— Пол в сарае недостаточно прочный, чтобы выдержать его
вес. Прыгать с этого сеновала очень здорово, но для Гасти будет не слишком
забавно, если он провалится сквозь пол сеновала и упадет в кучу навоза.
— Наверное, ты прав, — согласился Альтал. —
Однако было бы забавно посмотреть, какое у него при этом будет лицо.
Когда Альтал и Гер вернулись в пустую комнату, где они
спали, Элиар молча обратился к Альталу.
— Я только что закончил добавлять твое зелье в
мед, — предупредил молодой арумец.
— Надеюсь, не в весь мед, — ответил Альтал.
— Нет, — сказал Элиар. — Я обработал только
те десять кувшинов, которые стоят в самом дальнем углу погреба. В кувшинах,
стоящих впереди, мед обычный. К вечеру они уже будут опустошены. До твоего
“специального” меда очередь дойдет только завтра вечером после ужина.
— Прекрасно, — злорадно потирая руки, сказал
Альтал. — Мне не нужно, чтобы они напились вдрызг еще до вечера. Человек,
который напился и уснул еще до полудня, вполне может проснуться к полуночи. Ты
попробовал “специального” меда?
— Эмми бы мне не позволила, — с некоторой
безнадежностью ответил Элиар.
— Думаю, мне не помешает заглянуть на кухню и
попробовать, действительно ли он такой крепкий, как должен быть.
Он немного поколебался.
— Но тебе не обязательно говорить об этом Эмми, —
добавил он.
— Она стоит прямо рядом со мной, Альтал.
— Да? — сказал Альтал. — Привет, Эм. Как у
тебя прошел день?
— Мой — неплохо, — ответил ее голос. — А вот
твой может закончиться слишком рано, если ты увлечешься сниманием проб.
— Это угроза, Эм?
— Нет, Альтал. Это обещание.
Альтал повернулся и вместе с Гером, который шел за ним по
пятам, возвратился на кухню. Там Альтал зачерпнул одним пиршественным рогом из
кувшина, стоявшего в передней части погреба, а другим — из кувшина, стоявшего в
дальнем углу. В первом роге мед был приятен на вкус; когда он отпил из второго,
у него перехватило дыхание и на глазах выступили слезы.
— У Элиара получилось? — шепнул Гер.
— О да, — прохрипел Альтал, пытаясь перевести дух.
— А люди Гасти не заметят разницы?
— Не думаю. Когда они доберутся до последних десяти
кувшинов, они будут уже полупьяны. В голове у них будет слишком туманно, чтобы
понять, что они пьют. — Альтал бросил взгляд на дверь кухни. — Ближе
к концу дня тебе надо будет отнести несколько кружечек меду стражникам, стоящим
перед дверью в кладовую, — сказал он. — Начни с обычного меда, а
потом переходи к крепкому. Иногда Генд слишком быстро орудует своим ножом, так
что я не хочу, чтобы стражники бодрствовали, когда придет время ограбления. Не
думаю, что кто-нибудь в доме Гасти будет достаточно трезв, чтобы проверять этих
стражников, но рисковать не стоит. Если охрана будет лежать с перерезанными
глотками, даже самый пьяный арумец, скорее всего, поднимет тревогу.
— В ограблении всегда так много всяких мелочей? —
спросил Гер. — Недавно мне даже показалось, что ты считаешь листья на
дереве, что стоит за воротами.
— Ну нет, до такого я еще не дошел, — сказал
Альтал, — но когда планируешь ограбление, надо всегда пытаться учесть все
возможности. Вор, который все продумывает наперед, всегда оказывается в
выигрыше.
— Я это запомню.
— Хорошо. А теперь давай смешаемся со всеми. Гасти,
наверняка, скоро проснется. Он ничего не ел уже шесть часов, а это самый долгий
срок, который он может выдержать.
— Вот почему он спит в кресле прямо за столом, да?
— Это одна из причин. Главное же то, что он уже не
может ходить. Он мало двигается, да к тому же вес у него, как у лошади. Мне
кажется, ноги его уже не выдерживают.
Празднование дня рождения началось довольно официально. Для
затравки Гальбак произнес весьма скучную речь и в заключение предложил тост за
их необъятного вождя.
Слово “тост” было принято с большим воодушевлением.
Гасти просиял, а затем жадно набросился на свой завтрак.
Альтал выждал время, пока толстяк утолит свой неуемный
голод, съев примерно половину свиного окорока, а затем откинулся в кресле и
начал:
— Эй, Гасти, я рассказывал тебе историю про одного
сумасшедшего, которого я встретил в северном Кагвере?
— Кажется нет, Альтал, — ответил Гасти, задумчиво
жуя. — Но как ты мог узнать, что он сумасшедший? Я еще не встречал ни
одного кагверца без странностей.
— Этот кагверец был гораздо более странен, чем
большинство, Гасти, — сказал ему Альтал. — Он бродил неподалеку от
края мира и почти все время разговаривал с Богом. Я слыхал, что многие так
делают, но этот парень верил, что Господь ему отвечает.
— Тогда он действительно сумасшедший, — согласился
Гальбак.
— Расскажи нам эту историю, Альтал, — попросил
другой его соплеменник.
— Ну что ж, — начал Альтал, — это было давно,
я поехал из Хьюла в Кагвер — это была, как вы понимаете, деловая поездка — и
однажды утром неподалеку от края мира я проснулся от того, что услышал, как
кто-то разговаривает.
После этого Альтал подробно описал чудаковатого старика, а
потом плавно перешел к чистейшей выдумке, которая лишь косвенным образом была
связана с правдой.
В течение утра и первых часов после полудня гости постепенно
становились все шумней, а потом начались драки. Ближе к ужину, когда были
открыты обработанные кувшины с медом, настроение опять поднялось.
Примерно через час раздалось пение, а еще немного спустя
послышался храп.
— Гер, отнеси-ка стражникам у дверей кладовой еще
крепкого меда, — тихо распорядился Альтал. — А потом иди в конюшни и
седлай лошадей.
— Хорошо, — согласился Гер.
— Ты знаешь, что тебе делать? Ты должен отвлекать Хнома
достаточно долго, чтобы успеть передать Книгу Генда Эмми.
— Я об этом позабочусь, Альтал, — заверил его Гер.
Вскоре после того, как ушел Гер, Хном тоже незаметно покинул
трапезную Гасти, а потом, подождав еще несколько минут, Альтал коротко подал
знак Генду.
Человек с огненными глазами поднялся, надел свой бронзовый
шлем и тихо вышел из комнаты.
