Вернувшись в «Глорию», Денис распустил всех по домам, заварил целый литр чая, плюхнулся в кресло и попытался систематизировать сегодняшние и вчерашние события.
«Итак, имеем мы картину острейшей борьбы за наследство Тарасенкова. Можно считать твердо установленным, что на некотором этапе, примерно месяц-полтора назад, дело перекупил Хайкин. Причем этот этап до самого последнего момента интересовал нас больше всего — как раз в это время и велась слежка за Минчевым. Но! После того как Молодой Человек едва не спровоцировал перестрелку с хайкинскими головорезами, приоритеты следует сменить.
Кто-то хотел одним махом убрать и меня, и Хайкина и представить все таким образом, будто мы чего-то там не поделили и в пылу спора друг друга перестреляли. Кто, спрашивается, стоит за этой провокацией? Опять-таки пресловутый Молодой Человек? Слишком хорошо, чтобы быть правдой: М.Ч., царствие ему небесное, отвоевался, а этот подлец наверняка живее всех живых. И если я хочу уподобиться в этом ему, а не все тому же М.Ч., хотя бы для того, чтобы довести дело Минчева до конца, я должен его вычислить. Вычислить…»
Денис заметил, что пытается отпить из пустой кружки.
«Легко сказать: „Вычислить!“ Это все общие слова. Надо понять, чем я ему не угодил. Допустим, с Хайкиным более или менее ясно, но при чем здесь я?! Почему я в его глазах представляю большую опасность, чем Штур, Дудинцев и все подразделение „Р“, вместе взятые? Или просто я подходящий человечек, на которого можно свалить убийство Хайкина? Кстати, Штур тоже мог оказаться на месте не случайно. Хотя вряд ли М.Ч. целил именно в него. Чтобы перестрелка завязалась наверняка, нужно было слегка поцарапать одного из хайкинских амбалов — уж за ними бы не заржавело! Да и потом, попасть в Штура было проблематично, он, видимо, увидел М.Ч. с винтовкой, поэтому и руками замахал, как мельница.
Ладно, это опять ничего не дает. Если мне отводилась вспомогательная роль, значит, можно считать, что угроза практически рассеялась, ЕМУ придется поискать другого стрелочника. А если нет? Если я все-таки был основной мишенью? У Дудинцева завелся предатель, который выследил Милявского, несмотря на весь его маскарад. Он не знал в точности, что Милявский сообщил мне. Не знал. Потому что его информация представляет опасность исключительно для Хайкина, который в этом деле сам — пострадавшая сторона. То есть меня хотели убить на всякий случай?!
Стоп! А если Хайкин не организовывал убийства Тарасенкова? Или не совсем так. Экс-генерал не мог обходиться без зама, слишком занятой человек, глава теннисной федерации, самому всюду не поспеть. Этот ЗАМ продал Хайкину шефа, но не всю организацию. Хайкин тем более не мог руководить ею без него — кто-то же должен вникать в детали производства всяких роботов-киллеров, „жучков“ и прочих штучек-дрючек. Наш ЗАМ организовывает убийство Тарасенкова, занимает его место, скорее всего, еще и получает за это от Хайкина солидный гонорар, а может, и кредит на „развитие производства“ и потом, естественно, желает устранить и самого Хайкина, как нежелательного свидетеля. Или потому, что не хочет делиться с ним прибылью, или и то и другое сразу. Кто-то ведь надоумил Муху и Ратникова дать показания против Тарасенкова и М.Ч. Видимо, он понимал, что рано или поздно специалисты распотрошат их компьютеры и докопаются и до чертежей, и до сведений про Хайкина. Поэтому он заранее сообщил нам о существовании структуры, возглавляемой Тарасенковым, а затем, имея в запасе некоторое время, подготовил устранение всех, кто, по нашим сведениям, к ней принадлежал. Если бы все получилось, как ОН задумал, вышло бы просто гениально! Концы обрублены, следствие пребывает в уверенности, что все пауки в банке перегрызлись, преступная организация самоликвидировалась, обвинение предъявлять некому — кругом одни покойники. Дело раскрыто и прекращено, в суд передавать ничего не надо, просто праздник какой-то!»
