Будильник оглушительно затрещал прямо над ухом, Наташа
прихлопнула его ладонью, накинула халатик и пошла на кухню ставить чайник. Пока
она умывается, как раз вода закипит. В ванной она привычно оглядела в зеркале
свое лицо. Ничего особенного, но в двадцать девять можно было бы, конечно,
выглядеть и получше. Кожа пока еще гладкая, но под глазами уже собрались
какие-то вялые морщинки. И вообще… Вот Инка, ее ровесница, выглядит так, словно
ей семнадцать лет, хотя морщинки под глазами тоже есть. У нее нежный овал лица,
пепельно-русые волосы, широкие светлые брови над то и дело округляющимися
серыми глазами, розовые, мягко и изящно очерченные губы, и вся она - словно
девочка, которая готовится к своему первому балу, она светится легкостью и
радостью бытия, искрится постоянной готовностью смеяться и веселиться. Инка -
инженер, проектирует лифты, бегает на работу в легкомысленных кофточках,
обрисовывающих красивую грудь, и в длинных элегантных юбках, но с обязательным
высоким разрезом сбоку: ноги всегда были ее гордостью, и она жутко
расстраивалась, когда отошла мода на "мини". Наташа несколько раз
заходила к ней на работу и всякий раз отмечала, что ее подругу там называют не
иначе как "Инночка, Инуся, Инуля". А к Наташе все чаще обращаются по
имени-отчеству. Лицо у нее строгое, выражение на нем всегда озабоченное и
деловое. Да и откуда взяться другому-то выражению, когда столько забот и
хлопот? Особенно в последний год… Может, стоит прическу изменить? Да, точно,
надо перестать так коротко стричься, отпустить волосы до плеч и укладывать их
красивыми волнами, это куда более женственно, чем то, что она носит сейчас.
Конечно, короткие волосы требуют меньше ухода, помыла голову, провела пару раз
щеткой - и все, сами высохнут минут за пятнадцать-двадцать, пока она кофе пьет.
И не нужно стоять подолгу перед зеркалом с феном в руках, высушивая и укладывая
пряди. Ладно, насчет прически она еще подумает, если будет время - заглянет в
салон к Рите Брагиной. Рита теперь сама не стрижет, она - директор, но всегда
может дать дельный совет и посадить Наташу к тому мастеру, который ничего не
испортит.
Выпив кофе с бутербродом, она взялась за приготовление
завтрака для Иринки, Полины и Бэллы Львовны. Поезд из Львова приходит около 10
утра на Киевский вокзал, Бэллочке нужно будет проехать всего одну остановку на
метро - от "Киевской" до "Смоленской", и вот она уже дома.
Минут за пятнадцать доберется. Самое время позавтракать, тем более Иринка вряд
ли проснется раньше. Еще накануне Наташа, привыкшая по возможности все
планировать заранее, решила, что напечет с утра оладьи с яблоками, их все
любят, даже капризная Иринка, а неоспоримое преимущество этого блюда, помимо
вкуса и сытности, состоит в том, что оно готовится из доступных продуктов. Мука
в магазине есть всегда, кефир, на котором Наташа замешивает тесто, пока еще не
стал дефицитом, а яблоки годятся любые, даже мелкие, некрасивые, с
"бочками" и темными пятнышками, их все равно нужно чистить и натирать
на крупной терке.
Когда большая эмалированная миска заполнилась оладьями
доверху, Наташа прикрыла ее крышкой и замотала в старый пуховый платок, чтобы
сохранить тепло. Быстро собрала в сумку купленные накануне фрукты и карамельки
для детей, положила туда же чистые маечки, трусики и носочки, натянула джинсы и
трикотажную блузку и отправилась на вокзал.
В электричке было душно, толпы дачников стискивали Наташу со
всех сторон, но она не обращала внимания на неудобства, думая только о том, как
бы сохранить фрукты нераздавленными. Выйдя на нужной платформе, она почти бегом
направилась к детсадовской даче, ей так хотелось поскорее увидеть своих
мальчиков!
- Мама! - завизжал четырехлетний Сашенька, увидев ее
через забор, и сердце Наташи сжалось: малыш стоял и ждал ее, видно, тоже
соскучился. Смотрел, как подходили или подъезжали на собственных автомобилях
другие родители, и не знал, дождется маму или нет.
Наташа схватила его в охапку, подбросила в воздух,
закружила.
- А где Алеша? Пойдем найдем его, - сказала она,
отдышавшись.
- Алешка тебя у длугой дылки калаулит, - он все еще не
выговаривал букву "р", несмотря на то, что Наташа упорно старалась
исправить этот дефект.
- У какой другой дырки? Разве есть еще одни ворота? -
удивилась Наташа. - Я не знала.
- Не, там не волота, там дылка, туда лодители лазят,
когда воспитательница не лазлешает плиходить, - деловито пояснил малыш. - Я
Алешку туда поставил тебя калаулить, а то вдлуг ты челез ту дылку плидешь.
Трехлетний Алеша бдительно охранял свой пост, развлекаясь
тем, что при помощи найденного на земле прутика гонял муравьев. Наташа
расстелила на земле привезенное с собой старенькое одеяло, усадила мальчишек и
принялась кормить их персиками и черешней. Они были такими разными и в то же
время абсолютно непохожими ни на Наташу, ни на Вадима. Сашка - светловолосый,
тонкий в кости, энергичный и заводной, пошел в бабушку - мать Вадима, а
Алешенька, наоборот, с темно-каштановыми вьющимися волосиками, крепенький,
неторопливый, обстоятельный и уже в три года какой-то солидный, был, совершенно
очевидно, настоящим внуком Александра Ивановича, Наташиного отца. Через три дня
август кончится, детей привезут в Москву, и настанет момент, когда придется
сообщить мальчуганам о том, что их дедушка умер. "Наверное, лучше это
сделать сейчас", - почему-то пришло в голову Наташе. Здесь им весело,
привольно, печальная новость если и будет до конца понята, то быстро утратит
свою тягостность.
- Саша, Алеша, - начала она нерешительно, - мне нужно с
вами серьезно поговорить.
- О чем? - дружно спросили мальчики.
- Когда вы вернетесь домой, то увидите, что у нас
теперь все по-другому.
Две пары испуганных глаз уставились на нее. Рты раскрыты,
вокруг губ, на подбородках и даже на щеках - темно-красные следы от черешни.
Господи, они такие маленькие, хрупкие, нежные! Ну почему она должна
рассказывать им о смерти?
- Мы теперь будем жить с вами одни, бабушки и дедушки с
нами не будет.
- Они что, пелеехали? - тут же нашелся Сашка.
- Да, бабушка Галя поехала жить к тете Люсе в другой
город.
- А почему?
- Ну как почему? У тети Люси тоже есть ребенок, дочка,
ваша двоюродная сестричка Катенька. Бабушка раньше жила с вами, а теперь хочет
пожить с ней, ведь Катенька ее внучка, и бабушка ее любит точно так же, как
любит вас. Она поживет какое-то время с Катенькой, потом вернется.
Саша задумчиво кивнул, словно давая понять, что он все
понял. Глядя на него, кивнул и Алеша.
- А деда Саша тоже уехал?
- Нет, Сашенька, деда Саша не уехал. Он очень долго и
тяжело болел и потом умер.
- Умел? Он что, не велнется?
- Нет, сыночек, не вернется. Баба Галя когда-нибудь
вернется, а деда Саша - нет. Нам придется теперь жить без него.
Глаза Алеши наполнились слезами, губы задрожали, он не
отрываясь смотрел на старшего братика, будто ожидая от него команды
"плакать". Но команды не последовало.
