Двери, двери, а надо туда!
— Здесь! — закричал Паша сдавленным шепотом.
Громадный Филимон в бабьем светлом плаще поставил свой мощный домкрат.
— Стань сбоку! — приказал Пузырь. — Там могут быть вооруженные охранники. Будут стрелять! Точно говорю — пальнут!
Филька согласно кивнул, пристроился сбоку… Поднажал — дверь ни с места.
Паша и Колька прижались к стене по обе стороны приговоренной к уничтожению двери. Пузырь стоял поодаль посреди коридора с пистолетом в руках.
Филька снова налег всем своим весом — и все равно никак.
— Сбоку не получится, — сказал он и встал прямо. — Дверь с маленьким нижним зазором от порога… Тут нужно…
Хруст, грохот — и дверь полетела прямо на Филимона! А за ней — сноп огненных брызг!
Охранники стреляли залпом!
Неподвижное тело Филимона на полу показалось просто необыкновенно огромным! Теперь, накрытый железной дверью, Филя загородил собой проход.
— Стоять! — крикнул Пузырь и несколько раз выстрелил в пыльное облако.
Что— то стеклянное разбилось, что-то тяжелое упало.
Из пыли со стоном вывалился пожилой восточный человек с отвислыми черными усами, в белой чалме.
— Пощади! — завопил он на чистом русском языке. — Я молчать буду! С вами уйду! Только не убивай!
Пузырь кивнул, Колька снова хлестнул цепью!
Восточный мужик успел-таки подставить руку — цепь легла на плечо, — мужика передернуло от боли…
Пузырь, не раздумывая, выстрелил ему в лоб.
Незабываемое удивление отразилось на лице умершего восточного мужика.
Паша, стараясь не наступать на железную дверь, под которой лежал Филя, вошел в комнату и включил фонарь. Луч коническим столбом засветился в пыли, которая наполнила собой все пространство.
Вот еще один мертвый человек на полу у письменного стола.
Вот ящики, которые привезли позавчера…
Стена с картинками… Книжные полки со словарями, цветочки в вазе.
Сейф… Сейчас!
Паша снова вооружился электронным прибором — прослушал стену около двери сейфа.
— Здесь нет замка, — сказал он. — Пустышка!
— Что это значит? — насупился Пузырь.
— Значит, дверь в другом месте, — Паша пошел вдоль стены. — Что бы вы без меня делали? — тихо, но отчетливо проговорил он. Так, чтобы все хорошо слышали. — Это была заминированная фальшдверь. Ловушка!
Тем временем Колька, тужась из последних сил, стаскивал тяжеленную железную дверь с бездыханного тела Филимона.
— Придется добить, даже если ранен, — сказал Паша. — Мы его и втроем не дотащим. Разве что по частям.
— Придется постараться! — зашипел Колька. — Или пристрелите нас обоих! Я его так не брошу!
— Не кипятись, — остановил его Пузырь. — Мы действительно не можем бросить Филимона. Живой он или мертвый. Нас по нему сразу вычислят. Нам и домкрат его тоже придется тащить. Лучше утопить, чем тут оставлять.
На глазах прекрасный, стремительный план сыпался под напором мелких нестыковок, случайностей, неудач.
— Кажется, нашел! — обрадовался Паша. — Давай домкрат! Только не торопись… Я еще сигнализацию не отключил…
— Как не отключил? — развел руками Колька.
— У этого сейфа своя собственная автономная сигнализация. Куда-то идет… И сообщает все хозяину, — приговаривал Паша, крутя ручки своего чудо-прибора. — Сейчас мы сообщим по этой линии связи, что все хорошо, что все нормально… А вот теперь… Давай!
Пузырь подхватил тяжелый домкрат и зарычал на Кольку:
— Подгони джип! К самым дверям! И подстрахуй на выходе! Мы тебя потом позовем!
— А вы Филимона не бросите?
— Пошел вон, дурак! — Пузырь уже пристроил домкрат к неказистой картинке, что висела над книжной полкой за невинной вазочкой с цветами.
Не так— то просто оказалось сдвинуть эту маленькую акварельку. После некоторых усилий и перестановок Пузырю все-таки удалось пристроить домкрат на надежное основание, подналечь… Сначала картинка сдвинулась, замерла, как солдат на последнем рубеже… И внезапно со звоном лопнувшей струны отскочила в потолок!
За этой дверцей фонарь высветил небольшое пустое пространство — никаких денег, слитков золота, россыпи драгоценных каменьев, никаких иных сокровищ там не было и в помине.
— Это еще что? — обескураженно вытер рукавом потный лоб Пузырь.
— Дай поглядеть, — Паша бесцеремонно отодвинул главаря и заглянул с фонарем внутрь. — Элементарно просто! Да, вы бы без меня точно пропали. — Он снова включил прибор, повертел ручки. — Сенсорный замок, — пояснил он. — Эта дверца-картинка прикрывает лишь доступ к замку. Который реагирует на прикосновение руки. Отличает хозяйскую от любой другой…
— Зря такие замки не поставят, — облизнул пересохшие губы Колька, заглядывая через плечо Пузыря. — Там что-то такое прячется!..
— Ты еще здесь? — Пузырь, казалось, готов был убить Кольку одним испепеляющим взглядом.
— Уже бегу! — И Колька помчался по коридору на лестницу.
Отключив без особого труда этот небывалый сенсорный замок, Паша нажал, где надо, и вся стена с книжными полками, с журнальным столиком и парой кресел плавно откатилась в сторону, как дверь в купе.
— Опять запоры и замки? — разочарованно спросил Пузырь.
— Все открыто! Грузите апельсины бочками! — засмеялся довольный Паша. — Да, тут много денег. Я никогда столько не видел!
Перед ними в полутемном пространстве на металлических серых стеллажах были заложены аккуратными прямоугольниками бесчисленные пачки денег. Большие и маленькие, узкие и широкие, желтоватые, белые, зеленые, коричневые.
— Тут есть всякие, — Паша уже посмотрел, — и рубли, и марки, и лиры, и доллары. Очень красивые новые французские франки!
— Берем только обыкновенные американские доллары, — приказал Пузырь. — Если что-то можно будет еще прихватить, заберем английские фунты и немецкие марки. Паша, ты отбирай, а я буду складывать в мешок.
— Идем с задержкой по времени на шесть минут, — бесстрастно сообщил Паша. — Нагнать вряд ли успеем. Нам же еще и Фильку прибрать надо.
— Давай торопись! — Из-под пижонского сюртука Пузырь вытащил большие холщовые мешки. — Я не думал, что тут так много, — виноватым тоном сказал он. — Но нам и двух мешков хватит?
— Должно хватить! На первое время. — Паша от удовольствия потер ладони.
Вдвоем они быстро накидали первый мешок доверху.
— Надо было бы ровно складывать! — поздно спохватился Паша. — Больше бы влезло.
— Он и так неподъемный, — Пузырь попробовал оторвать мешок от пола. — Нагнись, я на тебя взвалю! Тащи в машину! А я пока следующий мешок набью!
