— Вот именно! — поддержал тот. — Наше дело сложное. И требует разносторонних специалистов.
— Работаем на общественных началах? — Николай спросил будто мимоходом и как само собой разумеющееся: — Еще налить?
— Конечно наливай! — Начальник придвинулся поближе. — А работа вот в каком аспекте… Дело в том, что… Как бы это тебе объяснить? Ну, ты поймешь. Социальное устройство нашего… общества… Короче, кто не хочет жить, как мы тут себе жизнь устраиваем… того надо лечить. Кого-то можно нашими простыми методами, а к кому-то нужен специфический подход.
— Понятно! — У Николая даже отлегло от сердца. — Знакомое и нужное дело. Вы, товарищ майор, не ошиблись, обратились как раз к специалисту по специфическим средствам воспитания.
Тот засмеялся, налил еще по рюмочке:
— Нельзя, чтобы нас вместе видели. Давай на посошок. Хорошо, что договорились. Я потом как-нибудь с тобой состыкуюсь, мы и обквакаем кое-что. Есть тут на примете.
Примерно неделю спустя вечером возле полуразрушенного родительского домика остановился милицейский «уазик». Шофер позвал Николая в машину, а сам направился к кустам — сирени наломать.
В машине на заднем сиденье сидел замначальника райотдела.
— Ну что, Николай, — вместо приветствия сказал он, — давай покажи, на что ты способен. Доктор нужен главбуху нашей трикотажной фабрики. Знаешь, где его коттедж?
— Знаю.
— Только сообщи мне время лечебной процедуры. Чтоб мои козлы случайно тебя не накрыли. Все, что там есть, — твое. Мне нужно только… здоровье пациента.
— Понял.
Предчувствуя подвох, Николай не решился самостоятельно идти на это дело. Дураку ясно, что начальник не может оставить на свободе человека, который много знает. Вот и готовит ловушку.
На противоположной окраине городка вдоль шоссе находился престижный район. Здесь, на берегу тихого озера, рядом с правительственным санаторием, все начальство строило себе кирпичные особняки. Председатели, секретари, начальники и директора, их главбухи, просто бухи и родственники. В одном из красивейших красных коттеджей и проживал главный бухгалтер крупнейшего местного производственного объединения «Ажур» с многочисленной семьей и даже прислугой.
Пузырь взбодрил старые связи, нашел пацанов понаглее и помоложе, чтоб не жалко было подставлять.
Весь район содрогнулся от ужаса. Такого еще не видел этот сонный районный центр. Даже в триллерах на видике!
Главный участник и зритель, главбух, лечился в психушке почти полгода. Его жена и дети во все время «лечебной процедуры» находились в чулане кирпичного особняка, так что могли только слышать эту «радиопостановку». А вот прислуге достались главные роли. Два охранника скончались на месте от показательных пыток и побоев. Повариху врачи так и не смогли спасти, она умерла в районной больнице. Любимую собаку хозяина заживо выпотрошили у него на глазах и ее пульсирующие, скрипящие, содрогающиеся внутренности затолкали в глотку «пациенту». Что уж там они еще с ним вытворяли? После впечатляющего спектакля у главбуха лопнули нервы.
…Пузырь ловил рыбу на плотине у санатория, когда поодаль остановился невзрачный «жигуль». Из машины вышел замначальника. Он был в штатском, то есть в заношенном спортивном костюме, в стоптанных кроссовках.
— Все сработало, — сказал он. — Это тебе подарок, — и бросил к ногам полиэтиленовый пакет. — Тут все чистое. Не бойся. Я тебя не подведу. Ты гораздо хитрее, чем я думал. Молодец! Просто класс!
— Разве? — искренне удивился Пузырь. — Товарищ начальник…
— Не надо пылить! — рассмеялся довольный замнач. — Называй меня… Впрочем, не надо. Пусть так и будет, как есть. Для конспирации. В нашем деле главное — конспирация. Мы очень рискуем. Испытания прошли нормально! Полет продолжается, мы будем работать! — Он повернулся и зашагал прочь.
В продолжение всего разговора у Пузыря от страха пот струился между лопатками. Вот сейчас, вот после этого слова… Они готовы, молниеносно бросятся — и защелкнутся наручники! Он же пишет каждое слово. Неужели думает, что напал на простачка? Не прикасайся к пакету! Ему нужны пальчики! И там все приготовлено…
Пузырь не проронил ни слова, ни вздоха. И только когда начальник ушел и вдали затих шум мотора, Пузырь рискнул обернуться. Никого вокруг — обошлось вроде бы. Встал, прошелся — никого. Засаду тут сложно устроить — голое место, все хорошо знакомо.
Покурил… Прогулялся… Потом снова сел к удочке и заглянул в пакет. Там было что-то завернутое в промасленную тряпку.
«Пистолет?» — не то испугался, не то обрадовался Пузырь.
Но там были деньги. Американские зеленые доллары, перетянутые обыкновенной канцелярской резинкой.
Не прикасаясь к деньгам, Пузырь аккуратно и плотно все запаковал заново. Прямо на том месте, где сидел, не поднимаясь, ножом взрезал дерн, с одного края приподнял траву, выгреб немного земли и выбросил ее в воду, а в образовавшуюся ямку тщательно уложил пакет, опустил дерн, из пригоршни, зачерпнув в пруду, полил водой — трава расправилась, и стало совершенно незаметно, где тут было раскопано.
Через две недели осторожный Пузырь вернулся за деньгами, все было на месте.
Еще через неделю он рискнул встретиться с лихими пацанами в поле за околицей. Встретились, как случайные прохожие… На самом краю рощи. Сели на холме под березой на опушке — отсюда так хорошо видны окрестности!
У пацанов тоже неплохо получилось. Они принесли сорок тысяч долларов, два миллиона рублей. И еще кучу бижутерии и мелкого золотишка — цепочки, колечки с камушками.
— Так не рискуйте, — Пузырь забрал у них золотишко, встал и, широко размахнувшись, далеко разбросал все по полю. — Сами сядете и нас посадите.
Он специально сказал «нас», чтобы они чувствовали, что он не один, что его нельзя просто так мочкануть между делом.
Треть от добычи он отдал пацанам.
— Теперь нами займутся серьезно. Нужно смотаться. И надолго. Через год, наверное, встретимся. Мотайте на юг, — Пузырь командовал коротко и строго. — Там особо не лезьте на рожон. Как устроитесь, дайте мне знать. Чтоб связь была. Если можно будет, я вас на другие дела стану оттуда вызывать.
— Круто, — сказал один из пацанов.
— И правильно, — согласился второй. — Никто и не догадается. А тут нас каждая собака знает.
— Приехали, сделали свое дело и снова в норку, — объяснил Пузырь. — Подальше спрячешься, подольше проживешь. Но имейте в виду — сматываться не сразу, не скопом, а то привлечете внимание. В течение пары недель уезжайте…
Но до отъезда пацаны понадобились еще два раза. В один день ограбили городскую квартиру самого мэра (сам он жил в коттедже рядом с начальником милиции), взяли немного денег и черную папку с приватизационными документами. Что уж там было — теперь никто не узнает. Но собственник у водочного заводика поменялся. Был пожилой азербайджанец, а стал молодой узбек.
