— Извините, я неправильно задал вопрос.
Его намеренно пытаются сбить.
— Когда вы убегали из сумасшедшего дома, у вас была определенная цель?
— Да.
— Вы действительно страдаете провалами в памяти?
— Да.
— Ваши родители погибли в автомобильной катастрофе?
— Да.
— В интернате к вам применялось насилие?
— Нет.
Индикатор вздрагивает. Одновременно с ним возле стены вздрагивает Матюшин.
Только что он сказал неправду.
— Я задам вопрос еще раз. В интернате к вам применялось насилие?
— Да.
На этот раз индикатор спокоен. Он чувствует, как Матюшин на него смотрит.
— Ваш отец был моряком?
— Да.
— Он служил на Дальнем Востоке?
— Нет.
— Он служил на Черноморском флоте?
— Да.
— Вы являетесь агентом спецслужб?
— Нет.
Он не знает, сколько прошло времени с тех пор, как начался тест. Ему не нужно знать, сколько прошло времени. Потому что он — чистый лист бумаги, который не может интересоваться временем.
— Вы когда-нибудь слышали про Мурада Непесова?
— Да.
— Вы узнали о нем из средств массовой информации?
— Нет.
— Вам рассказало о нем ваше начальство?
— Нет.
— У вас на ноге есть шрам?
— Да.
— Дважды два равняется четыре?
— Да.
— У вас есть мобильный телефон?
— Нет.
Человек продолжает задавать свои вопросы. Перед ним толстая стопка бумаг, по которым он читает. Иногда он смотрит на него поверх очков. Кажется, что этим вопросам не будет конца. Кажется, что он сидит здесь уже целую вечность, а стопка не уменьшилась даже наполовину.
— Вы устали?
— Да.
— Вам хочется спать?
— Да.
Это все. На этот раз. Но он знает, что этот тест не последний. Его станут проверять до тех пор, пока не убедятся, что он действительно говорит правду.
Человек отсоединяет от него датчики, сворачивает провода. Смотрит на него поверх очков и улыбается.
Матюшин у стены по-прежнему выглядит невозмутимым.
Коляда обращается к человеку в очках:
— Я могу сейчас отдохнуть?
— Боюсь, что пока еще нет, — улыбается тот. — Сейчас с вами будет проведен сеанс гипноза. Но минут пять на передышку у вас есть.
Но оказывается, что у него нет даже пяти минут. В комнату уже входит другой человек.
Они оба очень похожи, но этот без очков. Довольно-таки посредственная внешность, вот только глаза… Они очень глубоко посажены, и создается впечатление, что человек всегда смотрит в одну точку.
Он усаживается на стул напротив, еще не остывший после первого специалиста. Достает из кармана маятник. Обыкновенный блестящий металлический шарик на толстой леске. Он поднимает руку, и шарик оказывается на уровне глаз.
— Сейчас вы станете следить за этим шариком глазами и слушать мой голос. Вы меня понимаете?
— Да.
— Я начну обратный отсчет. Я начну с десяти и дойду до нуля. По мере того как я буду считать, ваше тело начнет расслабляться. Вы почувствуете сонливость. Вам действительно захочется спать. Когда я скажу ноль, вы будете крепко спать. Десять, девять, восемь. Вы расслабляетесь. Расслабляетесь все сильнее. Ваши веки наливаются свинцом. Ваши глаза закрываются. Семь, шесть. Скоро вы будете крепко спать. Пять, четыре. Вы уже практически спите. Ваши веки отяжелели. Вы уже не можете поднять их. Три, два. Вы засыпаете. Один. Вы уже полностью готовы. Сейчас я произнесу «ноль», и вы будете крепко спать. Очень крепко спать. Ноль.
Но он не спит.
Об этом не знает никто, кроме него самого.
Для окружающих он погружен в крепкий гипнотический сон, его сознание полностью отключено, и ответы на вопросы дает его подсознание.
Но это не так.
Девяносто пять процентов его сознания действительно спя т, но пять процентов продолжают бодрствовать. Именно эти пять процентов ведут в данный момент диалог со специалистом.
Никто не в состоянии засечь это. Даже если бы в данный момент к нему были подключены любые датчики, они бы ничего не обнаружили.
Даже во время самого крепкого сна какая-то маленькая часть сознания все равно продолжает бодрствовать. Но обычный человек не в состоянии это контролировать.
А он владеет этим искусством.
Этому его учили в Антитеррористическом центре.
И ни один самый лучший специалист никогда не сможет со стопроцентной уверенностью провести грань между сном настоящим и сном искусственным.
Они задают ему практически те же вопросы, что и во время предыдущего теста.
Его спрашивают, имеет ли он отношение к спецслужбам, кто были его родители, когда и при каких обстоятельствах они погибли.
Теперь ему необязательно ограничивать свои ответы лаконичными «да» или «нет». Он имеет право говорить все, что захочет.
И он рассказывает им все.
Рассказывает про аварию на мокром шоссе, про интернат и про больницу. Он рассказывает им про черную военную форму своего отца, которая висела у него в шкафу, описывает ордена и медали, висящие на этой форме.
Он рассказывает им все. Все, что они хотят от него услышать. Все то, что он сам хочет им рассказать.
Он рассказывает про сумасшедший дом, в котором провел пять лет. И про то, как он бежал оттуда, проломив табуреткой голову дежурному.
Он рассказывает про то, как прятался после побега в заброшенном доме и как его неожиданно арестовали сотрудники милиции.
У него есть ответы на все их вопросы.
— Я думаю, достаточно, — слышит он голос Матюшина.
— Тогда я бужу его.
— Будите.
Он слышит шаги, потом звук открываемой двери. Потом дверь закрывается, и он понимает, что Матюшина больше нет в комнате.
Спустя минуту начинает говорить специалист:
— Сейчас я начну обратный отсчет. На этот раз я стану считать от ноля до десяти. По мере того как я стану считать, вы постепенно начнете просыпаться. Когда я произнесу «десять», вы окончательно проснетесь. Вы будете чувствовать себя спокойно и легко. Итак, я начинаю отсчет. Ноль. Вы начинаете просыпаться. Один, два. Ваше сознание оживает. Три, четыре, пять. Вы просыпаетесь. Шесть, семь, восемь. Вы уже практически полностью проснулись. Девять. Сейчас я произнесу «десять», и вы окончательно проснетесь и откроете глаза. Десять.
