— Денис, я все понимаю… Но ведь я знаю тебя: поднимешь шум, начнут всех хватать, а кто уцелеет, те отомстят.
— Вот я и не хочу этого допустить. — Денис осторожно взял ее за локоть и усадил за кухонный столик. — Давайте попьем чайку! — предложил он. — Может, Иру тоже позвать?
— Не трогай ее сейчас! — Он почувствовал, как тетка снова напряглась. — Кое-что она мне рассказала как матери… Поэтому, будь добр, спроси лучше у меня. Что смогу, отвечу.
— Ну, попробую, — развел он руками. — Что это хоть за люди?
— Люди… Бандиты они! Ира говорит, будто у них какая-то строгая организация, соблюдают какой-то устав… Может такое быть?
— Ну-ну, — нетерпеливо кивнул он.
— А ты не понукай. И будто у них принято выполнять последнее желание перед казнью. Тот мальчик признался ей, что тоже убивал… Делал это по заказу. Но в банде есть и такие, кого он и сам бы убил. Не за деньги. Да, и что он был там среди них самый лучший. И они сами его жалели, представляешь? Так ей и сказали, когда отпустили по последнему желанию этого паренька. Вот так… Ничего плохого ей не сделали, как он их попросил перед смертью.
Екатерина Васильевна всхлипнула и вытерла глаза.
— Очень интересно, — пробормотал Денис. — Даже трогательно. И его послушались?
— Да, представь. Но сначала не хотели, а он пистолет у них вырвал, на главного наставил, ну ее и отпустили… И, говорит, пальцем не смели тронуть.
— Прямо секта какая-то, — не переставал удивляться Денис. — Аум синрике.
— Ира этому мальчику дала слово, что никому не проболтается, где была и что видела и слышала. А он ей много чего рассказал про тех, кого убивал. Да, еще. Будто они его матери должны деньги передать на похороны, это все у них обговорено, представляешь? И что гроб с его телом отправят на родину…
— Гроб с телом? — свел брови Денис. — Обернутый национальным флагом?
— Ну да, по телевизору недавно показывали про американскую армию, — вспомнила тетя Катя. — Там так же отправляли. А что? Ой, я, наверно, лишнее наговорила? Ты вон уже и уши навострил. Только смотри, Денис, не торопись, делай все обдуманно.
— Да поймите вы! — повысил он голос. — Чем больше я буду знать обо всем этом, тем вернее смогу гарантировать Ирину безопасность! И вашу тоже, — твердо добавил он.
— А свою?
— И свою, — согласился он. — Теперь вот что… — Денис снова взглянул на часы. — Теть Кать, а теть Кать, — затянул он голосом маленького племянника, просящего испечь ему любимую запеканку. — Мне скоро придется позвонить одной девушке. Ну, чтоб договориться о встрече. Девушка эта… скажем так, легкого поведения.
— Да зачем она тебе такая! — всплеснула руками Екатерина Васильевна. — Горе ты мое! Порядочную не мог найти?
— Сейчас мне именно такая нужна. Девушка эта нарасхват, никак дозвониться не могу. У нее все часы расписаны. Сказали, вот сейчас, около десяти, она освободится. Что вы так смотрите? Да нет тут ничего такого, все по делу.
— А на тебя у нее найдется время? — хмыкнула тетка.
— Ну вот, как знал, что вы именно так поймете, — горестно сказал Денис.
— Не обращай внимания, — засмеялась она. — Хоть красивая?..
До Верки он дозвонился лишь в половине одиннадцатого.
— А кто это? — спросила та капризно-усталым тоном полусветской дамы, возле будуара которой дежурят толпы поклонников.
— Вы можете меня не помнить, — врал Денис. — Я вас видел один только раз, а запомнил на всю жизнь и хочу встретиться. Хочу вам высказать все, что вы теперь для меня значите и что я к вам испытываю.
Ира, подслушивавшая у двери, прыснула, брат погрозил ей кулаком, и она ушла к себе в комнату.
— Вы меня, мужчина, прямо заинтриговали… — ответила Верка. — А вы случайно не маньяк?
Насмотрелась американских триллеров про потрошителей, охотящихся за проститутками, поставил диагноз Денис.
— Я не приглашаю вас к себе домой («Только этого не хватало, — сказала тетя Катя за дверью. — Лучше уж в подворотню»). Мы можем встретиться и на людях, там, где вы сами решите.
— Ну, не знаю… Я сегодня так устала, так хочется отдохнуть… У меня к тому же еще одна встреча, и я думала перед ней поспать. Завтра мы не могли бы встретиться? Например, в нашем салоне. Я, кстати, буду там отсыпаться до часу дня… Вы меня слышите?
— Значит, завтра в час, — согласился Денис.
— Только предварительно позвоните. Я ведь могу спать и до трех. И учтите, мое время дорого стоит, вам это объяснили?
— Сколько? — спросил он.
— Ну, для вас… поскольку вы меня заинтриговали, я могу сделать скидку, — зевая прямо в трубку, сказала она. — У меня давно не было таких романтичных, все хотят только переспать… (Грязнов вспомнил фингал под ее глазом и усмехнулся.) Вы ведь хотите только объясниться, я правильно поняла? Что молчите?
— Да, наверно… — промямлил Денис.
Черт ее знает, подумал он, не перегнуть бы. А ну как платонические чувства вызывают у таких, как она, только подозрения?
— Ладно, там будет видно, — снова зевнула Верка. — Если только поговорить и за ручку подержаться, при том, что вы отнимете у меня время… Хотя я все равно собиралась завтра отдохнуть… Значит, так. Час интеллектуального общения будет стоить вам сто баксов. Все остальное — двести за час.
Придется довольствоваться интеллектуальным общением, почесал в затылке Денис. Небось товарищу капитану Абросимову за так даешь на ленинском субботнике. Черт, черт… Вот связался! Дома денег нет. Можно, конечно, попросить Жигулина, чтоб вызвал Верку повесткой, но где ее искать и сколько на это уйдет времени?
— Теть Кать, у вас найдется сто долларов? — спросил он, найдя Екатерину Васильевну на кухне, где она курила возле раскрытой форточки. — До среды.
— Прекрасно знаешь, что нет, — ответила она, не оборачиваясь. — Неплохо эта девица, однако, зарабатывает. Мне, что ли, этим заняться, чтобы мой любимый племянник мог себе позволить навещать проституток — в оперативных целях, разумеется…
Денис обнял ее сзади за плечи.
— Не подлизывайся, — сказала она. — Все равно долларов у нас нет. Тебе нужно прямо сейчас?
— Лучше да, прямо сейчас, — подтвердил он.
— Разве что сходить к Машке? — задалась она вопросом.
Машка, сухая, востроглазая соседка по лестничной площадке, недавно вышла замуж за коммерсанта, темную личность с тараканьими усами и бегающими, как те же тараканы, глазами. Не то осетин, не то лицо какой-то другой кавказской национальности. Машке уже под сорок, раньше замужем ни разу не была, поэтому, как говорится, выбирать ей не приходилось. Со времени замужества Машка прибарахлилась, у нее завелись денежки, и, видно, немалые, потому что сама предлагала в долг. Впрочем, не исключено, что такова была воля супруга, прознавшего, что родственник тети Кати работает большим начальником на Петровке, 38.
