— Вон тот, вон он, — показал Варшавский на толстого осветителя. — А что? Есть какие-то, как у вас говорят, подвижки, а, да?
— У нас обычно говорят: ищем.
Съемку не начинали, потому что режиссер со сценаристом спорили.
— Да вы мне подсунули туфту! Теперь попробуй из нее выкарабкаться! Тут концы с концами не сходятся. Кто у вас этот Грязнов?! — кричал сценарист.
Грязнов встрепенулся, услышав свою фамилию.
— Он опер или следователь? Или частный сыщик?
— Он милиционер, Макс! Какая разница?! Тебе надо было только дописать!..
Ксения со скучающим видом сидела в сторонке и расчесывала волосы. Она изредка смотрела на Грязнова, и тому казалось, что она чем-то встревожена.
— Да вон он, прототип, у него и спроси! — показал на Грязнова Вакасян.
Сценарист подлетел к Грязнову, бойко сунул руку для пожатия:
— Старик, тут такое дело — кинцо ваяем. А я в ментовских делах ни уха ни рыла.
— Вы что, и меня вставили?! — улыбнулся Денис.
— А как же! Ты у нас ищешь убийцу! И находишь! Только вот скажи, что лучше, если ты будешь опер или следователь?
— Я вообще-то частный детектив.
— Нет, у нас ты милиционер. Спросить не у кого, никто не знает.
— А Морозов? — обернулся Грязнов к Варшавскому. — Он же у вас консультант.
— Нет-нет, мы уже другого взяли, Сергей Петрович отказался, да…
— Ну так другого и спросите.
— Да поди его найди! Чего ему тут делать? — пожал плечами сценарист.
«Странно, — подумал Денис. — Все это очень странно».
«Ксения» снова обняла «Антона». Приникла к его груди, сказала покаянно:
— Я только сейчас поняла, как я тебя люблю. Я так по тебе тосковала, бедный мой, несчастный, что я с тобой сделала?..
— Это я во всем виноват, я был слепцом, злым и жестоким негодяем.
— Что ты говоришь? Не говори так, ты меня просто сумасшедше любишь. Любовь все прощает…
— Но я убил человека. Друга!..
— Я понимаю, понимаю, — говорил Варшавский шепотом, — вам кажется кощунством, а, да?
Грязнов пожал плечами. Снова шла съемка, Варшавский и Грязнов стояли у стеночки.
— Да после такой раскрутки и грех было бы бросить проект.
— Да уж, — сказал Грязнов зло. — Раскрутка…
— Ну не так выразился, не так. Но, Денис, жизнь продолжается, искусство вечно, а есть надо каждый день, каждый, — виновато говорил Варшавский.
— Марк Семенович, — вдруг обернулся Грязнов к Варшавскому, — здесь человека убили. Может быть, убийца вот сейчас здесь. Может быть, это даже вы, так что не надо…
— Я не убийца, вы что, вы что?! — замахал руками Варшавский.
— Стоп, снято! Марик, я тебе голову оторву! — закричал режиссер. — У нас чистовая запись, а ты тут… Пошел вон!
— Да-да, — испугался Варшавский, — пойдемте отсюда.
И он увел Грязнова в комнату рядом с павильоном.
Но едва они сели, дверь открылась и заглянула бойкая тетка:
— А где массовка собирается?
— Нина Петровна, вы же знаете, статисты собираются в зале шестого павильона, да. В зале.
Тетка пропала. Варшавский улыбнулся:
— Ветеран студии. Во всех массовках ее увидите. Говорят, у Пырьева снималась, а, да. Вот это был режиссер! За актерами с палкой гонялся! А как матерился! Песня! А какие фильмы снимал, какие фильмы! Правда, бюджетец там не чета нашему — миллионы…
— А ваши тысячи откуда? — спросил Грязнов.
— Максимов принес в клювике, да.
— В тумбочке взял?
— Ага, есть у нас такая тумбочка — государственный бюджет называется, а, да, — развеселился Варшавский.
Грязнов пристально посмотрел на Варшавского:
— Это точно?
— Точнее не бывает, я ж эти деньги получаю, да.
Больше тут Денису делать было нечего. Он попрощался и вышел в коридор.
— Стоп! — закричал кто-то издали.
Режиссер бежал к Денису, отмахиваясь от своих помощников с их вечными проблемами и вопросами.
Когда догнал, приобнял Грязнова за плечи и повел его по путаным коридорам студии.
— Этот ничего, но класс — на порядок ниже, — говорил он про сценариста. — Не сечет. Не его история. Диалоги из рук вон плохо пишет. Знаете, у меня подозрение, что Кирилл написал конец, но интриговал нас до последнего… Вот бы найти.
Грязнов открыл уже было рот, чтобы сказать, но не стал. Потом произнес нейтральное:
— Да-да…
— Ведь он мне рассказывал. Так, набросками, намеками, эскизно… Там в конце кого-то должны были убить.
— Шестого, вы уже говорили.
— А вы его нашли?
— Кажется. Вот сейчас поеду и узнаю.
— Ну счастливо.
Возле его машины стояла Ксения.
— Подвезти не смогу, — виновато сказал Грязнов. — Тороплюсь на встречу.
— Ничего-ничего, я сама… — Она пожала плечами.
— Если Антон появится… — сказал Денис.
— Он не появится.
— Если появится Антон, — настойчиво повторил Грязнов, — пусть сразу же мне позвонит. Его убить могут, понимаешь?
— Он не появится!
Грязнов сел в машину и повернул ключ.
Мотор никак не заводился. Грязнов взглянул на часы. Набрал на сотовом номер:
— Эдуарда Николаевича будьте добры. Это Грязнов беспокоит… А давно?.. Если вернется, скажите, что я обязательно буду, мотор барахлит. Но я обязательно буду.
Наконец мотор фыркнул, завелся, Грязнов сорвал машину с места, словно это был гоночный аппарат. Вылетел на дорогу и погнал.
— Успею, должен успеть, — приговаривал он.
Снова набрал на сотовом номер, но тут же и отключил:
— Да чего я дергаюсь? Не опаздываю же.
Но все равно прибавил скорость, обходя попутные машины в опасной близости.
Долихачился.
Милиционер взмахнул полосатым жезлом, приказав Грязнову остановиться, но тот даже не замедлил ход.
— Да что я делаю? — сам себя обругал Денис.
И все равно гнал дальше, нервно поглядывая в зеркало заднего вида.
И точно, вскоре за ним пристроился милицейский «форд» с мигалкой и сиреной.
— Водитель «Жигулей», остановите машину! — по матюгальнику приказывали из «форда».
Грязнов и не думал останавливаться.
