— Но он ведь поправится? — с волнением в голосе
спросила Лейта.
— Он ведет себя несколько странно, когда Эмми позволяет
ему проснуться, — сказал ей Гер. — Он говорит о чем-то таком, чего я
не понимаю. Эмми дает ему высказаться, пока он ест, а затем снова усыпляет. Не
волнуйся, Лейта. Эмми не допустит, чтобы он остался таким странным. Она его
починит, даже если для этого ей придется разобрать его на части и снова
собрать.
Лейта вздрогнула.
— Что за жуткая мысль.
— Ты же знаешь нашу Эмми, — сказал ей Гер.
Горожане, бежавшие при подходе войск Гелты, снова потянулись
в город, и жизнь в Остосе практически вернулась в нормальное русло, когда к
главным воротам прибыл вождь Твенгор в сопровождении герцога Бхердора. Альтал
был несколько удивлен, увидев, что Твенгор по-прежнему избегал общения с
крепким элем.
— А где Халор? — спросил густобородый вождь, после
того как Альтал с ним рассчитался.
— Он уехал — по делу, — уклончиво ответил Альтал.
— Он часто бывает в разъездах.
— Ему нужно вести крупную войну.
— Именно об этом я и хотел с ним переговорить. Он много
кричал о том, что собирается оставить в Кантоне какие-то постоянные войска,
после того как мы хорошенько потреплем их армию. Раз уж я все равно иду домой в
ту сторону, то подумал, что, может быть, нам с ним стоит потолковать.
— Вероятно, не помешает. Я смотрю, вы привезли с собой
герцога Бхердора.
Твенгор кивнул.
— Он хороший парнишка, но настолько наивный, что
городские торговцы сумели надуть его с налогами. Теперь же, когда Пома лежит в
развалинах, ему придется все начинать с нуля. Я сказал ему, что все пойдет
немного быстрее, если он на первых порах будет отдавать распоряжения из Остоса.
Если ему потребуется отстроить Пому заново, ему понадобятся деньги, а значит,
налоги. Бхердор хочет, чтобы народ Помы любил его, но если бы я оставил его
там, торговцы налетели бы на него, как стая стервятников. Ему нужно время,
чтобы научиться быть твердым, а здесь он может получить в этом наилучшую
практику.
— А ты здорово изменился, вождь Твенгор.
— Ты имеешь в виду, теперь, когда я трезв?
— Да, и это тоже.
— Мне было ужасно жаль, когда я услышал о смерти этого
рыжеволосого пастуха, — сказал Твенгор. — Те парни из Векти, что
работали вместе со мной, были в большом горе. Кто-нибудь с этим все-таки
разобрался?
— Брат Бхейд позаботился об этом.
— Я говорю не о похоронах, Альтал.
— Я тоже. Бхейд пронзил мечом того, кто убил Салкана!
— Священник? — с недоверием переспросил
Твенгор. — Я думал, они не должны этого делать.
— Мне кажется, Бхейд решил, что это особенная ситуация.
— Мне никогда не понять этих жителей нижних
земель, — сказал Твенгор.
Осенний холод уже оголил деревья, когда вражеские армии были
выдворены с территории королевства Андины, а герцоги и вожди арумских кланов
собрались в Остосе, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— В конце концов все сводится к пополнению запасов
продовольствия, — заметил герцог Нитрал, когда они собрались в одно
неприветливое утро в зале для совещаний. — Когда на нас напали, выжигание
пшеничных полей в центральной Треборее было оправданным, но сейчас, когда
приходит зима, по-моему, мы все смотрим на это более здраво.
— Я могу ответить, — сказал герцог Олкар. — У
меня есть немало знакомых среди торговцев зерном в Магу. Не сомневаюсь, что они
несколько взвинтят цены, но в Перкуэйне полно пшеницы.
— Прежде всего нам нужно накормить крестьян, —
заявила Андина. — Я не дам своим детям умереть с голоду.
— Твоим детям? — опешил Элиар.
— Она говорила с Эмми, Элиар, — предупредил своего
Друга Гер, — а ты же знаешь, как Эмми относится к подобным вещам.
— Вы опустошите казну, моя эрайя, — предостерег
лорд Дхакан.
— Тем хуже. Это крайний случай.
— Так молвила мать земли Треборейской, — нараспев
произнесла Лейта. — Прислушайтесь к ней, дети, иначе она всех вас отправит
спать без ужина.
— Не смешно, Лейта, — оборвала ее Андина.
— А мне понравилось, — заявил Гер, дерзко улыбаясь
Андине.
— Сейчас в Перкуэйне все находится в некотором
беспорядке, — предостерег герцог Нитрал Олкара. — Большинство
захватчиков к западу от реки Остос сбежали в Перкуэйн, после того как Креутер и
Дрейгон сняли осаду с Мавора, кроме того, там возникли какие-то странные
религиозные распри.
— Они спорят о религии? — в изумлении спросил
Твенгор. — Разве это не все равно что спорить о погоде?
— Иногда перкуэйнцы ведут себя странно, — пожимая
плечами, сказал Нитрал. — Из-за того, что они сидят без дела, ожидая,
когда вырастет пшеница, у них появляется слишком много времени для праздных
раздумий.
— Торговцы зерном в Магу поклоняются только
деньгам, — сказал Олкар. — Мы говорим с ними на одном языке, так что
вполне можем поладить друг с другом.
— Мне кажется, все это приведет к тому, что мы окажемся
на голодном пайке, — заметил сержант Халор. — Я знаю, что это против
обычаев и против всего, чему нас учили, но, по-моему, нам лучше оседлать коней
и сейчас же двинуться на Кантон.
— Воевать зимой? — с сомнением произнес Колейка
Железная Челюсть. — Но это неподходящее время года.
— Это будет не совсем война, Колейка, — сказал ему
Твенгор. — Все наемники, которые воевали на стороне Кантона, сбежали после
того, как их побили Креутер и Дрейгон, а сам кантонский эрайо однажды утром на
прошлой неделе умер при загадочных обстоятельствах. Нам остается лишь заехать в
Кантон по дороге домой в Арум и предложить им сдаться. Мне кажется, они не
будут с нами спорить, а вы как думаете?
— Твенгор дело говорит, джентльмены, — сказал
вождь Альброн. — Давайте как можно скорее уйдем из Требореи. — Он
слегка улыбнулся. — Не сомневаюсь, что мать земли Треборейской будет
ужасно без нас скучать, но если мы начнем здесь шарить по ее погребам, она
станет ворчать на нас.
Леди Астарель, которая сидела рядом с Альброном, толкнула
его локтем в бок.
— Что? — спросил он ее, ласково улыбаясь.
