— У нас в Аруме все не так строго, мамочка, —
сказал Твенгор, чуть улыбнувшись. — В таких ситуациях, как эта, другие
главы кланов могут воспользоваться рекомендательным правом. Это ведь нам
придется иметь дело с новыми вождями, поэтому наши “пожелания” имеют немалый
вес. — Он обратился к своим коллегам. — Будет ли с моей стороны
нарушением каких-либо правил, если я предложу в качестве наилучших кандидатов
Гелуна и Вендана? — спросил он.
— Лично я вполне смогу с ними поладить, —
согласился Лайвон.
— Я думал, мы и так уже все решили, — сказал
Колейка. — Так значит, все согласны?
Остальные вожди закивали головами.
— Я начну готовить свою речь, — сказал Альброн. Он
взглянул на капитана Вендана. — А как именно умерли Смеугор и
Таури? — спросил он. — Может быть, мне следует вставить это в свое
выступление?
— На вашем месте я бы не стал этого делать, —
ответил Вендан. — Это выглядело не особенно приятно. Там был задействован
огонь и еще какие-то длинные вертела. — Капитан бросил взгляд на Андину,
Лейту и Астарель. — Мне кажется, дамам не стоит слышать
подробности, — добавил он.
— Ах, и правда, — согласился Альброн, —
наверное, вы правы. Я представлю все происшедшее в выгодном свете и подам это
как “героическую” смерть.
— Так будет лучше, — согласился капитан Гелун.
— А где сейчас ваши соплеменники? — спросил
Твенгор.
— У границы, — ответил Вендан. — Я
сомневаюсь, чтобы кантонцы собирались что-либо предпринять, но на всякий случай
не мешает перестраховаться.
— Здравая мысль, — одобрительно сказал
Твенгор. — Почему бы нам не отправиться туда и не уладить все
формальности? После этого мы можем двинуться на Кантон, так что с коронацией
будет покончено прежде, чем мы доберемся до дома.
— О какой коронации ты говоришь, вождь Твенгор? —
спросила Андина, озадаченно нахмурив брови.
— О твоей, мамочка, — сказал он, ласково
улыбнувшись. — Мне кажется, было бы неплохо короновать тебя императрицей
Требореи — сразу после того, как мы разграбим и сожжем Кантон.
— Императрицей? — Андина вытаращила от удивления глаза.
— Звучит неплохо, как по-твоему? — Твенгор хитро
улыбнулся.
— Приветствую тебя, императорское величество, Андина
Треборейская! — нараспев произнесла Лейта.
— Ну что ж, — сказала Андина. — Интересная
мысль. — Не грызи ногти, дорогая, — заметила ей Лейта. — Они от
этого становятся ужасно некрасивыми.
Надгробная речь вождя Альброна была, прилично случаю
печальна и цветиста, в ней не упоминались отвратительные черты характеров
почивших в бозе Смеугора и Таури. Затем все вожди кланов и генералы армий по
очереди встали и предложили Гелуна и Вендана в качестве “исполняющих
обязанности главы” — “пока все не устаканится”.
— Исполняющий обязанности? — шепнула Лейта на ухо Альталу.
— На несколько веков или вроде того, — пояснил
Альтал. — В Аруме это обычное дело. Дальние родственники не слишком
обижаются, когда к титулу нового главы клана добавляется приставка “исполняющий
обязанности”. Через несколько поколений она, как правило, отпадает сама собой.
— Мужчины вообще когда-нибудь становятся взрослыми или
нет? — спросила она.
— Нет, если можно этого избежать.
В Южном Аруме среди членов обезглавленных ныне кланов
происходил бурный обмен мнениями, были даже весьма жаркие споры по поводу
терминологии. Формулировка “исполняющий обязанности” окончательно возобладала
над термином “временный”, и дело было устроено почти без кровопролития.
Тогда вождь Альброн снова поднялся, чтобы обратиться к
собравшимся кланам.
— Джентльмены, — объявил он, — у нашей
любезной нанимательницы родилось несколько идей, которыми она хотела бы с нами
поделиться.
— Это еще что такое? — спросил Альтал у Лейты.
— Андина собирается толкнуть речь, папочка, —
ответила Лейта. — Тебя это приводит в панический ужас?
— Лейта, тебе что, обязательно нужно говорить мне
“папочка”?
— Иногда. Видимо, я просто не могу удержаться.
Маленькая Андина забралась на брошенную крестьянскую телегу, чтобы высоченные
арумцы могли ее видеть.
— Дорогие друзья, — сказала она своим взлетающим
ввысь голосом, — во всем мире нет равных воинам, пришедшим с прекрасных
гор Арума, и я потрясена той величайшей победой, которую вы мне подарили. Мои
враги сокрушены, и теперь мы идем на Кантон. Я хотела опустошить этот город, но
сегодня вы продемонстрировали мне такой пример благоразумия, что я решила
пересмотреть этот путь. Мой враг — эрайо Кантона — теперь мертв. Камни
кантонских мостовых не сделали мне ничего дурного, а наказывать камни — вряд ли
это приведет к чему-то хорошему, верно ведь? — Раздался всеобщий
смех. — Имея за своей спиной весь Арум, я могла бы задушить Кантон и
навязать его жителям свою волю, но к чему это приведет — кроме того, что
разожжет вечную вражду? Сегодня я с изумлением наблюдала за тем, как самые
воинственные люди на земле склонились перед разумом и предотвратили возврат к
междоусобным войнам былых времен. Я всего лишь глупая девчонка, но урок,
который вы преподали мне сегодня, неизгладимо запечатлелся в моем сознании.
Поэтому я иду на Кантон не как завоевательница, а как освободительница. Мы не
станем жечь Кантон, не будем резать его жителей, не будем грабить город. Нами
будет руководить разум — так же, как он руководил вами сегодня во время
обсуждений. Я хочу последовать вашему примеру, мои храбрые воины — храбрые
вдвойне, ибо отказались сегодня от сражения.
Смех уже прекратился, и, когда Андина покинула свою
импровизированную трибуну, стояла гробовая тишина.
Тогда поднялся вождь Твенгор.
— Она нам платит, — напрямик сказал он, —
поэтому мы все делаем так, как она того хочет, верно? Если кто-то имеет
что-либо против, пусть подойдет ко мне, и мы поговорим. Я объясню ему все… в
деталях, если он того пожелает.
— Отличная речь, — шепнула Лейта.
— Которая из двух? — спросил ее Альтал.
— На твой выбор, дорогой папочка, — предложила она. —
Насколько я знаю Андину — а я ее хорошо знаю, — она написала обе эти речи.
Тебе не кажется, что эпилог Твенгора слишком хорошо подходит к завершению ее
речи, чтобы быть простым совпадением?
Ближе к ночи Альтал связался с Двейей.
