В тот вечер Непесов повез их с Женей в собственный клуб. Разумеется, их встретили там с королевскими почестями.
На протяжении всего вечера Непесов много пил и делился с Колядой своими планами на будущее.
А планы были грандиозные.
— Понимаешь, Олег, — доверительно объяснял Непесов, — хорошо налаженный бизнес — это еще не все. Это только первая ступень. Мне этого мало.
— Разве этого может быть мало?
— Может, — подтвердил Непесов.
— А что же тогда много?
— Страна.
— Какая страна? — удивился Коляда. — Россия?
— Ну нет, — на этот раз удивился Непесов. — Скажешь тоже, Россия… Россию я не потяну. К тому же здесь кроме меня желающих много. И они не в Приморье сидят, как я, а в Москве. Нет, об этом даже думать не надо. А вот Азия — это очень любопытная вещь. И здесь есть над чем подумать. Здесь куча мелких, никому не нужных, абсолютно нищих и даже никому не известных государств. Они и государствами-то называются условно. Однако существуют и даже имеют свои представительства в ООН. А ты представляешь, какой это уровень. Вот, например, Абрамович, да? Губернатор Чукотки. Там на него каждая собака молится. А вот ты представь себе, если бы эта самая Чукотка была бы не частью России, а суверенным государством. Да он бы царем там стал. Разместил бы там американскую военную базу, и все бы жили припеваючи. А знаешь, сколько в мире таких Чукоток?
— Сколько?
— Много. Очень много. И я собираюсь отхватить себе одну из них.
— И вы уже нашли?
— Есть парочка вариантов. Пока еще думаю.
Коляда смотрел на Непесова и не мог понять, серьезно ли тот говорит или шутит.
Во время этого разговора он впервые подумал, а не безумен ли Мурад Непесов.
Но ведь дело даже не в том, безумен ли он или нормален, а в том, что у него хватит ума, силы, денег для того, чтобы действительно осуществить самые невероятные планы.
Этот человек по-настоящему был опасен.
Потому что ему всегда будет мало.
Ведь криминальную войну в Приморье начал именно Непесов. Именно он, перестав удовлетворяться тем, что у него было, задумал присвоить себе все.
И теперь после смерти Лиманова именно Непесов становится единовластным правителем Приморского края.
И его уже это не устраивает.
Он уже думает о том, в какую сторону расширяться дальше.
Во время этого разговора в первый раз за все их знакомство Коляда остро почувствовал, что он испытывает к этому человеку самое настоящее отвращение.
Но Богу нельзя рассказывать о своих планах. Потому что тогда Бог начинает смеяться.
Спустя два дня, когда они вернутся в Россию, прямо возле трапа самолета по ним откроют огонь. И на этот раз охрана Непесова окажется бессильна.
Сам Мурад Непесов, насквозь прошитый автоматной очередью, скончается на месте. Его грандиозным планам не суждено будет сбыться.
Олег Коляда, прикрывая своим телом Женю, получит три огнестрельных ранения. На его счастье, единственной целью стрелявших будет Непесов.
Женя отделается легким испугом и несколькими ушибами.
Двое нападавших будут убиты охраной, а третьему каким-то совершенно невероятным образом удастся скрыться.
6
Первое, что он увидел, придя в сознание, была большая-большая трещина, тянувшаяся практически через весь потолок. Он лежал на кровати, накрытый белым одеялом.
«Я не в раю, — подумал он. — В раю не должно быть трещин на потолке. Но я и не в аду. В аду мне вряд ли дали бы белое одеяло. А это значит, что я нахожусь в больнице. Надеюсь, что это не очередной сумасшедший дом. Еще одного я просто не выдержу. Придется остаться там навсегда».
Трещина изгибалась и разветвлялась, напоминая собой не то Великий каньон, не то какую-нибудь сибирскую реку.
Он попробовал пошевелить руками и ногами. К его большой радости, ему это удалось.
«Значит, не сумасшедший дом, — подумал он. — Там на меня обязательно напялили бы смирительную рубашку. Отвратительная вещь эта смирительная рубашка. Надо будет на досуге потренироваться и научиться из нее выбираться. А то мало ли, в жизни всякое бывает».
Дверь открылась, и в палату вошла медсестра. Она выглядела куда симпатичней, чем та, которая делала ему укол в психиатрической лечебнице.
— Наконец-то вы пришли в себя, — улыбнувшись, сказала она. — Как вы себя чувствуете?
— Нормально. А я что, здесь уже долго?
— Да нет. Всего два дня. Но к вам постоянно ходят посетители.
— Девушка? — почему-то спросил он.
— Нет, — немного виновато сказала сестра. — Девушка не приходила. Кстати, к вам и сейчас пришел посетитель. Я попросила его подождать и пошла проверить, как вы себя чувствуете.
— Вы можете его пригласить.
— Нет уж, — строго возразила она. — Вначале мы измерим температуру. Потом вы выпьете лекарство. Затем я пущу к вам посетителя.
— Хорошо, давайте градусник, — мрачно ответил он. — Но вы, по крайней мере, скажите ему, что со мной все в порядке. И что мы сможем побеседовать минут через десять.
— Хорошо, скажу. Но только не вздумайте обманывать меня с градусником.
— Да я вроде уже не маленький, чтобы обманывать с градусником.
— Не надо мне рассказывать. Взрослые норовят обмануть насчет температуры гораздо чаще, чем дети.
— Даю вам честное слово, — торжественно сказал он, засовывая себе под мышку градусником. — Вот, видите.
— Не меньше пяти минут.
Медсестра вышла.
Оставшись в палате один, он тут же вынул градусник. Посмотрел на шкалу. Тридцать шесть и шесть. Тогда он снова засунул градусник под мышку, но на этот раз другой стороной.
«Не хватало еще, чтобы меня здесь задерживали из-за какой-то температуры, — подумал он. — А то выяснится, что у меня какие-нибудь несчастные тридцать семь и пять, и поднимется крик».
Спустя пару минут дверь снова открылась, и в палату просунулась голова Виктора Солонина.
— Здорово, боец. Ну ты как тут, живой?
— Живой. А вы что не заходите?
— Да медсестра тебе досталась шибко строгая. Заявила, что, если я до ее прихода сюда зайду, она меня выгонит. Черт, уже идет.
Голова Солонина скрылась.
Из-за двери донеслись звуки легкой перепалки. Говорила в основном медсестра, а Солонин всячески ее успокаивал, объясняя, что не хотел ничего плохого.
Коляда быстро переставил градусник в нормальное положение.
Наконец дебаты закончились, и в палату вошла медсестра.
