— На Большой Филевской.
— Ну-ка посмотрим по карте.
Я вынул карту Москвы и разложил ее на столе:
— Совсем рядом.
— Так вот я и говорю, может быть, это он и есть?
— Все может быть. Неплохо было бы установить слежку за этим домом…
— Людей нет, — сказал Володя, — почти все поехали на Каширку.
— Кстати, что там?
— Вот жду связи. Они уже должны быть на месте.
— Ну ладно, все равно я не думаю, что он держит девочку так близко от ее дома… Запеленговать местонахождение сотового телефона пробовали?
Демидов вздохнул:
— Пробовали. Ничего не получается. Видимо, телефон отключен.
— Плохо… Ну ладно, будем ждать.
И действительно, ничего больше не оставалось. Я хотел дождаться вестей с Каширки, чтобы спланировать операцию. А пока было слишком мало информации…
Обычно, когда похитители детей (или киднеперы) требуют выкупа, они находят такие места для передачи денег, где очень трудно или невозможно устроить засаду. Это открытые пространства, рядом с дорогой или что-то в этом роде. Я почти не сомневался, что и здесь мы столкнемся с подобным. Придется решать на месте… В конце концов, Каширское шоссе — место довольно оживленное и машины, проезжающие по нему, даже в десять часов вечера не должны вызвать подозрения у похитителя.
— Еще неизвестно, когда он придет за деньгами, вдруг утром? — задумчиво проговорил Володя. Видимо, это были мысли вслух.
— Не думаю. Испугается. А вдруг какие-нибудь местные алкаши унесут деньги вместе с покрышкой? Ищи-свищи потом их…
— Денис, меня еще знаешь что смущает? Маленькая сумма выкупа.
— Ну не такая уж маленькая, — заметил я.
— Если учесть должность ее отца — маленькая. Как ты думаешь — почему? Похититель ведь мог свободно назначить пятьдесят, семьдесят тысяч. И все равно получил бы их…
Я пожал плечами:
— Откуда мы знаем? Пока он не расскажет нам это сам, мы так и останемся в неведении. Кстати, надо подумать и о задержании.
Взяв телефонную трубку, я набрал номер моего дяди, начальника МУРа Вячеслава Ивановича Грязнова.
— Привет! — Он как раз был на месте. — Как успехи?
— Все в порядке, — ответил я и кратко изложил ему суть дела.
— Так… Для того чтобы организовать слежку, у тебя есть люди?
— Есть, но пока не знаю, сколько человек понадобится. Жду вестей с места.
— Хорошо… Я тебе не могу дать людей, сам понимаешь… Дело-то о похищении не возбуждено?
— Нет.
— Ну вот. Так что и оснований нет.
— Но, — запротестовал я, — у нас тут руки связаны. Мы же даже не сможем его задержать.
— Ну и что ты предлагаешь? Давай возбудим дело, будут тогда тебе люди…
— Дело в том, что этого Бритвина не хочет. Поэтому она и обратилась ко мне. Ну а если, — предложил я, — сотрудники МУРа просто окажут содействие, а?
— Ну, Денис, ты меня ставишь просто в безвыходное положение. Помогу — будет нарушение порядка. Не помогу — поставлю под удар похищенную девочку…
— И других девочек, которые тоже могут быть похищены… — подлил я масла в огонь.
— Ну ладно, — после недолгого раздумья сказал дядя, — не дадим детей в обиду. Двоих человек пришлю, думаю, больше не понадобится. Вот они и задержат преступника.
— Если получится…
— Должно получиться, — весело ответил генерал. — Как показывает практика, такие операции нечасто проваливаются. Понимаешь, ведь преступник сам сглупил — не назначил место для обмена заложника на деньги. Видимо, полный профан.
— Может быть, — с сомнением сказал я, — но все-таки я думаю, за деньгами он пошлет кого-то другого. А девочка все равно будет заложницей.
— Тогда бы он предупредил мать. А так — полный непрофессионализм. Ну и потом, ты сам говоришь, что он волновался.
— Непрофессионалы бывают гораздо опаснее. Перепугается, начнет паниковать, и девочка может пострадать.
— Верно, — согласился дядя, — ваша задача не допустить этого. Надо проследить за ним до дома и уже там брать. Причем осторожно, дав время, чтобы начал деньги считать.
— Думаешь, он один?
— Ну, может быть, есть подручный, но это не бандиты — я тебе голову на отсечение даю. Так, шпана какая-нибудь…
Через десять минут позвонили с Каширского шоссе. Все оказалось именно так, как я думал, — открытое место, покрышка лежит в траве (видимо, похититель сам ее сюда притащил), спрятаться абсолютно негде. Только примерно в километре были дома, откуда можно наблюдать в бинокль. А ближе ничего. Очевидно, похититель рассчитывал сначала проехать на машине, посмотреть, нет ли чего подозрительного. А потом уже идти за деньгами.
Между тем стрелка часов приближалась к девяти. Пора выезжать. Я позвонил Бритвиной — она была готова. Деньги собрала.
19
Часа через полтора вернулся Антипов. Когда он вошел в комнату к Соне, в руках у него была большая кукла в клетчатом платьице и в настоящих кожаных башмачках.
— Посмотри, что я тебе принес, — радостно сказал он.
Соня уже давно перестала играть в куклы, но у Антипова был такой счастливый вид, что на секунду девочка испытала что-то вроде жалости к нему. Она подошла ближе и взяла куклу.
— Какая красивая, — сказала она, — спасибо.
— Давай назовем ее как-нибудь. Какое имя тебе нравится?
Соня пожала плечами.
— Ну ладно. Давай посмотрим, что написано на этикетке.
На этикетке было написано «Дженни».
— Вот видишь, ее зовут Дженни. Давай будем играть с тобой в семью. Мы будем мама и папа, а это будет наша дочка. Только мы будем звать ее русским именем Женя, ладно?
«Он, кажется, окончательно тронулся», — пронеслось в голове у Сони. И она только кивнула в ответ.
— Мне кажется, наша Женечка устала, и мы должны уложить ее спать. Давай приготовим ей кроватку.
Антипов открыл шкаф и начал выкидывать из него тряпки.
— Вот. Сейчас мы соорудим ей постельку. Это у нас будет одеялко, — выхватил он из кучи тряпья старую футболку, — а из этого мы ей сейчас подушечку свернем.
Руки у Антипова дрожали, из картонной коробки он сделал неказистую игрушечную кровать и неловко принялся стягивать с куклы платье.
Затем он подошел к Соне, одной рукой приобнял ее за талию, а другой дотронулся до шеи.
— Вот видишь, дочку мы спать уложили. А ты знаешь, чем занимаются родители, когда дети спят? — спросил он.
