— Конечно. Я даю тебе всего лишь набросок. Ты можешь
свободно улучшить его или выдумать что-то по своему усмотрению, брат Бхейд. Дай
волю своему творческому воображению. После того как ты договорился с Амбо в
Квероне, я совершенно не сомневаюсь в твоей способности соврать там, где нужно.
Бхейд поморщился.
— Вообще-то я не должен лгать людям, — возразил
он.
— Если задуматься, эта ложь оказывается опасно близка к
истине реально происходящего. Мы действительно предлагаем свою помощь, и эта
грядущая война — действительно битва между добром и злом. Все, что я
предлагаю, — это чтобы ты опустил некоторые подробности, которые Юдон,
возможно, не в состоянии понять. Если бы ты выложил все как есть, сказав ему
голую правду, он, вероятно, приказал бы посадить тебя в башню под замок как
опасного сумасшедшего. Расскажи ему столько правды, сколько, по твоему мнению,
он может вынести, и скрой от него все остальное. Скажи ему, что арумцы придут
воевать за него, и он примет тебя с распростертыми объятиями. Нам нужно
проникнуть к нему, Бхейд, а это самый быстрый из известных мне способов это
сделать.
Он взглянул на только что вставшее солнце.
— Пойдем в город, — сказал он. Служители Белой
Рясы в храме, наверное, уже зашевелились.
Когда они вошли в храм, Бхейд придал лицу надменное выражение
и сурово обратился к младшим церковным чиновникам с требованием немедленно
отвести его к экзарху Юдону. Альтал молча наблюдал за происходящим.
— Если потренироваться, — пробормотал он в
задумчивости, — у брата Бхейда есть некоторые способности к совершенно
иной профессии.
Однако не все чиновники Белой Рясы тут же бросились
исполнять приказание Бхейда. Один важный священник, восседавший за небольшим
столом в приемной перед кабинетом экзарха, сохранял на лице то самое памятное
высокомерное выражение, которое так раздражало Альтала в жителях Дейки.
— Ждите своей очереди, — сказал он Бхейду
надменно.
— Если этот дурак сейчас же не встанет, я хочу, чтобы
ты убил его, Элиар, — спокойно сказал Бхейд.
— Слушаюсь, мой скопас, — ответил Элиар, вынимая
Кинжал.
— Не надо! — Важный привратник вскочил на ноги, и
с него слетела всякая надменность.
— Так уже лучше. А теперь доложи своему экзарху, что
здесь скопас Бхейд со срочным посланием от экзарха служителей Черной Рясы.
Судьба мира не может зависеть исключительно от того, как быстро ты выполняешь
приказы, но твоя — да. Так что пошевеливайся.
Испуганный священник в белой рясе кинулся к дверям экзарха.
— Мне удалось привлечь его внимание, не правда
ли? — с улыбкой прошептал Бхейд.
— Ты бесподобен, Бхейд, — сказал ему
Альтал. — Так держать.
— Экзарх вас примет, ваше преподобие, — раболепно
кланяясь, сказал отрезвленный чиновник.
— Самое время, — сказал Бхейд и повел за собой
Альтала и Элиара в пышно обставленный кабинет Юдона.
Все стены в комнате были заставлены шкафами, где хранились
книги и свитки, а на гладком каменном полу там и тут были разбросаны коврики из
овечьей шерсти. Экзарх Юдон был худым, почти тощим человеком в белой рясе с
капюшоном. У него были седые волосы и изрезанное глубокими морщинами лицо, на котором
застыло немного удивленное выражение.
— Что вас так задержало, скопас Бхейд? — спросил
он с легкой улыбкой.
— Мы встречались с вами раньше, ваше
святейшество? — спросил Бхейд.
— Лично — нет, скопас, но едва вы вошли в храм, как я
начал получать донесения — и, надо сказать, некоторые из них были весьма
истеричными. Я практически ждал, что вы высадите мою дверь.
— Признаю, что мое поведение было малость
неучтивым, — признался Бхейд. — Но послание моего экзарха настолько
важно, что оно заставило меня позабыть приличия. Прошу за это извинения.
— Не нужно извинений, скопас Бхейд. Неужели вы
действительно приказали бы убить брата Ахаса?
— Наверное, нет, — сказал Бхейд. — Но с
годами я обнаружил, что слово “убивать” почти мгновенно открывает любые двери.
— Оно явно заставило брата Ахаса проснуться. Скажите,
скопас Бхейд, что же такое важное могло заставить вас грозить всеобщей
расправой ради привлечения моего внимания?
— На вашей северной границе, ваше святейшество,
назревает беда, — сурово произнес Бхейд.
— Мы предупреждены об этом, скопас Бхейд. Что-нибудь
еще?
— Эта беда может оказаться гораздо серьезнее, чем может
показаться на первый взгляд, ваше святейшество. Во всяком случае, достаточно
серьезна, чтобы побудить моего экзарха предложить вам свою помощь.
— Неужели я не заметил, как погасло солнце? —
сказал Юдон с удивлением. — Что же могло поразить Эмдаля настолько, что он
решил зайти так далеко?
— Вы, может быть, слышали о человеке по имени Генд,
Ваше святейшество? — осторожно спросил Бхейд.
Лицо Юдона стало мертвенно-бледным.
— Вы шутите! — воскликнул он.
— Боюсь, что нет, ваше святейшество. У нас, членов
ордена Черной Рясы, есть такие источники информации, которые не доступны ни
Белым Рясам, ни Коричневым. На прошлой неделе экзарх Эмдаль узнал, что несколько
приспешников Генда поднимают бунт в племенах Южного Ансу. Очевидно, Гелта —
Королева Ночи — планирует вторгнуться на территорию Векти.
— Значит, Дэва наконец делает ход, — дрожащим
голосом сказал Юдон. — Он вышел из Нагараша.
— Похоже на то, ваше святейшество. Именно эта новость и
побудила экзарха Эмдаля отбросить его обычную враждебность по отношению к
твоему ордену и предложить свою помощь. Различные ордена не ладят между собой,
но мы согласны в том, что Дэва — наш последний враг.
— Мы пропали, скопас Бхейд, — в отчаянии произнес
Юдон. — Мы священнослужители, а не солдаты. Нам нечем встретить этих
дикарей из Ансу.
— Экзарху Эмдалю об этом прекрасно известно, ваше
святейшество, и он уже предпринял шаги, чтобы привести сюда людей, которые
умеют воевать. Он открыл казну нашего ордена и нанял солдат из Арума. Они очень
скоро прибудут в Векти, и даже Гелте и Пехалю будет непросто иметь дело с этими
орущими варварами.
— Орущими варварами?! — переспросил Элиар.
