато размерчик у него был в самый раз — сорок восьмой. Наде нравились именно такие элегантные мужчины. Заодно ей приглянулись и его манеры — деликатность и обходительность. Он не хватал ее за талию и не сморкался громко в платок. У него вообще насморка не было. К тому же он не ковырялся зубочисткой во рту, когда они пару раз обедали вместе в кафе, не хохотал во все горло и подарил ей книгу на английском языке с длинным названием, но со знакомой рожей писателя на обложке. Она решила при нем не позориться и не читать по слогам фамилию писателя, лучше пусть ей Юрка потом прочитает. В Южно-Африканскую Республику почему-то приглашения не последовало, но зато в последний вечер Джонатан повел Надю в Большой театр на балет «Дон Кихот». Билеты стоили по шестьдесят долларов, и это произвело на нее сильное впечатление. Балет она тоже видела впервые, а когда на сцене появился Дон Кихот верхом на живой лошади, девушка пришла в полный восторг. Будет что рассказать подружкам. Под хвостом у лошади висел мешочек. Надю душил смех. Джонатан отправился в Иркутск, а оттуда собирался держать путь в Улан-Батор и Пекин. Обещал прислать фотографии. Расстались друзьями.
