— Я мог бы целыми днями рассказывать тебе обо всех
надувательствах и грабежах, которые мы там проделали, но самый большой успех
ждал нас в Аруме.
— Я слышал, они там напали на золотую жилу, —
сказал Набьор. — Только не говори мне, что ты наконец не выдержал и начал
сам добывать золото.
— Нет, это слишком старо, — ответил Альтал. —
Я предоставляю копать за меня другим. Мы с Гером покинули Перкуэйн и во всю
прыть помчались обратно в Хьюл. По дороге мы зашли в одну придорожную таверну,
в которой сидел парень, одетый в замечательный плащ из волчьей шкуры, а капюшон
его украшали волчьи уши.
— Насколько я вижу, эта вещь поменяла хозяина, —
сказал Набьор, глядя на плащ Альтала, — Ты выудил у него этот плащ обманом
или же просто купил?
— Прикуси язык! Я же ворую золото, Набьор; я его не
трачу по пустякам. В общем, собравшиеся в таверне бездельники разговаривали об
одном богатом человеке по имени Гасти Большое Брюхо, хозяине платного моста,
через который — по случайности — пролегает единственный путь через реку,
соединяющий остальной Арум с территорией, где только что найдено золото.
Пошлина, которую Гасти берет за проход через мост, — неслыханная, но люди
с радостью платят ее, и Гасти час от часу становится все богаче.
Я не из тех, кто проходит мимо такой удачной возможности,
так что я решил присмотреться к этому делу.
— Но только после того, как совершил отъем
собственности? — лукаво спросил Набьор, глядя на плащ из волчьей шкуры.
— Это не заняло практически никакого времени, мистер
Набьор, — ухмыльнулся Гер. — Через какое-то время этот человек в
плаще вышел из таверны, Альтал пошел за ним, стукнул его рукоятью своего меча и
снял с него плащ и башмаки.
Набьор удивленно приподнял бровь.
— Признаюсь, я немного переборщил, — виновато
согласился Альтал, — но мои башмаки совсем разваливались. А этому парню
башмаки были не так уж и нужны: вряд ли он был способен слишком далеко уйти от
таверны. Короче говоря, мы с Гером оседлали коней и поскакали дальше. Примерно
через день мы остановились у другой таверны, и люди там, так же как и в
предыдущей, разговаривали о Гасти Большое Брюхо. Мы с Гером узнали там еще
кое-какие подробности, и у меня появилась мысль, что ограбление Гасти может
оказаться не таким простым, как обычный грабеж на лесной дороге, поэтому нам,
скорее всего, понадобятся помощники. И тут нам снова улыбнулась удача. У меня
фортуна всегда была хитра, а у Гера и подавно. В таверне были еще двое, которых
я сразу же заприметил, потому что по внешнему виду они явно не были арумцами.
Стоило кому-нибудь произнести слово “золото” — и глаза их загорались как
факелы, так что у меня не оставалось сомнений в том, что эти ребята занимаются
тем же бизнесом, что и мы. Выйдя из таверны, мы с ними поговорили и решили
стать не соперниками, а сообщниками.
— Но к Гасти мы приехали по отдельности, — добавил
Гер. — Наша идея была в том, чтобы кинуться, будто мы друг друга не знаем.
Тех воров звали Генд и Хном, и мы к ним даже не приближались — во всяком
случае, когда нас могли увидеть люди Гасти, — но поздно ночью мы
встречались в сенном сарае и строили планы, таким образом мы провели там целую
зиму и за это время узнали каждое бревнышко по имени, а потом Альталу удалось
подслушать разговор двух старикашек, которые спорили о существовании задней
двери сарая, причем один говорил, что там есть дверь, а другой — что нету, хотя
все, что им надо было сделать, — это пойти в сарай и посмотреть, но они
так увлеклись спором, что решили не тратить на это силы; а вот нам с Альталом
спорить было ни к чему, поэтому мы просто пошли и посмотрели, и оказалось, что
тот старичок, который говорил “есть”, был прав, а тот, что говорил “нет”, —
неправ, — если не считать того, что эта старая дверь была завалена стогом
сена и мне пришлось отодвигать этот стог, потому что Альтал сказал мне, что я
должен прикидываться, будто хочу прыгать в этот стог с сеновала, и я
расстроился, потому что всю эту работу предстояло делать мне, хотя все
обернулось иначе, так как арумцы прослышали о моей затее и решили, что прыгать
с сеновала должно быть веселее, чем сидеть просто так и смотреть, как Гасти ест
и жиреет, поэтому они взялись за дело и помогли мне перетащить стог; и все же
хотя я проделал такую работу, мне не удалось прыгнуть с сеновала больше
двух-трех раз, потому что арумцы выстроились в очередь на дворе в ожидании,
когда придет их черед прыгать, и мне кажется, это было совсем не справедливо, а
вам?
Набьор с благоговейным ужасом смотрел на Гера.
— Он хоть когда-нибудь останавливается, чтоб
вздохнуть? — спросил он Альтала.
— Я не присматривался, но, возможно, у него под
воротником есть жабры или что-то вроде этого. Я слышал, как он безостановочно
говорил целых два часа, ни разу не сделав паузы, чтобы перевести дух. Стоит ему
начать, и можно устраиваться в кресле поудобнее, потому что закончит он явно не
скоро. Так вот, наконец пришла весна, и кузен Гасти сказал мне, что, когда
сходит последний снег, у них всегда отмечается день рождения Гасти, и это
подходило нам как нельзя кстати. Дороги будут свободны от снега, а в доме Гасти
все настолько опьянеют, что даже землетрясение или извержение вулкана не
привлечет большого внимания.
— Прекрасно! — хохотнул Набьор.
— Нам тоже это понравилось. И вот Гер и Хном пошли
седлать коней, а в это время мы с Гендом перешагнули через двух спящих человек,
которые должны были охранять кладовую, и открыли замок, выглядевший весьма
впечатляюще, но открыть его мог бы даже четырехлетний ребенок. И мы вошли в
кладовую Гасти, чтобы забрать наше новоприобретенное золото.
— Его там было очень много? — нетерпеливо спросил
Набьор.
— Больше, чем мы могли унести, это точно.
— Я мог бы унести кучу золота, Альтал.
— Но столько ты бы не смог. Мне пришлось долго
втолковывать Генду, что ограбление нельзя считать удачным, пока не унес ноги.
Он высказывал безумные идеи о том, чтобы украсть лошадей и погрузить на них
излишки, и всякую прочую ерунду, но мне все-таки удалось убедить его, что после
того, как мы возьмем из кладовой несколько мешков, наша главная жизненная цель
будет состоять в том, чтобы не быть повешенными, а привлечение к себе внимания
не лучший способ достичь этой цели.
— А что потом сталось с этим Гендом? — спросил
Набьор.
— Я точно не знаю. Покинув крепость Гасти, мы
расстались, чтобы сбить с толку любого, кому придет в голову нас преследовать,
но если им удалось улизнуть, то Генд и Хном должны встретиться с нами здесь.
Там, в крепости Гасти, Генд говорил мне, что у него есть ко мне какое-то
деловое предложение, а меня всегда интересуют дела.
