— Конечно! — обрадовался Денис. — Куда именно?
— Есть такой китайский ресторанчик «Мао»…
— Знаю, только он азиатский, а не китайский, там смешанная кухня.
— Да мне один хрен! Просто этот эстет сраный нигде больше говорить не желает. Назначил встречу в «Мао». Сейчас будет мне перезванивать. Что ему сказать, через сколько ты будешь?
— Минут через двадцать.
— Жду.
Наконец-то была хоть какая-то подвижка за сегодняшний день. Денис пулей вылетел из офиса и запрыгнул в машину. Пробки почти везде уже рассосались, и он доехал до «Мао» за четверть часа.
Денис бывал в «Мао» и прежде, и он знал, что говорил. Там была китайская, японская и тайваньская кухня. Интерьер впечатлял даже настоящего ценителя: парусиновые зонты ламп, прямоугольные экраны из рисовой бумаги и императорские экраны солнца. Изящный рисунок кованых перил, тонкая гравировка стекла и прочное дерево. Рукотворные иероглифы на поверхностях. Музыка была легка и еле слышна. Словом, наслаждайся кухней и культурой.
Но Денису было не до того. Он сразу увидел Голованова. Сева сидел за столиком один. Денис подсел и спросил:
— Что это значит?
— А я знаю? Этот тип сказал, что встретимся здесь. Между прочим, тебе придется накормить его ужином.
Денис вздохнул:
— Давай уж и сами поедим, что ли…
— Тут дорого, — предупредил Голованов.
— Да знаю я… Но надо ж себе хоть как-то поднять настроение.
Они взяли вяленую говядину, салат с кубиками тофу и древесным грибом. И чайник японского зеленого чая.
— Что это за тип? — спросил Денис.
— Информатор Беднякова еще с муровских времен. Его зовут Чаплин.
— Как?!
— Чаплин.
— Это имя, фамилия, кличка?
— Понятия не имею. Пока, — поправился Сева. — Не было времени выяснить. Знаю только, что он каскадер. Значит, скорей всего, прозвище.
— Как ты на него вышел?
— Случайно. У меня был свой информатор, который знал информатора Фили, который знал этого. Но не в том дело.
— А в чем? — Денис был немного разочарован. Все-таки он надеялся, что Голованов нашел какую-то связь Беднякова с ФСБ — в хорошем ли, в плохом ли смысле — все равно.
— Интересно, что Бедняков прибегал к его услугам незадолго до гибели.
— Ага! — Денис оживился и даже хотел было заказать еще японских пельменей «Гедза», но тут к их столику подплыл худощавый мужчина средних лет, ничем не примечательной внешности. Одет он был в красный халат повара. Глаза у него узкими не были, вполне европейская внешность. Он радушно развел руки в стороны, как бы безмолвно вопрошая, насколько гостям тут хорошо.
— Благодарю вас, у нас все в порядке, — сказал Денис, мечтая, чтобы повар поскорее отвалил.
— А я думал, у нас встреча, — ответил тот.
— Встреча, встреча, — закивал Голованов, делая Денису большие глаза.
Тогда «повар» сказал безо всякого выражения:
— Выходите и садитесь в свою машину. — И ушел на кухню.
Голованов предложил:
— Денис, я останусь, чтобы не привлекать внимания, а ты иди. Потом тоже возвращайся, надо же это все доесть.
Денис кивнул. Посидел еще пару минут и не торопясь вышел на улицу. Сел в свой «форд». Стал ждать. Прошло еще минуты три. Денис принялся барабанить пальцами по рулю.
— Только не надо психовать, — сказал вдруг голос с заднего сиденья.
Денис чуть не подпрыгнул. Сердце заколотилось. Он вполне ведь мог меня пришить, подумал частный детектив. Хороший я профессионал, нечего сказать. Впрочем, за высоким водительским сиденьем спрятаться немудрено. Да, но как он в машину залез?!
— Поезжайте за угол, — сказал информатор, — а дальше я скажу…
Денис повернул зеркальце заднего обзора и увидел, что Чаплин уже не в красном халате. На нем футболка и джинсовая куртка. Ну и ну…
Через пару минут они остановились перед «Макдональдсом». На летней площадке сидело много народу. Они вышли из машины и сели за столик.
— Принесите мне… — сказал Чаплин и принялся перечислять, что именно. Список был длинный.
Денис совершенно обалдел.
— Мы же были в хорошем ресторане… — сказал он.
— Ненавижу азиатов и то дерьмо, которым они кормят. Ну поторопитесь!
Вот, значит, где придется его ужином кормить. Весьма неглупо, подумал Денис, стоя в очереди к кассе и заставляя себя не оглядываться (а вдруг этот странный тип уже слинял?). Во-первых, тут было многолюдно в любое время, во-вторых, дешево.
Наконец Денис вернулся с подносом, полным еды. Чаплин, к счастью, по-прежнему сидел за столиком. Он неспешно принялся поглощать американскую пищу.
— Знаю, что вредно, — объяснил он, — но ничего не могу поделать. Привык на работе.
— А что у вас за работа?
— А то вы не знаете.
Денис прикусил язык и подумал, что вести себя надо так, как будто ему известно о Чаплине гораздо больше, чем есть на самом деле. Это было несложно, учитывая, что ему неизвестно практически ничего. Впрочем, Голованов сказал, что Чаплин — каскадер. Что ж, очень может быть. Сухопарая, жилистая фигура, кошачьи движения. Если он работает в кино, то немудрено, что привык к фаст-фуду. Денис, опустив ресницы, тем не менее внимательно разглядывал Чаплина. Ему можно было дать от сорока до пятидесяти — в зависимости от освещения. Наверное, когда он улыбался или хмурился, четче выступали морщины, но так их видно не было вовсе. Темноватая, продубленная, как у моряков, кожа. Неопределенного цвета глаза. Ничего запоминающегося. Словом, идеальная внешность для информатора. Вот только руки были немного странными. С одной стороны, длинт ные, чувствительные, как у музыканта, пальцы, с другой — мозоли даже на подушечках, свидетельствовавшие о том, что их обладатель знаком с физическим трудом не понаслышке.
— Итак, — сказал Денис, когда Чаплин съел первые два биг-мака, — меня интересует, когда вы последний раз видели Беднякова.
— Сто пятьдесят баксов, — снова безо всякого выражения сказал информатор и взялся за картошку по-деревенски.
— За что это такие деньги?! — обомлел Денис, еще не забывший, как из него недавно Филя кое-что вытряс. На самом-то деле финансовые успехи «Глории» были далеко не так хороши, как он рассказывал об этом дяде.
— Вообще-то моя такса была — сто, — охотно объяснил Чаплин. — Ну а полтинник сверху, сами понимаете, святое дело положить, раз уж я к новым хозяевам перехожу. За вредность, так сказать.
Денис вздохнул и полез за бумажником, а Чаплин сказал:
— Вот мне интересно, почему у нас судьи сплошь крупногабаритные тетки бальзаковского возраста?
