- Ты имеешь в виду все эти "девятнадцать
тридцать" и "десять ноль-ноль"? Это у нее от Вадима, от мужа. Он
офицер-подводник, капитан второго ранга.
- Да? И кто он по должности?
- Командир "Бэчепять".
- Это что такое?
- Командир боевой части номер пять на подводной лодке.
Пока, - почему-то добавила Ира.
- Что значит "пока"? Ожидается повышение?
- Как тебе сказать… Ему предложили преподавать в
учебном центре, он согласился, вопрос вот-вот решится.
- Что ж он с подлодки-то бежит? Тяготы службы надоели?
Неужели не хочет до командира лодки дослужиться? - ехидно спросил Руслан.
- Много ты понимаешь! - презрительно фыркнула Ира. -
Командир БЧ5 никогда не станет командиром лодки, хоть до самой смерти будет
служить. И выше капитана первого ранга никогда не поднимется. Он под Мурманском
служит, в Западной Лице, вот сколько они с Наташкой женаты, столько и живут
врозь. Это что, по-твоему, нормально? Она сыновей одна растит, нас с Бэллой
Львовной обихаживает, работает как проклятая, а муж ей ничем помочь не может,
потому что у него то первая задача, то вторая задача, то третья задача, то
автономка. А учебный центр все-таки ближе, всего сто километров от Москвы, в
Обнинске. Ой, смотри, как Наташка классно получилась!
Она протянула руку к кювете, в которой проявлялась очередная
фотография. Руслан легонько шлепнул ее по руке.
- Не суй пальцы в раствор, это же химия, а не лосьон
для рук. А по-моему, снимок не слишком удачный.
Руслан склонил голову набок, следя за проступающим на
фотобумаге изображением. Выждав, когда картинка приобретет нужную интенсивность
окраски, пинцетом ловко вытащил фотографию и положил в кювету с закрепителем.
- Почему снимок неудачный? - заспорила Ира. - Она здесь
такая красивая.
- Не это главное. Выражение лица - вот главное. Ее
фильм как называется? "Что такое хорошо и что такое плохо". И на
фотографии Наталья Александровна должна быть похожа на человека, который имеет
право рассуждать на эту тему. А здесь она какая-то несерьезная, улыбается.
- Ну и что? Зато какая улыбка! Голливуд отдыхает.
- Ира, это фотография не на конкурс красоты. Читатель
должен поверить режиссеру Вороновой, а не влюбиться в красавицу Натали. Сечешь
разницу? Ты мне лучше вот что объясни… Насчет Мурманска и Обнинска я понял,
Обнинск ближе. А почему муж Натальи Александровны не может стать командиром
подводной лодки?
- Ой, ну почему-почему… Потому что.
- Это не объяснение, - строго заметил Руслан, закрепляя
готовую влажную фотографию на веревке при помощи бельевой прищепки. - Ты же
сама хотела поболтать, сама начала про мужа Вороновой рассказывать, а теперь
уклоняешься.
- Так я об интересном хотела поболтать, а ты про
скучное спрашиваешь. Короче, боевая часть пять отвечает за работу ядерного
реактора и вообще за движение лодки и ее живучесть. Вадим только это умеет, он
только реактор свой и знает, а лодка же должна выполнять боевые задачи.
Командиры всех остальных боевых частей сначала становятся помощниками командира
лодки, потом старшими помощниками командира, потом командирами, это
обязательный порядок. А командир БЧ5 даже помощником командира лодки стать не
может, потому что не владеет тактикой морского боя. Представляешь, как обидно?
Такое образование получить, столько знаний иметь в голове, а с точки зрения
карьеры - полный ноль.
- Зачем же он такое образование получал? Учился бы
морскому бою, стал бы командиром лодки. Вот смотри, этот кадр намного лучше.
Согласна? Здесь во взгляде горечь какая-то и мудрость.
- Да ну, она тут как старуха… Вкус у тебя какой-то
неправильный. А насчет Вадима я тебе так скажу: он выбирал то образование,
которое ему было по душе, и ему было глубоко плевать, какую карьеру он с ним
сделает. Он просто хотел заниматься тем, что ему интересно. Ну любит он эту
свою работу, понимаешь? Вот ты фотографию любишь, а он - подводные лодки,
которые ходят на ядерном топливе.
- Как ты его защищаешь, - усмехнулся Руслан. - Уж не
влюблена ли ты в него?
- Дурак! - вспылила девушка. - Думай головой, прежде
чем болтать! Я Вороновых всегда защищаю, и Наташку, и Вадима, и мальчиков,
потому что они - моя семья, у меня на всем свете никого нет, кроме них. Я за
Наташку горло перегрызу любому, понял?
- Понял, понял, не кипятись. Я ж не думал, что у тебя
все так серьезно… А вот насчет того, что у тебя никого на всем свете нет, этого
я не понял.
- А что ж тут непонятного? - искренне удивилась Ира. -
Отец сбежал, мать погибла, бабка сама померла, вот никого и не осталось.
- А жених? Никогда не поверю, чтобы у такой красивой
девушки, как ты, не было жениха или хотя бы сердечного дружка.
- Ах, ты об этом… - разочарованно протянула Ира. - Так
бы сразу и спросил, мол, дамочка, не ингейджд ли вы.
- Не понял…
- Это от английского глагола. Его используют, когда
хотят выяснить, не вовлечен ли человек в какие-то отношения. Так и спрашивают:
"Are you engaged?" Дескать, есть ли у вас сердечная привязанность?
- Я немецкий учил, - бросил Руслан, не отрываясь от
фотоувеличителя. - Так что там по части вовлеченности?
- На данный момент ничего. Изучаю новую среду обитания.
Пока достойных не нашла.
- А поточнее?
- Да я в институт в этом году поступила, вот тебе и
поточнее. Всего две недели проучилась, никого еще толком не разглядела.
- Ах, так ты еще и студентка! А как же занятия?
- Наташка меня отпросила. Она считала, что я должна с
ней ехать.
- И где ж ты учишься с такой внешностью?
- Где надо, там и учусь, - внезапно снова вспылила Ира.
- При чем тут внешность-то? Тебе что, обязательно хочется меня обидеть?
- Да нет, я просто хочу понять, что ты за птица и зачем
приехала сюда.
- Я же говорю, это Наташка так решила.
- Да не вообще сюда, в Кемерово, а конкретно ко мне
домой. Ты что, никогда не видела, как фотографии печатают?
- Видела.
- Тогда зачем? Брать меня к себе в любовники ты,
по-моему, не собираешься.
- Откуда ты знаешь? Может, и собираюсь.
- Неплохо бы и мое мнение на этот счет спросить.
- Спрошу, когда надо будет.
- А когда будет надо?
Руслан выключил увеличитель и положил последнюю фотографию в
раствор для проявки. Ира стояла совсем близко, запах ее духов заполнил всю
крошечную каморку, и от этого запаха и от близости красивой девушки голова у
Руслана постепенно заполнялась какими-то посторонними мыслями, мало связанными
с необходимостью выполнить редакционное задание.
