— Ох и напугали вы меня, Алексей Иванович!
Эта пожилая женщина всегда была в курсе всех событий. Она умудрялась находить потерянные вещи и целые лотерейные билеты. Клавдия Пантелеевна Суркова была легендой нашего двора. Появление ее сыграло мне на руку. Хорошо, что пистолет она не заметила. Мне показалось, что сзади мелькнула чья-то тень, но дверь подъезда уже захлопнулась. Соседка еще не вышла и смотрела на меня с нескрываемым любопытством.
— А к вам сегодня утром грузины какие-то звонили. Я еще думаю: что у вас с ними общего? Впрочем, я в глазок посмотрела — они ребята солидные. Все трое в кожаных куртках. Один из них, правда, больше на нашего, русского, похож.
— Спасибо за информацию, Клавдия Пантелеевна. Очень ценю вашу внимательность к моей персоне.
Она скользнула привычно любопытным взглядом по моему пакету и вышла на улицу. Я готов был расцеловать ее за такой неподдельный интерес к жизни. Находясь в подъезде, я уже знал, кто меня ожидает. Впрочем, сзади у них наверняка имелось прикрытие, и этого нельзя упускать из виду. Кошачьими шагами я стал подниматься по лестнице.
Вверху тоже было тихо. Добравшись до площадки, я прижался к двери. Любой шорох мог заставить меня действовать, но ничего не происходило. Я стукнул дверь ногой, отскочив в сторону. Там кто-то был. Уходя, я незаметно запломбировал дверь жвачкой. Это было знаком, известным только мне одному. Посетители не догадались об этом. Теперь маленький комочек жевательной резинки валялся на полу. Надежда на неожиданность на этот раз подвела кавказцев. Я же действовал ва-банк.
— Эй, джигиты. Я знаю, что вы внутри. Надеюсь, не в ваших интересах устраивать перестрелку. Я вооружен. Прольется ваша голубая кровь, что в мои планы не входит. У меня есть разговор к Магомету один на один. Думаю, он пожелает узнать, что произошло сегодняшней ночью. Если вы считаете меня киллером, то глубоко ошибаетесь. Меня, как и вашего шефа, кто-то подставил. Терять мне уже нечего. В противном случае свою жизнь я просто так не отдам!
В квартире по-прежнему была тишина, но не слышать моих слов они не могли. Снизу вроде было тихо. Пройти без скрипа через дверь подъезда могло только привидение. Я весь напрягся, когда услышал еле различимый шепот за дверью. Посетители, видимо, совещались. Я резко рванулся наверх, когда раздался звук открываемого замка. Приходилось рисковать. Если наверху кто-то скрывался, то меня могли пристрелить, как котенка. Однако на этот раз фортуна улыбнулась.
Из дверного проема показалась небритая физиономия. Держа пистолет наготове, я скомандовал:
— Дверь оставить открытой. Если Магомет Цурпаев тут, пусть не волнуется. У меня действительно есть интересные сведения. Я не блефую. Вы все равно можете меня прикончить. Однако много потеряете, если не дадите мне высказаться.
С сильным кавказским акцентом небритая физиономия выговорила:
— Ты проклянешь тот день, когда родился, собака, если попытаешься обмануть нас!
— Хорошо-хорошо. Какой мне смысл говорить неправду? Я нужный свидетель, и, пока мной не заинтересовались другие, вам предоставляется случай узнать кое-что интересное. Можете верить на слово. Я слишком мелкая сошка, чтобы так рисковать, но я не виновен, и это самое главное.
— Ладно, будь по-твоему. Магомет ждет тебя.
— Но сначала вы двое выходите на улицу и захлопните за собой дверь подъезда. То, что я знаю, предназначено только для Магомета. Обещаю не стрелять.
Из квартиры вышли двое. Они смерили меня недобрыми взглядами. Одного из них я знал. Это был тот самый бармен, в заведении которого я прокутил вчера вечером некоторую сумму. Наши взгляды пересеклись. Если бы в его руках не было пистолета, я наверняка влепил бы этому стукачу промеж глаз. Но приходилось соблюдать чувство такта. Резкие движения значили бы печальный финал. Хоть я и был дураком, но не настолько, чтобы лезть в бутылку по пустякам.
