Но надо было все-таки возвращаться к Коротаевой. Грязнов наверняка уже одел куртку и, скорее всего, занят чем-то важным. А на организацию собственных поисков у Григория теперь нет времени. Сколько ему, собственно, осталось? Семен Семеныч не сказал, когда. Завтра, послезавтра? Через неделю? Наверняка не позже. Поскольку его работа заключается в том, чтобы только подложить сверток, никакой предварительной подготовки не будет. А что будет? Его могут взять на месте и застрелить при попытке к бегству. Могут убрать позже. Могут, конечно, и не убрать, но в такое счастье не верилось.
Что делают люди, приговоренные к смерти, в свои последние дни? Кто-то молится о спасении души, а кто-то спешит получить максимум наслаждений. Получить все, что не испытал, а хотелось. Сыграть Гамлета, подняться на Эверест, нырнуть в Марианскую впадину, совершить кругосветное плавание, поужинать с Бритни Спирс. Но конкретно он может обо всем этом по-прежнему только мечтать. Ему остаются, максимум, женщины и кутеж на последние деньги. Только пить совершенно не хочется, да и женщины… Леночку вот погнал.
Он тупо смотрел в окно на ничего не подозревающих, спешащих осенних людей, снова уговаривал себя и снова не верил себе. Может, надо просто кого-нибудь припугнуть? Может, это совсем даже не убийство?
Может. Он пружинисто поднялся, вышел на улицу и, уже не оглядываясь и не проверяясь, вернулся к Железной Леди и поехал к офису «Глории». Рано или поздно Грязнов появится там и можно будет сесть ему на хвост.
Каково же было удивление Григория, когда он увидел Грязнова в той самой куртке, а приемник в машине так и не включился. Грязнов курил и разговаривал с Щербаком у самого входа в офис. Говорили явно о чем-то важном, говорили открыто и не таясь. Словно издеваясь над ним.
ДЕНИС ГРЯЗНОВ
Когда все собрались, Денис провел короткий инструктаж и посвятил товарищей на предмет «жучков» и взлома сервера. Предварительно, конечно, Щербак проверил всех присутствующих и еще раз офис, но больше «насекомых» не обнаружил.
— Значит, отныне по делу Попкова работаем максимально осторожно и зорко смотрим по сторонам. Желательно утром и вечером проверяться на предмет прослушки. Я еще предупрежу Гордеева, возможно, его тоже слушают…
— А что у нас, собственно, по Попкову осталось? — справился Сева. — Один Бровкин. Добрыниной я сегодня дозвонился в Казань. Она о тех документах ни сном ни духом, готова поговорить с Гордеевым, то есть скрывать ей, видимо, нечего. На нее никто не наезжал. Короче, по моему мнению, она в списке очередной лишний персонаж.
— Боюсь, не только Бровкин, — ответил Денис. — Нам с вами еще придется прояснять хотя бы в общих чертах обстоятельства избиения Завьялова, поджога дачи Хомченко, ограбления Иванова и аварии с участием того же Бровкина. Есть мнение, что за всем этим стоит один и тот же человек или одна и та же организация. И вычислив этого субъекта или структуру, мы, возможно, поймем, вместо кого подставляют Попкова. Так что работы еще непочатый край, и осторожность нам не помешает. Кстати, Сева, возьми на себя еще моего Чумака. А Демидыч займется плотнее Коротаевой. Завтра надо присмотреться к Родиону Гмызе, ее последнему любовнику. Поговорю я с ним сам, но до разговора надо его немножко поводить, проверить, может, Коротаева вообще у него прячется от оставшихся возлюбленных.
— Анекдот в тему, — ухмыльнулся Голованов. — Профессор социологии спрашивает у студентки: «Как называется такой брачный союз, когда один мужчина живет с одной женщиной?» Она мнется, мнется. «Моно…» — подсказывает он. «А! Монотонный!»
В кабинете Дениса зазвонил телефон.
— Демидыч, — убегая, заметил Денис. — Если ты с лечебницами закончил, возьми у Макса адрес Гмызы и пригляди за ним уже сегодня, хорошо?
— Не закончил, — буркнул Демидыч, — но надоели мне твои лечебницы до чертиков. Сделаю перерыв.
Денис заскочил в кабинет и снял трубку. Незнакомый скрипучий баритон что-то кому-то втолковывал:
— … все решим, но позже, подожди, соединили, — услышал Денис. — Здравствуйте, мне нужен Денис Андреевич.
— Слушаю.
— Это Бешкетов.
— Эдуард Андреевич? Где вы? — Денис обрадованно потянулся за блокнотом и ручкой. Надо же, дядюшка Марии сам объявился.
В трубке что-то захрипело, затрещало, связь как будто прервалась, потом снова появилась.
— Алле! Денис Андреевич, алле! Я перезвоню.
— Не надо, уже слышно. Вы в Москве?
— Нет, — он там, кажется, засмеялся, — где-то между Киевом и Волчанском, потому и связь рвется. Сестра сказала, Мария исчезла, и вы ее ищете?
— Да! Ищем! — прокричал Денис, перекрикивая вновь появившийся шум.
— Вы частный детектив?
— Да. Эдуард Андреевич, вы не в курсе, где Мария?
— Нет, я уже три недели на Украине и вообще ничего не знал.
— Вам она ничего не рассказывала, она не собиралась уехать?
— Что? Я вас не слышу. Алле!
— Да, я здесь, я слушаю.
— Я не знаю, где Мария. Я еще как минимум неделю не смогу попасть в Москву. Я буду вам звонить. Запишите номер моего мобильного.
Денис положил трубку и подскочил как ужаленный: надо же позвонить Вяземской! Уже без пятнадцати два, а обещал в 13.30. Он быстренько набрал номер.
— Опаздываете, молодой человек, — недовольно фыркнула Вяземская, как только он представился. —
Подъезжайте через полчаса туда же, где мы с вами вчера расстались. Снова опоздаете, добирайтесь до Вюнша сами, ждать не стану ни минуты.
ГОРДЕЕВ
Информация к размышлению
Положение НК «Русьнефть» на российском нефтяном рынке по состоянию на сентябрь 2001 г.
1. Техническое состояние отрасли.
На долю России приходится 4,8 % доказанных мировых запасов нефти — восьмое место в мире. Запасы распределены весьма неравномерно: 4 крупнейших месторождения в Западной Сибири дают более половины всей добычи. Большинство запасов относится к категории трудно-извлекаемых, на разработку которых требуются значительные капитальные вложения, а стоимость добычи 1 барреля составляет 7–8 долларов, для сравнения: в Персидском Заливе — 0,5–1,5 доллара. Средняя обводненность крупных месторождений — 75 %. Активные запасы, на долю которых приходится менее 40 %, выработаны на 70 %. Доля неработающих скважин в среднем по отрасли 27 %.
Это плачевное состояние крупных месторождений связано в первую очередь с варварским отношением к природным ресурсам еще в советское время. Яркий пример — уникальное по своим масштабам Самотлорское месторождение. На начало его разработки извлекаемые запасы составляли 3 миллиарда тонн. Для достижения максимального уровня добычи применялся технически самый несовершенный метод с интенсивной закачкой воды. За время разработки месторождения добыто около миллиарда тонн.
