Три экзарха с беспокойством посмотрели на Двейю, но она лишь
слегка улыбнулась и ничего не сказала. — С помощью своего сновидения Эмми
пыталась заглянуть в будущее, правда? — предположил Гер, обращаясь к
Альталу. — То есть это еще не произошло, так? Это ведь похоже на тот сон,
который мы видели, когда злая тетя поставила ногу на шею Андине?
— Наверное, ты прав, Гер, — согласился
Альтал. — Эмми часто перескакивает из одного времени в другое, так что
иногда ей даже трудно определить, где именно она находится. На сей раз здесь
было какое-то ощущение того, что “это еще не произошло”, и у меня сильное
чувство, что во всем этом будет каким-то образом замешан брат Бхейд.
— Не сейчас, любовь моя, — прошептал голос Двейи.
Прежде чем мы доберемся до этого, должны произойти кое-какие события. Сразу
после завтрака поднимайся в башню — посмотрим, что делает Арган.
— Как тебе угодно, Эм, — согласился Альтал.
— Где мы находимся, сержант Халор? — спросил
Бхейд, когда они присоединились к упрямому арумцу, стоявшему у западного окна
башни.
— В Дейле, — ответил Халор. — Когда кто-то
все-таки проснулся и поджег Бхаго, крестьяне собрали награбленное и пошли в
северо-восточном направлении. Оборонительные укрепления Дейла — всего лишь
ширма, и я не думаю, что город продержится слишком долго. Там находятся Арган и
Коман, и мне кажется, Арган готовится произнести речь, чтобы разжечь
крестьянский гнев.
— Это называется проповедь, Халор, — сказал Бхейд
с немного болезненным выражением на лице.
Халор пожал плечами.
— Неважно, — равнодушно ответил он. — Я
арумец и не слишком хорошо разбираюсь в религиозной терминологии. Когда
выскакивает какой-нибудь идиот и начинает кричать: “Мой бог лучше, чем твой!”,
я не обращаю большого внимания — разве только прячу свой кошелек подальше.
— Мудрая предосторожность, — пробормотал
Альтал. — Но мне любопытно было бы посмотреть, насколько ловок Арган. Ему
ведь удалось взбудоражить весь Перкуэйн так что, вероятно, он весьма
красноречив.
— А вот и они, — доложил Элиар, стоя у окна.
— Мне кажется, джентльмены, вам тоже не мешало бы
послушать для сравнения, — предложил Альтал экзархам. — Уверен, он
изо всех сил постарается затронуть как можно больше больных мест.
Огромная толпа разъяренных крестьян наводнила замерзшие поля
Северного Перкуэйна и хлынула к мрачным стенам города Дейла. То тут, то там в
толпе мелькали роскошные одежды: очевидно, среди добычи, захваченной в
прибрежных городах, была и одежда всяких знатных господ.
Лицо экзарха Алейкона побледнело.
— Я не знал, что их так много, — сказал он с
некоторой тревогой. — Эта толпа нескончаемая!
— Сейчас зима, Алейкон, — прохрипел Эмдаль. —
Им больше нечего делать.
Сержант Халор глядел на людской океан, надвигавшийся на
Дейл.
— По-моему, мы оказались в трудном положении, —
печально сказал он. — Они не умеют воевать, и единственное, что их
интересует, — это грабеж, и вместе с тем в восстании, похоже, участвуют
все крестьяне Перкуэйна до единого. О том, чтобы воевать с этой толпой, не
может быть и речи. Во всем Аруме не найдется столько профессиональных солдат,
чтобы противопоставить их этой толпе, а среди вождей кланов нет таких глупцов,
которые бы даже попытались это сделать. Аристократы, похоже, всегда забывают о
том, как много существует на свете крестьян. Стоит только поднять крестьянство
на бунт и указать им какую-то цель, их уже не остановить.
— Сдается мне, Алейкон, вы встали не на ту
сторону, — Довольно бесцеремонно заметил Юдон. — У перкуэйнской знати
в руках все деньги, но крестьяне давят своей численностью. На вашем месте я бы
удирал со всех ног.
— Коман, — загадочно произнесла Лейта, — и
Арган.
— Где? — спросил Бхейд.
— Вон там, впереди толпы, — ответила она,
выглядывая в окно. — Там, — сказала она, указывая. — Они едут
вон в той крестьянской повозке.
— Мы не могли бы немного приблизиться к ним,
мэм? — спросил Халор у Двейи. — Мне кажется, нам не мешает послушать,
что они говорят.
— Конечно, сержант, — согласилась она и сделала
жест в сторону окна.
Пейзаж под ними на мгновение затуманился, а затем снова
прояснился, и они оказались прямо над дребезжащей телегой, которая, трясясь и
подпрыгивая, катилась по мерзлой земле; ее тащила пара изможденных волов,
устало бредущих в сторону Дейла.
— Твои люди знают, что они должны делать? —
спрашивал Арган у Комана.
Арган был одет в искусно залатанную красную рясу, к тому же
он, похоже, несколько недель не брился.
— Ты напрасно так беспокоишься, — ответил
Коман. — Я устроил все в точности так, как ты хочешь.
Коман был одет в лохмотья, кое-где подвязанные обрывками
бечевки.
— Только задавай вопросы, Арган; ты получишь желаемые
ответы. Мне кажется, тебе нужно немного подогреть этих грязных свиней. Их
энтузиазм начинает угасать, а это бесконтрольное мародерство в прибрежных
городах уже сокращает численность наших рядов. Крестьяне, которым нечего
терять, пойдут за кем угодно, но крестьянин, который только что набил кошелек
золотом, как правило, желает прожить подольше, чтобы иметь время его потратить.
— Я смогу их зажечь, старина, — доверительно
ответил Арган. — Если захочу, я могу заговорить даже птиц, чтобы они упали
с деревьев. Нет ли сейчас Генда где-нибудь поблизости?
Коман отрицательно покачал своей седеющей головой.
— Не так близко, чтобы я мог его обнаружить. По-моему,
он все еще в Нагараше, пытается загладить свою вину в смерти Яхага. Хозяин
недоволен.
— Какой ужас, — с язвительной усмешкой ответил
Арган.
— Для нас все складывается неплохо, да? Как только мы
преподнесем Хозяину в подарок храм Двейи, он, пожалуй, решит, что Генд и вовсе
ему не нужен.
— Прежде чем праздновать, Арган, давай подождем, пока
Магу будет у нас в руках, — ответил Коман. — Ты же знаешь, Альтал все
еще на воле, а ему удавалось обхитрить Генда на каждом шагу. Чтобы взять храм в
Магу, тебе нужно обмануть его, а я не уверен, что ты к этому готов.
— Похоже, у вас неплохая репутация в стане врага,
Альтал, — хрипло произнес Эмдаль.
— Я неплох, — неодобрительно отозвался
Альтал. — И всем это известно.
