Господин Михайлов выслушал эту тираду, набычившись, с бледным от злости лицом сел в машину и, рванув с места, уехал на недозволенной скорости.
— Смотри-ка, — удивился Вячеслав Иванович, — мы обиделись.
Еще час ушел, чтобы доставить дверь на экспертизу…
Седовласый, с кустистыми бровями Иосиф Ильич Разумовский, заслуженный и старый работник, которому, в сущности, давно бы пора было на пенсию, только задрал одну свою мохнатую бровь, прикрывавшую глаз, при виде того, что именно приволокли ему на исследование. Это был самый уважаемый эксперт-криминалист, про него ходили легенды. Безобидный старик, но острого ума. Говорили, что имел он в роду каких-то дворянских предков, а также, что женился он на молоденькой. Ну, второе-то точно правда, Денис сам однажды видел, как какая-то молодая девица, похожая не то что на дочку — на внучку, аккуратно спускала его по ступенечкам в метро, поддерживая под локоток, и притом смотрела на него с обожанием.
— Вот, Ильич, вещдок! — молодцевато хлопнул по двери Грязнов-старший, и дверь отозвалась звоном.
— А я думал, музыкальный инструмент, — сказал тот. — Вы бы еще… э-э… подъемный кран на себе приволокли. Эх, молодость… раззудись, плечо…
— Пожалуйста, посмотрите, похож ли способ, каким была изувечена эта дверь, на те три случая, помните? — протянул Вячеслав Иванович, очень любивший Разумовского.
— Конечно, — ответил тот. — Заноси, ребятушки!
Некоторое время Грязновы курили в коридоре, ожидая результатов. Слышно было, как неугомонный старик носился по лаборатории и напевал: «Тореадор, смеле-е-е-е в бой!»
— Готово! — выглянул эксперт. — Все дела! Да, господа мои хорошие, тот же почерк. Поздравляю вас, у нас в городе появилась своя организованная шайка. Да еще, так сказать, с юмором… С выдумкой. Ведь как дверь открыли? А они ее не открывали. Они ее отдавили. Вставили снизу железо, подкачали домкратом — и готово, дверь сама вылетает, как пробка из бутылки!
— Сами, что ли, придумали? — изумился Грязнов-старший. — Самодельный инструмент?
— Я сначала, старый дурак, тоже так думал. А сейчас вот по-другому рассудил… Я бы на вашем месте подумал насчет МЧС. У спасателей, знаете, много интересных инструментиков теперь встречается… В наше время ничего такого не водилось.
— Гениально, — сказал Вячеслав Иванович, переглянувшись с Денисом. — Ну, Денис, спасибо. Я твой должник. Проси, чего хочешь.
— Хм… — Денис подумал. — Спасибо, конечно, дядя… Только не похож ты на волшебную фею. Ну никак не похож.
Грязнов— старший только хмыкнул, хлопнув племянника по загривку. К его настроениям он тоже привык.
Глава седьмая
Стоял безветренный, тихий и теплый вечер, на улице лаяли псы, откуда-то доносился далекий голос Филиппа Киркорова, на небе одна за другой появлялись одинокие звезды. Ковригин с женой сидели на террасе, пили чай и ждали в гости соседей, с которыми Лена недавно познакомилась на рынке, покупая саженцы. Света в доме не было, перегорели пробки, чинить их не хотелось, хорошо было сидеть в обнимку с женой, дышать вечерним деревенским воздухом и ждать гостей.
— Без света даже лучше, — сказала Лена, прижимаясь к мужу.
Вдруг кто-то тихо постучал — вроде в калитку. Ковригин собрался было пойти посмотреть, но Лена почему-то испугалась, попросила его этого не делать.
— Что за ерунда, — сказал Ковригин и отправился к воротам, но никого не обнаружил.
— Никого? — спросила Лена.
— Может, это соседи нас решили разыграть?
Тихий стук опять повторился.
— Дурацкие шутки, — разозлился Ковригин, — надо будет собаку завести.
— Кокер-спаниеля, — обрадовалась Лена, — я всю жизнь мечтала о такой собаке.
— Это игрушечное животное для городских жителей, — отреагировал на восторг жены Ковригин и продолжил тоном, не терпящим возражения: — Если уж кого и заводить, то только овчарку.
— Овчарку так овчарку, — уступила жена, — давай-ка, милый, ложиться, а то завтра опять ни свет ни заря вставать.
— Ну так уж ни свет ни заря, — засмеялся Ковригин. — Я в Москве намного позже просыпался.
— Так то в Москве, — вздохнула Лена и отправилась в комнату. — Вась, ты не знаешь, где свечка?
— В прихожей, на подоконнике, — ответил Ковригин, встал, пристально всмотрелся в ночь и вдруг увидел в саду фигуру человека. Внутри у него защекотало.
— Что там? — выглянула из комнаты Лена.
— Ничего, — соврал Ковригин и направился к калитке.
— Ты куда? — испугалась Лена.
— К Егору, узнаю, почему они не пришли, — эту фразу Ковригин произнес уже на ходу.
— Не уходи, мне страшно, — донеслось ему вслед.
Ковригин сошел с крыльца, прошелся по саду, вышел на улицу. В доме Егора было темно. Ковригин обошел дом кругом, прислушался. Где-то совсем рядом отчетливо послышался шепот. Женский голос испуганно произнес:
— Отчего это?
— Ума не приложу, — ответил так же шепотом мужчина.
«Егор», — подумал Ковригин и хотел было отозваться, но тут каркнула ворона, потом скрипнула калитка, а совсем рядом он услышал звук чьих-то шагов.
— Я боюсь, — прошептал тот же женский голос, принадлежавший жене Егора Ольге.
В следующую секунду почти одновременно прозвучали два мужских голоса:
— Стой, стрелять буду!
А следом — один за другим — два пронзительных женских визга. Как потом выяснилось, первой кричала Лена: от страха она отправилась следом за мужем, но в темноте потеряла его, не заметив, как он пошел огородами. Поэтому теперь она входила в дом соседей через калитку. Второй визг принадлежал жене Егора, которая услышала, как кричит Лена.
— Чего вы свет-то не включаете? — спросил Егора Василий, который первый понял, что произошло.
— Пробки, — ответил Егор. — А вы?
— И у нас тоже, — вмешалась Лена.
— А я к вам ходил, думал, вы…
— Так это вы стучали? — обрадовалась Лена.
— Я тихонько, думал, вы спите… — оправдывался Егор.
— Я тебе говорила, не ходи, — упрекнула Егора жена.
— И я же ему говорила, — поддержала Лена Ольгу, указывая на своего мужа.
— Спелись, — подытожил Егор, подмигивая Ковригину.
Вечер, точнее, остаток ночи прошел превосходно: соседи сидели в небольшой комнатке, пили портвейн при колеблющемся свете старой керосиновой лампы. Уютно было в этой избушке с островерхой крышей. Точно присевшая бабушка выглядела почерневшая от дождей избушка Егора. Василий как-то заговорил с Егором о том, отчего бы ему не справить себе избу получше, даже выразил готовность помочь в строительстве. Отказался Егор, сказал:
