К чипсам его пристрастила жена. Возвращаясь с работы, она всегда покупала себе маленький пакетик. Поначалу Сева косо смотрел на причуду жены: дескать, что за удовольствие идти по улице и уплетать жареную картошку, к тому же пересушенную до неузнаваемого вида. Как-то не по-русски это. Но жена только посмеивалась.
Однажды Сева не выдержал и запустил руку в пакетик — уж больно аппетитно хрустела жена. Попробовал — вроде ничего, вкусно даже. С тех пор, если супруги Головановы отправлялись на прогулку или в кино, они обязательно покупали себе несколько пакетиков картофельного лакомства. «Привычка — великая вещь», — вздыхал Сева.
Прямо напротив подъезда припарковалась белая «шестерка». Из машины выбрался невысокий коренастый парень в надвинутой на глаза бейсболке и двинулся к подъезду. Что-то в этом парне Голованову не понравилось. Уж больно вид шакалистый — идет быстро, ссутулившись, незаметно озираясь по сторонам. Точно так же там, в Чечне, шныряли вокруг военной части шпионы боевиков. Или подростки с радиопеленгом в кармане.
Подойдя к подъезду, парень внимательно осмотрел кнопки кодового замка и набрал нужную комбинацию. Дверь открылась, и парень скрылся в подъезде.
Сева положил пакетик с чипсами на соседнее сиденье, вытер руки платком и вышел из машины. По сторонам он оглядываться не стал, а сразу зашагал к подъезду. Шел спокойно, неторопливо.
Кодовый замок был старой конструкции. Кнопки были железные, потемневшие от времени. Все, кроме трех. Эти были надраены бесконечными прикосновениями почти до блеска.
Сева нажал на три затертые кнопки и надавил на дверь. Дверь издала тихий звуковой сигнал и открылась.
«Вот уж воистину: мой дом — моя крепость», — усмехнулся про себя Сева.
Он тихо вошел в подъезд и так же тихо притворил за собой дверь. Прислушался… Ничего.
Сева подошел к лифту. Кнопка вызова горела, однако лифт не двигался.
«Вот так так, — подумал оперативник. — Да ведь его кто-то заблокировал. Интересно, с какой целью?»
Сева достал из кобуры пистолет и стал тихо подниматься по ступенькам. Второй этаж… Третий… Олег Сац жил на пятом. Наверху послышался какой-то шорох. Сева остановился, прислушался, ничего больше не услышал и двинулся дальше.
Вдруг раздался щелчок открываемого замка и вслед за тем — легкий скрип двери.
«А вот и Сац, — подумал Сева. — По этому хлыщу часы можно све…»
Наверху что-то хлопнуло. И тут же кто-то коротко вскрикнул.
Голованов в два прыжка преодолел лестничный пролет и заметил краем глаза отшатнувшуюся тень.
— Помогите! — закричали наверху. — Кто-нибудь! На помощь!
Дробный стук каблуков и еще два хлопка.
— Убивают!
Голованов увидел спину киллера.
Еще один прыжок, короткий взмах рукой — и удар рукоятью пистолета по затылку.
Парень в бейсболке рухнул как подкошенный. Черный пистолет с глушителем выпал из его пальцев. Сева нагнулся, поднял пистолет, засунул его за брючный ремень и понесся дальше.
— Не убивайте! — отчаянно завизжал Сац, увидев бегущего к нему Голованова. — Я заплачу, только не убивайте!
Сева зажал ему ладонью рот и тихо сказал:
— Я свой. Киллер лежит с пробитой головой. Понял?
Сац недоверчиво посмотрел на Голованова и кивнул.
Сева убрал ладонь. Сац тут же схватился рукой за плечо и застонал. Рукав его пиджака был окровавлен.
— Дай посмотрю, — сказал Сева.
Убрал руку Саца и мельком осмотрел рану.
— Вырван кусок мяса. Ничего серьезного. Будешь жить.
Сац поднял к глазам окровавленную ладонь и вновь застонал. Радужные оболочки его глаз стремительно закатились под веки, колени подогнулись.
— Этого мне только не хватало, — проворчал Голованов и, придерживая заваливающегося на бок Саца левой рукой, правой влепил ему пару хороших пощечин.
Сац открыл глаза, тупо посмотрел на Севу, снова их закрыл и медленно сполз по стене на пол.
— Твою мать, не мужик, а кисель в штанах! — выругался Голованов. Ладно, лежи тут. Пойду посмотрю, что с тем красавцем.
— Я… я сейчас встану, — пролепетал Сац. — Только помогите мне подняться.
Голованов нагнулся, обхватил блондина за подмышки и резко, одним движением поставил его на ноги.
— Идти можешь? — спросил он Саца.
— Д-да… Я… я попробую.
— Запрись у себя в квартире и никого не впускай, — распорядился Сева. — А я пока займусь нашим другом.
Сева спустился на два пролета вниз. Киллер по-прежнему лежал на лестничной площадке. Бейсболка слетела с головы и валялась рядом. На вид парню было лет двадцать пять. Низкий звериный лоб, ежик темных волос, широкие скулы и большой нос с плоской, как у алтайцев, переносицей.
— Красавец, нечего сказать, — покачал головой Сева.
Он спрятал пистолет в кобуру, снял с парня брючный ремень, завел ему руки за спину и собрался стянуть их ремнем.
Парень открыл глаза, посмотрел куда-то мимо Севы, усмехнулся и четко произнес:
— Ты труп.
— Это мы еще посмотрим, кто из нас…
Голова Севы резко дернулась, перед глазами поплыли оранжевые круги, и мгновение спустя он потерял сознание.
Глава тридцать вторая
— Как же так получилось? — допытывался у друга Агеев. — Как он мог к тебе подойти так близко, а ты ничего не почувствовал?
— Твою мать, я ведь уже объяснял! — рявкнул Голованов, прижимая к затылку смоченный кока-колой платок. — Тебе что, десять раз повторять?
Филя покачал головой и откинулся на спинку сиденья. Сева мрачно взглянул на него из-под нахмуренных бровей. Настроение у Головача было поганое.
— Значит, ствол ты потерял, Саца проворонил, а убийцу упустил, подвел неутешительные итоги схватки Филя. — Стареешь, брат, стареешь.
— Слушай, не трави душу, — с угрозой проскрежетал Сева. — И без тебя погано.
Он отнял от затылка платок, плеснул на него из бутылки, опустошив ее сразу наполовину, вновь прижал платок к затылку, а оставшуюся в бутылке кока-колу вылил себе в рот.
— Не поперхнись, — усмехнулся Филя.
— Пошел ты… — Сева открыл окно и швырнул пустую бутылку к обочине.
— А бутылка-то чем провинилась? — спросил Филя, невинно хлопая ресницами. — Что, не на ком больше…
Голованов взглянул на Агеева так, что тот споткнулся на полуслове и замолчал. Продолжая, однако, ухмыляться.
Они сидели в машине Голованова. Сева — на водительском месте, Филя рядом с ним, а Денис Грязнов — на заднем сиденье.
