— Так что, экспертиза нужна? — спросил Щербак.
— Да, пожалуй, без нее не обойтись. Ну вот, теперь я вроде все рассказал. Лично я пока что смотрю на все это как на общественную нагрузку. Я думаю так. Всем нам делать там нечего. Во всяком случае, пока. Поэтому диспозиция будет такая. Племянника я беру на себя, как и соседок. Надо бы, пожалуй, понаблюдать за квартирой старика… Но это, пожалуй, позже, еще вернемся к этому вопросу… Коля, возьмешь на себя эту самую Ухтомскую, а также поликлинику? Сделаешь?
— А чего ж не сделать…
— Она хоть ничего на рожу-то? — спросил Демидыч.
— Что, тоже хочешь подключиться? — усмехнулся Денис. — Подожди, Владимир Афанасьич, обломится и тебе дело… Но вообще-то вот у меня какая идея, мужики. Поскольку в деле пока все очень расплывчато, давайте-ка мы для экономии сил установим для начала наблюдение за квартирой старого коллекционера, а заодно — его соседок. Может, прорежется тот самый кадр, которого мы пока не нащупываем? Есть у нас еще в загашнике зеленоградские изделия?
Никому в частном детективном агентстве «Глория» не надо было объяснять, что речь идет о щедром подарке, сделанном им недавно в славном городе-спутнике Зеленограде после удачного раскрытия одного оч-чень запутанного дела о хищении драгметаллов на закрытом предприятии электронного приборостроения. Местные умельцы в процессе расследования не раз им хвастались, что являются творцами шпионской аппаратуры, до которой зачастую американцам пока далеко. Так оно или нет — неизвестно, но с тех пор «Глория» располагала набором «клопов» для прослушки, а также миниатюрнейшими телекамерами со стекловолоконной оснасткой. Другое дело, что всеми этими шедеврами шпионской «оборонки» ребятам толком пока воспользоваться не удавалось. Нет, нельзя сказать, чтобы они совсем не прибегали к этой хитроумной технике, но разве ж такие возможности зеленоградская супераппаратура открывала?! Вообще говоря, они почти законно могли установить прослушку с согласия самого пострадавшего хозяина квартиры, то бишь старика Краснова. Что же касается его соседей… Но и тут можно подумать, как лучше все сделать. Нет таких крепостей, которых не могли бы взять большевики!
— Значит, так, — принял решение Денис, поворачиваясь к самому молодому их оперативнику — Ильюшенко. — Витя, «клопа» и телекамеру в квартире Краснова я пишу за тобой. Стало быть, задание тебе такое: установить «жучка» в телефоне пострадавшего — это раз. Второе. Квартира его соседок она действительно через стенку, так поставь где-нибудь у деда направленный микрофон, чтобы можно было снимать информацию и оттуда, ясно? В идеале хорошо было бы залепить «жучка» и к соседкам в телефонный аппарат, но это уж как получится.
Ильюшенко кивнул — ему, недавнему контрактнику, отбарабанившему срок в Чечне, действительно было все ясно. Он уточнил только:
— А как я туда, к деду, попаду? Официально? Или дурака валять, что из РЭУ пришел для осмотра проводки?
Денис на секунду задумался.
— О! Есть повод — лучше не придумаешь. У деда надо замки сменить, а то даже Константин Дмитриевич заметил: замки у старика — просто ужас. С хозяином уже все договорено. Так что приедешь, скажешь: я от Шишкина Петра Николаевича — и порядок. Камеру ставишь на лестничной клетке, так, чтобы видеть обе входные двери — и дедову, и соседскую. Ты прикинь все заранее. Вообще-то, дом старый, там на каждой лестничной клетке, под самым потолком — лючок для телефона, для ревизии электропроводки, других коммуникаций. Туда и поставь, если получится. В общем, есть тебе над чем пошурупить. Займешься, не откладывая, а потом маленько последишь за домом, за подъездом.
Витя только каждый раз кивал, давая понять, что проникся важностью порученного ему задания.
Денис решил закругляться.
— Ну вот, пожалуй, и все. Насчет Макса я уже говорил… Остальные пока занимаются своими делами. — Он обвел всех взглядом, спросил неизвестно у кого: — Ну, ничего не забыл?
— Забыл. Про дядьку забыл, — мрачновато усмехнулся Щербак, — Он же когда еще просил тебя позвонить ему в МУР!
— В таком случае — все! — решительно подвел черту Денис. — Совещание закрываю. Цели определены, задачи ясны, за работу, товарищи! — Порадовался: хорошо прозвучал классик-волюнтарист. Актуально.
Дождавшись, когда останется в своем закутке один, Денис набрал номер.
— Ты что же не звонишь, поганец? — вместо приветствия спросил его дядька. Он снял трубку сразу, словно и впрямь только тем и занимался, что сидел и ждал его звонка.
— Ну вот же, звоню! — весело откликнулся Денис, не чувствовавший за собой никакой вины. — Чего стряслось-то, дядь Слав?
— Вот именно — стряслось. Ты уже взялся за дяди Костино дело? Взялся? Ну и молодец! В общем, чтоб тебе было не так скучно с ним возиться, сообщаю, что сегодня ночью на территории 22-го отделения милиции обнаружен труп гражданина Завьялова. Следы насильственной смерти.
— К-какого Завьялова? — от волнения Денис даже начал заикаться.
— Да твоего Завьялова, не сомневайся. Ярослава Михайловича, красновского племянника. Там есть кое-что интересное, но это уж я тебе рассказывать не буду. Давай-ка связывайся с отделением, выдавай себя за кого угодно, выясняй, где он лежит — и дуй, не откладывая в долгий ящик! Все. Сейчас не благодари, поблагодаришь потом, за все сразу!
— Да я тебе прямо сейчас спасибо скажу, дядь Слав, только ты мне объясни сначала, за что именно. И еще: какая мне радость с того, что утром человек был жив, а теперь — покойник…
— Не утром, а вечером! — воскликнул Грязнов-старший. — Поздно вечером он концы отдал… Но это ж надо, какой ты невосприимчивый. Дело-то, кажется, набухает очень серьезное! Лично я больше чем уверен, что эта смерть как-то связана с кражей книг… Давайте, давайте, ребята, раскручивайтесь поживее, а я всюду, куда надо, самолично позвоню, попрошу принять полюбезнее частных сыщиков из агентства «Глория»… Навешаю лапши, что в порядке, мол, эксперимента ГУВД и в том числе МУР сотрудничают с подающей надежды частной структурой. Понял, частник хренов? Ну а дальше ты уж сам, сам. Еще в ножки будешь кланяться, что мы, старики, тебя на такое дело вывели!
Утро у Марины выдалось суматошное, неприятное — и Николай два дня уже не объявлялся, и вся эта история с дядей Антоном оставила какой-то мерзостный осадок. Она была в таком состоянии, что отшила даже лучшую подругу по редакции — Ольгу Левицкую. У Ольги судьба была во многом схожа с ее собственной, и они часто трепались, вместе ходили обедать, в театр — им было очень хорошо коротать друг с другом это свое одиночество на миру. Вообще Ольга в отличие от Марины была замужем, но если верить ее рассказам, чем такое замужество — лучше уж никакого. Сама же Марина, хотя вспоминала о семейном опыте с отвращением, безмужие свое переживала — ей казалось, что с разводом кончилась ее молодость, навсегда умерло ожидание, что завтра с ней должно случиться что-то хорошее… И потому о мужчинах обе думали примерно так: и постель эта — мерзость, и все эти их лживые слова… Убожества!