Денис с сожалением опрокинул в рот последние капли уже совсем остывшего чая. Постоял несколько секунд у окна. Во рту моментально пересохло — слишком крепким был чай, но снова разводить канитель с заваркой не было сил, мысли высыпались из переполненной головы, как у студента, одолевшего предмет в одну ночь накануне экзамена.
«Все вполне правдоподобно, но беззубо как-то. Что-то отсюда должно следовать. Что?! Зачем ЕМУ убирать меня? Я не знаю ничего сверх того, что знают Дудинцев, его подчиненные или Милявский. Или все-таки знаю, черт его подери?! Интересно, Милявский сообщил Дудинцеву о том, что он раскопал с помощью Макса? Неужели Дудинцев?!! Бред какой-то! Хотя что, собственно, мне про него известно? Нет, так дело не пойдет, так можно кого угодно заподозрить, хоть старичка Штура».
Денис потер виски, из последних сил собирая мысли в кулак.
«На мне замыкаются дела об убийстве частного детектива Шапиро, — оно стопроцентно на совести М.Ч., хотя официальное следствие пока эту версию не очень-то жалует, — и о незаконном вторжении в частную жизнь — как минимум! — господина Минчева, по которому никакого официального следствия не ведется вообще. Значит, ОН в этих делах засветился. Зачем ему было убирать Шапиро? Чтобы раньше времени не вывел на меня М.Ч.?! Вот тут и нужно порыть землю носом! И обязательно предупредить Милявского. Раз пошла такая пьянка, раз кто-то решил за мной поохотиться — он следующий на очереди».
Денис Грязнов. 3 июля
Утром, без четверти восемь, Денис был возле Таганской межрайонной прокуратуры и перехватил следователя Пучкова, ведущего дело об убийстве частного детектива Шапиро, у входа тепленьким, с сигаретой в зубах.
— Будет твоя Минчева сидеть 72 часа, — с ходу выпалил следователь.
Денис согласно кивнул и поддакнул:
— Й-й-я сказал!
— Нет, это я сказал. А дальше — посмотрим.
Сигарета у следователя дотлела, и Денис тут же протянул ему новую: умчится, чего доброго, потом можно целый день ждать аудиенции. Следователь брезгливо взял сигарету, сморщился, как бледная поганка, но все-таки закурил снова.
— Есть перспективный подозреваемый по вашему делу. Во-первых…
— Я сказал, 72 часа! — отрезал следователь.
Но Денис продолжал, не обращая внимания:
— Во-первых, покойник — погиб вчера при неудачном покушении на депутата Госдумы Хайкина и следователя Мосгорпрокуратуры Штура, читали сводку по городу? — Следователь, затягиваясь, нетерпеливо махнул рукой: продолжай, мол, пока я добрый. — Во-вторых, замешан в деле об убийстве председателя теннисной федерации Тарасенкова, которое ведет все тот же Штур. В-третьих, изобличен показаниями свидетелей в деле о незаконном прослушивании пейджинговых сообщений, которым занимается подразделение «Р» при МВД, конкретно замначальника подразделения подполковник Дудинцев. Могу вас с ним познакомить.
— Н-да? — Следователь демонстративно посмотрел на часы, но остался стоять на месте.
«Понял, понял. Конкретные предложения тебе подавай! Разжуй и положи в рот. Как будто и так не ясно: вместо тупиковой версии — схватили первого, кто под руку подвернулся, предлагают гениального подозреваемого, с которым дело сразу же передадут в городскую прокуратуру. К тому же он и есть реальный убийца, но это как бы между прочим…»
