— Вот вы и поговорите с Саймоном по-дружески. Может, он не станет создавать толкучку обилием своих сотрудников в аэропорту.
— Вон вы о чем! — засмеялся Кротов. — Резонно…
Спустя час Денис и Саймон Нэт уже сидели за столиком в здании аэропорта возле широкого окна, через которое отлично проглядывалась вся площадь. Спешили по своим делам сотни людей, парковались и отъезжали сотни автомобилей.
— Мне кажется, мистер Саймон, — сказал Денис, — что мы проявили излишнюю самоуверенность.
— В чем же?
— Я вот смотрю туда, — Денис кивнул в окно, — и думаю, что тут десятком-другим сотрудников не обойдешься.
— Не стоит волноваться, — улыбнулся Нэт, — я после звонка Алексея еще раз проанализировал ситуацию и решил не скупиться. Здесь достаточно моих людей… Я ведь тоже подумал, что Валерий Комар захочет ускорить судьбу своего «каплуна», вы так называли этого грека?
— Именно так…
— Тогда остается ждать и… как это? — уповать, да?
— По чашечке кофе, Саймон?
— Не возражаю.
Денис поднял руку и щелкнул пальцами, подзывая официанта.
Кротов, Голованов и Агеев озабоченно мельтешили перед входом в здание аэропорта и наблюдали за подъезжающими машинами. Нельзя было исключить, что Комар применит маскировку: парик там натянет, приклеит усы или бородку, то есть все то, что затем легко снимается и остается в урне туалета. И еще. Когда человек нервничает, а Комар в данный момент не нервничать не может, он совершает небольшие, почти незаметные неопытному глазу проколы. Увидеть их и есть главная задача наблюдателя.
На Кротове была синяя куртка и фуражка служащего аэропорта, Сева катил перед собой тележку с чемоданом и баулом, которую можно было бросить в любую минуту, а вот Филя довольно ловко изображал автомобильного вора, который больше всего боится привлечь к себе внимание полицейского, но и наглеет при этом от видимой безнаказанности.
Тяжелый джип, остановившийся в отдалении от входа они заметили не сразу. Постояв некоторое время, он стал подруливать ближе. Мешала машинная толчея. Джип медленно пробирался, заставляя внешней мощью невольно уступать себе дорогу. Вот это и привлекло внимание Фили — типично российская наглость: прочь с дороги, я железный!
Машина остановилась, но из нее никто не выходил. Никто никуда не торопился. Вторая зацепка.
Голованов покатил свою тележку. Кротов обогнул задние машины, приблизился к двери водителя и вежливо постучал в тонированное стекло. Оно приопустилось. Молодой темноволосый человек с узкими усиками неприязненно взглянул на служащего.
— Извините, сэр, — почтительно сказал, не глядя в глаза водителю, Кротов, — не соизволите ли вы подать ваш автомобиль чуть назад, чтобы этот господин мог бы проехать со своей тележкой?
Ни слова не говоря, водитель поднял стекло и сдал джип немного назад. Голованов, напрягаясь от тяжелейших чемодана и сумки, прокатил тележку мимо джипа.
Через полминуты все трое обсуждали увиденное.
— Это он, — убежденно сказал Кротов. — На голове, как мы и предполагали, парик. Он съехал чуть на лоб — волнуется парень. Видна светлая полоска. Еще в машине четверо мордоворотов. Докладываем? Или подождем малость?
— Я думаю, пусть еще Филя, — сказал Голованов.
— Тогда не теряем времени, — заявил Агеев и независимой походочкой направился вдоль ряда припаркованных машин, приближаясь к джипу и по мере своего приближения внимательно разглядывая причудливые колпаки на колесах типичный автомобильный воришка, этакий по мелочам.
Добравшись до джипа, он осторожно обошел его, приглядываясь, однако за тонированными стеклами никого увидеть не мог. Воришка наверняка решил, что машина без хозяина и можно кое-чем поживиться. Выбрав момент, он присел у заднего колеса и стал постукивать по колпаку, намереваясь его снять.
Какое водительское сердце выдержит подобную наглость?!
Из задней двери короткое время спустя выскочил взбешенный амбал и кинулся прибить вора, но ловкий воришка вывернулся, успев сделать подножку амбалу, и тот грохнулся наземь. Тут же вскочил и заорал на хорошем матерном русском языке, чтоб засранец на пушечный выстрел не приближался к джипу, что, на его счастье, мокрый асфальт, а то б…
И с ног сбить амбала, и разглядеть Валерия Комара успел Филя. Да, это был несомненно он — от резкого поворота головы назад парик вообще съехал набок.
И еще одну вещь разглядел Филя: рубашку под распахнувшимся пиджаком у амбала перепоясывал ремень от подмышечной кобуры.
Значит, в машине их брать не следует, могут открыть огонь. Пострадают случайные люди. Окружать и орать: «Выходи! Руки на капот! Оружие на землю!» — тем более бессмысленно. Раз уж ребятки отправились на «мочилово», им терять нечего.
Кротов вынул из кармана телефонную трубку и сказал:
— Докладываю…
Саймон Нэт и Денис Грязнов, услышав звонки, одновременно потянулись к своим телефонным трубкам, обменявшись улыбками.
— Ваши парни опознали бывшего бухгалтера, — сказал Нэт.
— С ним четверо вооруженных людей, — добавил Денис. — Предлагаю начать операцию.
— Ваш ход, — снова улыбнулся одними глазами Саймон.
Денис набрал новый номер и приказал Леонидосу Андриканису, томившемуся в это время под охраной рослого фэбээровца, выходить из здания на площадь.
Сопровождаемый десятками внимательных глаз, грек не спеша вышел на залитую солнцем площадь. На полпути к небольшому скверу он остановился и припал к горлышку бутылки, завернутой в бумажный пакет, без которой он наотрез отказался играть опасный для себя спектакль. Пришлось согласиться. Отпив порядочно виски, грек громко икнул и отправился дальше…
Одна за другой распахнулись дверцы джипа, и оттуда вышли и разошлись в разные стороны четверо крутоплечих парней с лицами российских «быков». За каждым из них было немедленно установлено персональное наблюдение.
Тянулось время. Леонидос Андриканис бесцельно слонялся по скверу, время от времени прикладываясь к горлышку бутылки в пакете. Глаза его застилало туманом, а ноги словно наливались свинцом. Еще немного, думал Денис, и он просто не выдержит. Или упадет, или сорвется.
И тут все заметили, что целью четырех парней из джипа как раз и являлся этот самый сквер. Они приближались к нему с разных сторон, чтобы сойтись в той точке, где в данный момент находился пьяный грек.
Леонидос обвел округу помутневшим взором. Один из приближающихся к нему парней сунул правую руку под пиджак. Грек сделал последний глоток, осушив бутылку. Помахал пакетом с бутылкой в поисках урны. Услышав болезненный вскрик за спиной, обернулся и увидел упавшего на землю человека и широкие серые спины двоих людей, склонившихся над ним. А от сквера в сторону площади бежали зигзагами еще трое.
