— Смогу, — соглашался Грязнов.
— Вот то-то же.
И они, попивая кофе, размышляли дальше.
Происхождение капитала Мурада Непесова по-прежнему оставалось туманным. Хотя никаких проблем со стороны Налоговой службы или Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями у Непесова никогда не возникало.
В принципе он являл собой типичный образчик успешного российского бизнесмена.
В свое время взял кредит, сумел успешно пустить деньги в оборот. Буквально за гроши приобрел на аукционе несколько полузаконсервированных заводов (все они так или иначе были связаны с морским делом) и буквально тут же крайне выгодно продал их крупным западным компаниям, оставив себе неплохую долю акций.
Сейчас все эти заводы успешно развивались.
На вырученные деньги Мурад Непесов и начал создавать свою рыболовецкую флотилию, которая к данному времени уже насчитывала в своем составе свыше тридцати пяти судов, включая гигантский рыболовецкий корабль-фабрику «Нептун».
— Это что же, они прямо в море консервы делают? — удивлялся Вячеслав Иванович. — Прямо в банках?
— Да черт его знает, — пожимал плечами Турецкий. — Вряд ли прямо в банках. Наверное, просто осуществляют консервирование товара. А в банки его уже расфасовывают на фабрике.
— Ну да ладно, поймаем — выясним.
Личная жизнь бывшего капитана третьего ранга Мурада Непесова была не менее запутана, чем вся его остальная биография.
Женат он не был. Точнее, был в свое время, когда еще служил на флоте, но после ареста жена подала на развод и без особых трудностей его получила. Со стороны самого Непесова никаких возражений против развода тоже не было.
Последние пять лет она проживала в Польше, где вторично вышла замуж за офицера польской армии, на этот раз сухопутного.
В данный момент Мурад Непесов имел, по неподтвержденным данным, близкие отношения с первым помощником губернатора Беллой Владимировной Кравцовой, что не мешало ему вести разгульную жизнь по обе стороны Японского моря.
Детей (по крайней мере, официально признанных) Непесов не имел.
— Может быть, нам стоит внедрить к нему женщину?
— Слишком опасно. К тому же у него этих женщин — как собак нерезаных. Зачем ему еще одна? Нет, здесь нужен человек, которого бы он принял как родного.
Вячеслав Иванович хлопнул о стол пустой чашкой.
— Саня, а ведь это идея.
Турецкий отложил свою копию биографии Непесова и поверх очков посмотрел на Грязнова.
— Какая именно идея?
— Ну, ты сам подумай: кого такой человек, как Непесов, может принять как родного?
— Кого? — поинтересовался Александр Борисович. — Но то, что не нас с тобой, — это точно.
— А кого тогда? — продолжал упорствовать Вячеслав Иванович. — Думай, Саня, думай. Ты же у вас в прокуратуре самый умный.
— Самый умный у нас Меркулов. Я лишь на втором месте. — Турецкий потер верхнюю губу и посмотрел на Грязнова. — Ну, допустим, лучшего друга. Особенно если они вместе служили. Судя по тому, что в окружении Непесова много бывших морских офицеров, он испытывает некую ностальгию по морской службе.
— Молодец, Турецкий, — похвалил Вячеслав Иванович, — почти горячо.
— Да, но мы же не можем заслать к Непесову его старого лучшего друга, — пожал плечами Александр Борисович.
— Не можем, — покачал головой Грязнов. — А кого можем?
— Сына его лучшего друга. — Александр Борисович улыбнулся. — А ведь точно. Ты голова, Слава.
— А то, — самодовольно ухмыльнулся Грязнов, доставая сигарету. — И что ты об этом думаешь?
— Что думаю? Думаю, что сына мы, естественно, без особого труда найдем. Осталось только найти бывшего лучшего друга.
— Да. — Грязнов выпустил облако дыма. — А кроме этого нам останется всего лишь убедить бывшего лучшего друга помочь нам посадить Непесова. Всего-навсего.
— Да, — мрачно согласился Турецкий. — Попросту говоря — заложить.
О родившейся идее было немедленно доложено Меркулову.
— Слишком рискованно, — покачал головой Константин Дмитриевич. — Конечно, технически это сделать просто. Найти человека, которого Непесов хорошо знает по своей прошлой жизни. Этот человек позвонит Непесову и попросит его пристроить своего сына, который в данный момент имеет неприятности с законом. Лучше, если этот сын вообще объявлен в федеральный розыск и Непесов его последний шанс. Но… — Константин Дмитриевич многозначительно поднял вверх указательный палец. — Первое: кто вам сказал, что вы сумеете убедить этого гипотетического друга позвонить Непесову? Предлагая человеку такое, вы толкаете его на предательство. Второе — даже если мы предположим, что человек согласился, где у вас гарантии, что он параллельно с этим не предупредит Непесова о том, что к нему засылают казачка? Если они были лучшими друзьями, то это вполне логично. А это в данном случае будет означать срыв всей операции и смерть нашего агента. И наконец, третье и последнее: кто из вас может поручиться за то, что этот человек просто не попытается продать Непесову эту информацию за хорошие деньги? Человек — существо меркантильное. И в конце концов, если вы сообщаете такую информацию постороннему, вы тем самым делаете ее открытой. Нет, однозначно никакого лучшего друга привлекать нельзя. Категорически.
Александр Борисович и Грязнов выслушали аргументы Меркулова с мрачным видом.
Разумеется, мудрый Константин Дмитриевич был прав. Все это сильно напоминало пионерскую игру «Зарница».
Вот только ставки здесь были гораздо выше.
— И что же, это все, что вы сумели придумать? — спросил Меркулов.
Турецкий и Грязнов одновременно кивнули.
— К нему по-другому никак не подступишься, — попытался оправдаться Александр Борисович. — Ну просто никак.
— Александр Борисович, — раздраженно сказал Константин Дмитриевич, — я тебе еще раз повторяю — никто из посторонних не должен быть посвящен в детали этой операции. Это понятно? Поэтому ни о каком лучшем друге речи быть не может.
— А о мертвом? — поинтересовался Грязнов.
— Мертвом?
— Ну или погибшем? — поправился Вячеслав Иванович. — Это, конечно, усложнит работу нашего агента, но зато мы обойдемся без привлечения посторонних лиц. Допустим, у Непесова действительно когда-то был друг, сослуживец. Допустим, в свое время они сильно поссорились и с тех пор не виделись. Давно.
— А зачем нам это? — недоуменно спросил Меркулов.
— Чтобы быть уверенными в том, что Непесов ничего не знает о его дальнейшей судьбе.
— Так, — одобрительно кивнул Константин Дмитриевич, — давай, Слава, дальше.
— Допустим, перед смертью отец сказал сыну о том, что, если у него возникнут по-настоящему серьезные проблемы, пусть обращается к Непесову, он поможет. И вот у него возникли проблемы.
