— Как же, интересно? — вдруг заржал эксперт. — Пытать меня будете?
— Нет. Пугать буду. — Николай осторожно носовым платком взял недопитую чашку, выплеснул остатки кофе в другую — чистую, а грязную завернул в платок и спрятал в карман. — На всякий случай, — пояснил он, — на чашке есть ваши пальчики, на сиденье мотоцикла Олега они тоже есть. Давать заведомо ложные экспертные заключения опасно, это деяние уголовно наказуемо. А двойным агентом быть еще опасней. Но интересует меня, еще раз повторяю, не сиденье, а ноутбук. Если думаете, что можете спать спокойно: и начальство довольно, и совесть чиста…
— Не было там никакого ноутбука! Слышите, не было! — завопил эксперт. Он вдруг побагровел, выпучил глаза и схватился за сердце. — «Скорую» вызовите…
— Э! Э, дорогой! — Щербак поймал его у самого пола, усадил, оперев спиной о стену, метнулся к телефону, но в трубке гудка не было, только неясное бурчание — то ли блокиратор, то ли спаренный телефон. Николай заколотил по рычагу, но гудок не появлялся, а эксперт, потеряв сознание, сполз по стене и, кажется, не дышал. Щербак замолотил кулаками в стену, пытаясь привлечь внимание обитателей соседнего кабинета, потом выскочил в коридор и заголосил:
— Помогите кто-нибудь, человеку плохо!
Из соседней двери выскочила женщина в синем халате, бросилась к телу, пощупала пульс, тоже попробовала телефон на столе, выхватила из кармана сотовый.
Ну я и осел сегодня — покосился на свой мобильный Николай. Это что-то, блин!
А женщина тем временем диктовала:
— Субботин Антон Алексеевич, тридцать семь, да, сердечный приступ, хорошо, не трогаем, да, да. — Дала отбой и уставилась на Щербака: — Вы что здесь делаете?
— Я уже ухожу. — Увидев собравшихся на его крик в дверях вахтера и еще троих любопытствующих, Николай, пока его не обвинили в доведении человека до сердечного приступа, поспешил ретироваться.
Было откровенно не по себе. И не узнал ничего толком, и эксперта напугал до смерти. Для поднятия боевого духа сделал небольшой крюк, заехал посмотреть на особняк Боксера. Колючей проволоки не прибавилось, часовые на вышках не появились, усадьба наслаждалась предобеденной сиестой под негромкую ленивую музыку. Значит, о пропаже пистолета Боксер пока не подозревает или ему плевать.
Слава богу, хоть тут все сделано профессионально.
11.10
От Крупицына Денис поехал к вдове. Дома ее не оказалось, но соседка подсказала, что Жанна в это время по субботам всегда гуляет с Витей в сквере неподалеку.
Она сидела на низкой скамейке и читала сыну вслух, он — щупленький, огненно-рыжий и невероятно конопатый, очень похожий на мать и совершенно не похожий на Олега — пристроился на корточках рядом и, вполуха слушая, играл с какими-то пластмассовыми человечками: то ли бэтменами, то ли спайдерменами. Жанна заметила Дениса, только когда он подошел вплотную и поздоровался. Она отложила книгу («Новые приключения черепашек-ниндзя в Париже»), а сын, надувшись, рассовал своих пупсиков по карманам и молча ушел на газон топтать одуванчики. Жанна на этот вандализм не обратила ни малейшего внимания, она тоже была недовольна появлением непрошеного гостя.
— Я на минуту, — пообещал Денис. — Скажите, Жанна, Олег не заходил к вам в день гибели, двадцать пятого мая, в районе часа дня?
— Двадцать пятого заходил. Но во сколько именно, я не помню. Что вас еще интересует?
Денис сделал вид, что не замечает ее нежелания разговаривать.