Мафиози выполнили все, что я требовал. Хорошо, что за это время в подъезде никого не было, иначе случайное вмешательство могло бы обострить обстановку. Крадучись, словно индеец на тропе войны, я вошел в свою собственную квартиру.
Магомет Цурпаев как гордый кавказский орел восседал в моем изодранном кресле. В руках он держал пистолет и готов был действовать в любую минуту. Дверь квартиры я захлопнул, и наши шансы уравнялись.
Цурпаев на первый взгляд выглядел лет на сорок, но внешность наших южных гостей весьма обманчива. Щетина надежно скрывала его возраст. В глазах этого гордого и, видимо, сильного духом человека горела ненависть пополам с презрением. Только такое нелепое стечение обстоятельств могло скрестить наши пути. По выражению лица дорогого гостя я понял, что от предстоящего разговора может зависеть очень многое, возможно, моя жизнь.
— Сядь, — сказал он повелительно, будто являлся полноправным хозяином моих скромных апартаментов.
Я присел на диван, но пистолет из рук не выпустил. Он разгадал тревогу в моих глазах и спрятал свою пушку. Беспокойство затихало. Скажу честно, что в моем положении самое умное было заранее составить завещание. Впрочем, со своей упрямой натурой, даже находясь на операционном столе или в реанимации, я буду надеяться на лучшее. Вдруг на хирурга или реаниматолога снизойдет озарение? Мое поколение давно приучили верить в светлое будущее. Только вот забыли сказать, когда оно наступит.
Магомет, конечно, не был сильно отягощен интеллектуальными способностями, хотя обвести его вокруг пальца вряд ли удастся. Я начал издалека. Однако его не устраивали мои философские размышления о жизни и смерти.
— Заткни пасть, шакал, и не заговаривай мне зубы. Ближе к делу.
Обильный волосяной покров кавказца наводил ужас. С такой колоритной физиономией легко можно было сделать хорошую кинокарьеру в Голливуде, играя преимущественно наемных убийц. Кажется, нервы его были на пределе. Магомет привстал в кресле и с грозным видом спросил:
— Что ты, падаль, делал на кладбище?
Я ожидал угроз и решил не испытывать судьбу. Шутить с таким типом — все равно что играть с огнем. Слова полились как из ведра.
— Магомет, то, что произошло сегодня ночью, — уже не шутка. Я искренне приношу соболезнования. В том, чтобы найти и наказать убийцу, я заинтересован не меньше, чем ты. Но если мы будем нервничать, от этого никто не выиграет. — Дальше последовал подробный рассказ о происшедшем. Я ничего не утаил, разве что просто промолчал о дипломате с деньгами, который убийца прихватил с поля боя. Очень хотелось вызвать своего гостя на откровенный разговор. Кажется, мне это удалось.
Магомет нахмурил брови и размышлял. От того, к какому выводу придет этот человек, сейчас зависела моя жизнь. Оснований мне не верить у него вроде бы не было. Ему оставалось либо довериться мне, либо совершить то, что он уже задумал. Я чувствовал, что душу джигита разрывают сомнения.
— Послушай, сыщик, твою мать… Допустим, я тебе поверил. Хотя я еще не видел таких наивных дураков, которые лезут под пулю с таким упрямством… Перед смертью мой брат говорил, что Штрассер совершил по отношению к нему и Шведову какую-то хитрую подлость. Без Колотова здесь тоже не обошлось. Однако, по твоим словам, киллер перехитрил всех, и тебя в том числе. Из наших людей никто не мог сделать подобного. Люди Жука также не пойдут на такое гиблое дело. Мы соблюдаем установленные законы, и никто нас в этом не упрекнет. Только менты могут стравить наших людей. Однако убрать своего начальника тоже посмеет не каждый. Этот город принадлежит нам, и то, что тут происходит, устраивало всех. Подлая еврейская собака Штрассер виноват во всех бедах, но он тоже сдох.
