— Они говорят, дядя, что позвонят уже сегодня вечером.
— Прости, дорогая девочка, это… не те люди, которые… ну ты понимаешь, из Москвы?
Кротов кивнул.
— Они, дядя.
— Хорошо, — после короткой паузы сказал он, — передай им, что я готов встретиться в любое удобное им время…
Кротов вынул трубку из рук девушки и отключил ее. Сказал задумчиво:
— Вот видите, как бывает…
Встретив в аэропорту прилетевшего чартерным рейсом из Вашингтона Дениса, Алексей Петрович сообщил последние новости. Но главными из них можно было назвать две. Во-первых, позвонил Наум Яковлевич Донской и пригласил встретиться. Кто бы мог подумать! У себя дома. Отродясь такого не было. А во-вторых, после долгих и небезосновательных раздумий попросил встречи Жорж Вартанович. Узнав, что племянница жива-здорова и ей ничто не грозит, он как-то чересчур уж быстро успокоился и два дня вообще молчал. И еще позвонил Саймон Нэт и сказал, что наконец сумел отыскать в своем переполненном графике какое-то время для разговора с московскими коллегами.
К последнему надо было ехать вдвоем, а остальных решили разделить между собой.
— Представляете, — сказал Кротов, — впервые на моей памяти Донской назначил встречу не в ресторане и не в восемь вечера, как обычно, а в собственной квартире, где, если верить слухам, у него стоит золотой Будда. Тот самый, из Тибета, с голубыми бриллиантами в глазницах.
Денис лишь развел руками от осознания величия момента:
— Расскажете потом, а я послушаю…
— А еще говорят, — продолжал дразнить его любопытство Кротов, — в другом углу у него сидит золотая баба, которую безуспешно разыскивают малые северные народы вот уже больше столетия.
— Счастливчик!..
— Ладно, шутки в сторону, я здесь выйду, — сказал Кротов, когда они наконец подъехали к дому, где жил Донской, на углу Брайтон-Бич и Двенадцатой стрит. — Обычно Наум Яковлевич больше получаса не беседует, но… ни за что нельзя ручаться. Машина в вашем распоряжении, Денис Андреевич. Езжайте в Бриант-парк, это между Тридцать седьмой и Сороковой стрит. Вечером встретимся и обменяемся впечатлениями.
Он вышел из машины, уступив место за рулем Грязнову.
Самый маленький во всем Манхэттене, Бриант-парк находится на Пятой авеню, недалеко от Нью-Йоркской публичной библиотеки. Район этот считается одним из наиболее фешенебельных в городе. Короче, Денис ехал в достаточно уютное местечко с небольшими прудами и белыми лебедями на тихой воде для важной встречи.
Жорж Вартанович сидел на одной из лавочек у второго пруда, если считать от входа в парк со стороны Бродвея. Денис узнал его почему-то сразу, хотя никогда не видел. Да впрочем, и не узнать было бы невозможно, поскольку в этот вечерний час народу в парке почти не было.
— Добрый вечер, — сказал Денис, подходя.
Аракелян задумчиво посмотрел на него и кивнул, но, словно спохватившись, привстал и приподнял шляпу:
— Здравствуйте. Но я полагал, что придет… Извините, не имею чести быть знаком…
— Моя фамилия Грязнов.
Аракелян с сомнением посмотрел на Дениса, а в глазах его вспыхнуло любопытство.
— Я понял ваш вопрос, — улыбнулся Денис. — Вячеслав Иванович — мой родной дядя. И я возглавляю агентство, организованное им несколько лет назад.
— Благодарю за разъяснения. Так, значит, это вы… и, надо понимать, ваши сотрудники… — Аракелян недоговорил о том, о чем думал все время, испытывая не только какие-то сомнения, и далеко не одни сомнения по поводу странной попытки похищения Нелли, ее неожиданного чудесного избавления и вообще всей этой непонятно развивающейся ситуации.
В происшедшем ему виделась определенная игра очень нехороших, опасных сил, с которыми ему вовсе не хотелось связываться. Но дело поворачивалось таким образом, что он был просто вынужден теперь выслушивать неприятных ему людей и, возможно, даже принимать какие-то их условия. И все в конце концов сводилось к Нелли, с ее независимым и упрямым, как у покойной сестрицы, характером. Впрочем, в его роду и матушка, тоже покойная, душевной мягкостью не особенно отличалась. Так и не захотела простить ни ему, ни брату Левону грехов молодости.
Вот и сейчас, ожидая человека, который должен был осуществлять связь между ним и племянницей, разумеется, диктовать свои условия, Жорж Вартанович с огорчением ощущал, что вынужденно оказался в ловушке. Нет, поторговаться, конечно, можно, но… до определенной грани. И когда он узнал, кто этот связник, иначе говоря посланец какой конторы, он даже почувствовал некоторое облегчение: это не русская мафия, здесь если и состоится какая-то торговля, то она будет отнюдь не кровавой. Зато, вероятно, и требования предъявят более жесткие. Опять эта политика, будь она трижды проклята!
— Значит, Нелли по-прежнему у вас? — вернулся Жорж к главной своей мысли.
— Почему по-прежнему? — удивился Денис.
— Ну… вы, вернее, ваша контора… или, скажем так, контора вашего дядюшки взялась охранять девочку, очевидно имея при этом какие-то собственные планы. Я правильно говорю?
— В принципе да.
— И каковы же будут ваши условия?
— Дойдем и до них…
— Я готов на многое!.. Хотя… если честно, ожидал от Вячеслава Ивановича большего… благородства. По старому, как говорится, знакомству.
— Давайте, Жорж Вартанович, сразу расставим точки над «и».
Моему агентству поручена охрана вашей племянницы, о чем имеется соответствующий договор с вами. Но ее безопасность главным образом зависит и от вашей личной безопасности. В чем вы имели повод убедиться. Несколько легкомысленно отказавшись от наших услуг и не проанализировав, скажем так, причин, породивших данную опасность, вы и ее и себя немедленно подставили под удар. И только своевременные и быстрые действия моих сотрудников, не обидевшихся на ваши, мягко говоря, неадекватные действия, сохранили жизнь Нелли. И естественно, вам самому. Возникает законный вопрос: в чем корень зла? У нас на этот счет имеются некоторые соображения, но мы очень рассчитываем, что вы поможете нам детально разобраться в этих проблемах и отыскать лиц, по вине которых и заварилась каша.
— Вы имеете в виду убийство моего брата?
— Это уже следствие, а не причина. Как и охота за вами, Жорж Вартанович. Или за вашей племянницей, чтобы с ее помощью опять-таки произвести суд над вами. Что скажете на это?
— Ничего конкретного, — после недолгого раздумья сказал Жорж.
— Тогда почему вы настойчиво советовали племяннице опасаться арабских экстремистов? Чем это вызвано?
— Ну насчет экстремистов — это, пожалуй, громко сказано… Однако именно от рук мусульман погиб мой брат.
— Верно. Но ритуальное убийство не совершается просто по чьей-то прихоти, верно? Значит, у одного из шейхов почему-то возникло такое желание. Чем оно могло быть спровоцировано, не догадываетесь? Вы были в Эмиратах?
