Вообще-то Денис предпочитал версии, в которых в качестве главных подозреваемых фигурируют женщины, откладывать подальше и рассматривать в последнюю очередь. Даже для откровенного вранья и запутывания следствия у представительниц слабого пола порой находились совершенно иррациональные причины, вплоть до того, что лицо следователя не понравилось. А что-то недосказать, преувеличить или преуменьшить — это вообще в порядке вещей. Но стоит ли в данном случае подчиняться традиции? — размышлял Денис. В связи с перспективой развода у Жанны кроме причин желать Олегу смерти появлялся и повод осуществить желаемое. После развода она наверняка осталась бы ни с чем, на алименты, которые назначил бы суд, не проживешь, а Олег окончательно разбазарил бы «Сатурн», и тогда даже с алиментами могли возникнуть проблемы. То есть налицо мотив для убийства и, очевидно, возможность его совершить.
Версия, конечно, менее красивая, чем общегородской заговор против одного отдельно взятого человека, но, пожалуй, откладывать ее в долгий ящик неправильно. Нужно как минимум проверить алиби Кравцова.
8 июня, середина дня
Трансляция матча Италия — Хорватия начиналась в 14.00. Денис еще успел заехать в магазин за пивом и купить в кафе неподалеку от гостиницы две большие пиццы. Щербак уже ждал. Тоже не с пустыми руками: запасся чебуреками и пивом, конечно. В предвкушении интереснейшего зрелища сыщики стремительно обменялись добытыми сведениями и уселись перед экраном телевизора, с удовольствием поглощая честно заработанный обед. Огласили составы команд.
— Ну, сейчас будет игра! — сказал Николай, потирая руки (то ли от волнения, то ли стряхивая крошки). — Хорваты, слава богу, за ум взялись. Смотри, всех старперов, которые Мексике продули: Шукера, Просинечки, Станича отправили на лавочку.
Но из интереснейшего зрелища им достался только первый удар по мячу. На второй секунде матча скрипнула дверь, и в номер без стука заглянула Лилия. Щербак молниеносно вдавил на пульте кнопку отключения, и экран, всхлипнув, погас, а сам Николай испустил такой вздох, что, как пишут в сказках, земля содрогнулась.
— Они опять звонили, — сказала Лилия. — Напомнили, что завтра вечером истекает данный нам срок. — Испуга в ее голосе не было ни малейшего, наоборот — решимость немедленно браться за дело и довести его до победного конца. — Доедайте и поехали.
— Куда? — не понял Денис.
— Искать прибор. У вас ведь есть план, вы же не собираетесь сидеть здесь сложа руки? А я с вами.
— Не сегодня, — откликнулся Щербак. — Слишком опасно…
— Вчера вы говорили то же самое, — перебила Лилия. — Я не ребенок и не кисейная барышня. Кроме того, я знаю город и людей в этом городе. Вы нашли ноутбук?
— Нет. Зато, возможно, скоро найдем Игоря.
— Где?
Денис не успел остановить напарника. Николай, расстроенный тем, что не удалось посмотреть на любимых итальянцев, совершенно потерял голову и, даже не подумав, к каким последствиям это может привести, ляпнул:
— В СИЗО.
— В СИЗО? — загорелась идеей Лилия. — Замечательно. Я с вами.
Таким образом предприятие и само по себе трудноосуществимое, значительно осложнилось. Денис пытался отговорить Лилию, сперва отшучивался, потом рассердился, но на нее никакие доводы не действовали, она желала участвовать во что бы то ни стало. Когда перебранка разгорелась до неприличия, Щербак улизнул «на рекогносцировку местности». Прошатался он битых два часа и по возвращении застал Дениса расплывшимся в кресле, в изнеможении поддерживающим катящийся по кругу диалог:
— Что значит, вы знаете город?!
— То и значит.
— Вы, что ли, с начальником СИЗО знакомы? Может быть, с кумом, или хотя бы с каким-нибудь вертухаем?
— А вы с ними знакомы?
— Нет. Но люди эти везде и всюду одинаковы — работа такая.
— Вот именно. Все это — сплошь местные ублюдки. Вы города не знаете, а я знаю…
Денис взглянул на Щербака, как утопающий на человека со спасательным кругом:
— Ну, рассказывай! Как там успехи?!
— Два: один хорваты выиграли, а успехи пока никак, — отмахнулся Николай, — начальство и вспомогательный персонал сегодня закончили в три, у охраны смена в пять. Если б знать наверняка, что он там, знать, в какой камере… Короче, почти четыре уже, давай выдвигаться.
— Вот именно! — подхватила Лилия. — Едем! Сколько можно сидеть и молоть языком?!
То ли чувствуя себя обязанной как-то сгладить впечатление от собственного упрямства, то ли оправдывая слова о знании города, она взялась исполнять роль гида. Денис со Щербаком были просвещены на тот предмет, что Снежинское СИЗО — единственное здание, сохранившееся в старинном заводском районе. Что насчитывает оно без малого три сотни лет, и в демидовские времена здесь была каторжная тюрьма при медных рудниках. Что при советской власти в глухой стене тюремного двора пробили ворота, примыкающий к ней район рабочих бараков расселили и огородили колючей проволокой. А теперь на этом месте мелкооптовый рынок и пригородная автостанция, тюрьма вернулась в свои прежние границы.
— Как в прошлый раз? — спросил Щербак, когда Денис после бесплодных попыток припарковаться по-человечески втиснулся между двумя ларьками: рынок тянулся от горизонта до горизонта, и все обочины, тупики и даже тротуары были забиты автомобилями.
— Как в прошлый раз.
Не говоря больше ни слова, они вылезли из машины и разошлись в разные стороны. Денис-то прекрасно понял, что имел в виду Щербак: Николай осматривает непосредственные подходы и ищет возможность контакта, а он наблюдает издалека и при необходимости вмешивается. Лилия, естественно, ничего не поняв, застыла на какой-то момент в растерянности, но в конце концов последовала за Денисом.
Место для наблюдательного пункта он выбрал в недостроенном торговом павильоне, метрах в трехстах четырехстах от СИЗО. Экипировался Денис в отличие от Лилии подобающим образом, и пока они пробирались и обустраивались, получил некоторую компенсацию за многочасовую нервотрепку.
Он устроился на складном брезентовом стульчике, купленном когда-то для рыбалки, и прильнул к биноклю, она осталась стоять в шаге за его спиной. В наушнике отчетливо слышался шум рынка, по которому пробирался Щербак, потом шум стих, очевидно, Николай миновал рынок и занял позицию поближе к воротам, через которые уже скоро пройдет смена. Денис слышал его тихое посвистывание. Пощелкал по микрофончику, закрепленному на воротнике куртки:
— Слышишь меня?
— Роза, роза, я береза! — отозвался Николай. — Слышимость отменная.
— Планом поделитесь? — подала голос Лилия по прошествии двух-трех минут.
Денис не ответил.
— Собираетесь подстеречь наиболее продажного тюремщика и подкупить? — спросила она пренебрежительно.
Денис сделал вид, что сосредоточился на чем-то чрезвычайно важном. Собственно, она права, но с учетом Колиного обаяния (в глазах подобного рода субъектов) все должно пройти гладко. И обаяние это при бесчисленных Колиных недостатках дорого стоит.
