— Думаю, тут он тебя обставил, Бхейд, — сказал
Элиар. — У священников руки все время тянутся к деньгам.
— Это не настоящие священники, — возразил Бхейд.
— Может и так, — согласился Салкан, — но как
ты отличишь настоящих священников от ненастоящих? Они ведь все одеты одинаково?
Лучше уж я вернусь к своим овцам. Не думаю, что из меня получится хороший
священник. Я никогда не учился обманывать людей.
— Я бы не стал настаивать, Бхейд, — молча
посоветовал Альтал. — Салкан еще не готов, да и ты тоже.
— Что это должно означать? — спросил Бхейд.
— Прошлым летом твои взгляды на теологию, насколько я
помню, претерпели существенные изменения. Думаю, прежде чем обращать в свою
веру язычников, тебе лучше поговорить как следует с Эмми.
Альтал посмотрел через стол на Элиара.
— Твой сержант зовет нас, Элиар, — сказал он
вслух.
— Хорошо, — кивнул Элиар, поднимаясь и выходя
из-за стола.
— Что там затеял Бхейд? — спросил Альтал, как
только они вышли в коридор.
— Я не совсем уверен, — признался Элиар. —
Его мысли сейчас несколько запутанные. Эмми пробила в его разуме огромную
брешь, когда сказала, что астрология — совершенная бессмыслица, а когда Лейта
затащила его в “семью”, все стало гораздо хуже.
— Идея с “семьей”, наверное, была ошибкой, —
согласился Альтал.
— Тем не менее она достаточно верна. Поначалу мне тоже
казалось, что это не слишком хорошая идея, но когда мы с Лейтой и Андиной
вернулись в Дом, я начал к ней привыкать.
— Ты здорово изменился с тех пор, как тебя приняли в
“семью”, Элиар.
— А сам ты разве не изменился, когда Эмми тебя
захомутала?
— Наверное, изменился. Но к этому нужно привыкнуть,
верно?
— О да, — горячо согласился Элиар. — Тебе еще
было легко, Альтал. Сначала тебе пришлось иметь дело с одной только Эмми. А в
моей голове они толпились втроем. Кстати, зачем именно я понадобился сержанту
Халору?
— Он хочет поговорить с Креутером и Дрейгоном и не
знает точно, в какой части Дома они сейчас бродят. Не стоит об этом болтать, Элиар,
но думаю, сержант все еще чувствует себя в Доме не совсем уютно. Твои двери
замечательны — покуда их открываешь ты. Не думаю, что Халор возьмет на себя
такой риск. Он на мгновение увидел Нагараш, когда Гелта выскочила у тебя из-за
спины со своим топором, и ему вовсе не хочется по ошибке открыть ту самую
дверь.
— Они думают, что разбили лагерь на западном берегу
озера Дэзо в Эквере, — сказал Альтал сержанту Халору, когда Элиар вел их
по восточному коридору по направлению к большому военному лагерю. — Нам,
наверное, не следует говорить то, что может этому противоречить. Давайте не
будем приводить их в смятение.
— Лично я нахожусь в совершенном смятении, —
сказал Халор, — так почему они должны от меня отличаться? — Он
улыбнулся. — Прости, Альтал. Я не мог устоять.
Они встретились с Креутером и одетым в килт Дрейгоном в
расшитой палатке, расположенной посреди коридора, и Халор передал карту,
которую аккуратно начертил для них.
— Ты здорово рисуешь карты, Халор, — заметил
седоволосый Дрейгон. — Расстояния соответствуют?
Халор кивнул.
— Соответствуют настолько, насколько я смог их
измерить. Карта, с которой я делал копию, была не совсем точна, так что мне
пришлось внести кое-какие исправления.
— Эти три города могут продержаться? — спросил
Креутер.
— Кейдон может выдерживать осаду, наверное, месяца
три, — ответил Халор. — Его держит Лайвон, а уж он-то умеет сделать
так, чтобы победа дорого досталась осаждающим.
— Это точно, — согласился Дрейгон.
— В Мавор я собираюсь отправить Колейку Железная
Челюсть, — продолжал Халор. — Герцог Маворский, очевидно, решил
превратить свой город в самое укрепленное место в мире. Дома в городе довольно
обшарпанные, но штурмовать эти стены ты бы не стал. Думаю, сочетание этих стен
и Колейки — самого упрямого человека в мире — должно намертво остановить
противника.
— А как насчет третьего города — Помы? — спросил
Креутер.
— Вот здесь у нас проблема, — признался
Халор. — Стены Помы могут упасть от малейшего дуновения ветра. Я поставлю
туда Твенгора. Уверен, что в Поме будут уличные бои, а Твенгор в этих делах
мастер.
— Если трезв, — прибавил Дрейгон.
— А что, этот Твенгор пьяница? — спросил Креутер.
— Вообще-то нет, — ответил Дрейгон. — До
обеда он обычно успевает осушить бочонок доброго эля. Разумеется, после обеда
он уже не может стоять, но он не считает это пьянством. Впрочем, у него есть
привычка громить каждый город, куда он приходит. Да он и сам огромный, как дом,
и все время на все натыкается на ходу. Обычно то, на что он натыкается, тут же
падает.
— Ненавижу работать с пьяницами, — сказал Креутер.
— Я его протрезвлю, — пообещал Альтал.
— Не уверен, — с сомнением произнес
Креутер. — Я никогда еще не встречал законченного пьяницу, способного
отказаться от выпивки.
— В этом можете мне поверить, генерал Креутер, —
сказал Альтал.
— А как там Астарель? — спросил Креутер у сержанта
Халора.
— О, прекрасно, Креутер. Мой вождь просто сражен ею.
— Правда? Об этом надо подумать. Полагаю, я мог бы
убить ее подлого братца и того старого дурака, который пытался ее купить, но
это, возможно, станет причиной войн во всем Плаканде. Может быть, мне стоит
поговорить с ней и спросить, как она смотрит на мою идею. Ваш вождь — красивый
парень, и она, возможно, тоже испытывает к нему чувства. Будем иметь это в
виду, Халор. Это могло бы решить многие наши проблемы.
— Я думаю точно так же, Креутер. Если бы мне удалось
женить моего вождя, он, может быть, остался бы дома и перестал вертеться у меня
под ногами.
* * *
Когда Альтал с Халором вышли на следующее утро в северный
коридор Дома, они нашли вождя Твенгора пьяным в стельку. Пузатый вождь
арумского клана сидел, развалившись в массивном кресле, во главе длинного
деревянного стола на козлах, стоявшего посреди его лагеря, с водруженным на
него открытым бочонком эля, и — если можно так выразиться — распевал песни.