— Меня интересует все, что вы сможете вспомнить. О чем он говорил, как говорил, как выглядел…
— Никак и ни о чем. Заскочил на две минуты, опять обещал золотые горы, говорил, что буквально через неделю у него будут деньги, что он откроет для сына счет в банке и переведет туда столько, что хватит на хороший институт, не то что школу закончить. Знаете, как я сыта была такими обещаниями! Витя сидел у телевизора, так Олег с ним даже не поздоровался. Он дальше прихожей ни разу за последний год и не проходил — разве в таких хоромах втроем развернешься?! Иногда шоколадку какую-нибудь притащит или апельсинов, а погулять с ребенком, поговорить — на это времени у него не было. И в ту субботу тоже торопился, как всегда, по жутко важным делам.
— А почему он по телефону не мог вам обо всем рассказать, если торопился?
— Теперь уже не узнать. Ехал, наверное, мимо.
— Жанна, но тогда ведь тоже была суббота, вы, очевидно, с Витей тоже гуляли, сейчас у нас начало двенадцатого, к часу вы пойдете обедать, так? Олег приезжал, когда вы вернулись с прогулки? Через сколько примерно? Хотя бы примерно!
— Обедаем мы около двенадцати, он приехал после обеда, но насколько позже, я не помню. Я его визиты для истории не фиксировала.
— Ясно. А ноутбук у Олега был с собой?
— Как же! Был. Гостинца для сына не было, а ноутбук был. Такое впечатление, что он ел и спал с ним. Под подушкой хранил…
Интересно, до Крупицына или после Олег поехал к жене, прикидывал Денис. До похода в «Мартинику» он бы не успел точно: в половине первого он уже был у Шуйского, а от дома Жанны до «Мартиники» еще как минимум минут двадцать езды. То есть Жанну с сыном Олег застал бы за столом, а не у телевизора. Но кого он все-таки навестил первым: жену или правозащитника?
Денис не торопился ехать в гостиницу. До футбола время еще было. Он развернул карту города. Если ехать из «Мартиники» в Ясные Воды, то и в Центр правозащитной деятельности, и к Жанне не то чтобы совсем по дороге, но крюки в обоих случаях небольшие. Причем логичнее вначале было заехать именно к Крупицыну, его Центр к «Мартинике» ближе. Но на какую же еще встречу спешил Олег? Вряд ли, сказав Крупицыну, что торопится, он имел в виду жену, да и Жанне он тоже сказал, что спешит, хотя тут он, возможно, просто хотел максимально сократить неприятный обоим разговор. Так или иначе, пять, максимум десять минут у Крупицына плюс две у Жанны, получается всего-навсего семь — двенадцать. То есть остается время на еще одну столь же короткую встречу.
Нельзя сбрасывать со счетов, что и под подъездом Центра, и на стоянке возле Жанниного дома мотоцикл Олега оставался фактически без присмотра, а подрезать сиденье — дело одной минуты. Народ вокруг, если таковой даже там и был, мог вообще ничего не заметить, а если и заметил, как кто-то на мгновение остановился у мотоцикла, так что тут удивительного: хороший мотоцикл.
Но, возможно, из-за Лилии, из-за ее бесконечной уверенности в том, что Жанна люто ненавидела Олега при жизни и получила только выгоды от его смерти, возможно, из-за этого Денис еще и еще раз прокручивал в голове недавний разговор. Причины не любить Олега у Жанны конечно же были. Причины желать ему смерти — те же, что и для нелюбви, дальше все вопрос характера: если она винила во всех своих бедах не себя и не Лилию, значит, смерти желать Олегу могла. Но одно дело желать человеку смерти и совсем другое — его убить. Конечно, Денис был далек от мысли, что Жанна сама потихоньку спустилась во двор, пока Олег на самом деле болтал с сыном, и кухонным ножом перерезала ремень. Но если она соврала, если Олег приехал не спонтанно, сам по себе, а она ему позвонила и назначила встречу? Тогда во дворе уже мог его кто-нибудь ждать. И на роль этого кого-то идеально подходит Кравцов. И в принципе ведь возможен между ними сговор: Жанна получает акции «Сатурна» в наследство, а Кравцов становится директором ЧОПа. И даже поработав год-полтора себе в убыток, только чтобы умаслить всяких малининых, дальше они снова смогут вести нормальный бизнес. И нежелание Жанны вспоминать, во сколько приехал Олег, может быть объяснено так: она выгораживает сообщника — Кравцова.
