— Прости, я же не знал, — сказал виновато. Получилось, что он подставил Цыгана, заставил работать против своих.
— Подумаешь, — слабо улыбнулся Цыган. — Не доживу до финала.
— Доживешь, — упрямо сказал Денис.
Грязнов открыл дверь, никого не увидел в кабинете и уже хотел уйти.
— О, гора к Магомету! Привет, Денис, заходи.
Морозов сидел под столом.
— Здрасте, — засмеялся Грязнов. — Это что, новая мода?
— Какая? — вылез из-под стола Морозов.
— В прятки играть.
— А, ты это, — кивнул Морозов на стол. — Телефон сломался. Вот чиню, усек?
Он зачистил и скрутил какие-то провода, поднял трубку, постучал по рычагам:
— Умер.
— Срочно надо? — Грязнов достал из кармана мобильник.
Морозов с опаской принял маленький аппарат:
— А как тут?..
— Наберите номер и — зелененькую кнопку.
— Не, ты сам.
— Да ладно, Сергей Петрович, получится.
Морозов потыкал пальцами в кнопки:
— А говорить куда?
— Говорите, услышат.
— Але! Сорокин, ты меня слышишь? Слышит! — как ребенок удивился Морозов. — Ходил я сейчас, Сорокин, проверял кодовые замки. На четвертом доме… Что? Что у тебя с телефоном, Сорокин?.. У меня телефон отличный. Трубку потряси! Во… На четвертом доме код вообще не работает, дверь нараспашку. А на седьмом через раз открывается. Записываешь? На двенадцатом код — шестьсот шестьдесят шесть. Жильцы жалуются. Да что там у тебя с телефоном? А? Ну перезвони… Э-э… Только мой сломался. Позвони… Какой? — спросил Морозов у Грязнова.
— Семьсот шестьдесят семь тридцать три двадцать четыре.
— Семь шесть семь три три два четыре. Давай.
— А теперь на красную, — подсказал Грязнов.
Морозов нажал кнопку, вытер со лба пот и протянул телефон Грязнову.
— Пусть пока у вас… — не взял телефон Денис. — А что вы про Магомета?
— Так вспомнил я, Денис, сам хотел прийти.
— Что?
— Помнишь, когда нас искупали?
— Е эф четыреста сорок пять У?
— Ага. Ты еще сказал, что это на меня охотились. Что я видел чего-то на съемках, когда Кирилл…
— Ну.
— Три дня думал, а вспомнил! — стукнул себя по лбу Морозов. — Четверо в перчатках были.
— Кто?
— «Светик», ну осветитель, Самулекин. Он всегда в перчатках. Штативы там, провода, понимаешь? Это раз.
Грязнов достал блокнот и стал записывать.
— Операторша Успенская. Два.
— А эта зачем?
— Причуда такая. У этих киношников вообще все подвинуто.
— Я заметил, — кивнул Грязнов.
— Третий, не поверишь…
— Ну.
— Я был в перчатках. Как раз артисту показывал, как обыск делают…
— Мимо. Вы без майки были. Там же человек в майке, — покачал головой Грязнов, чиркая в блокноте. — Дальше…
Морозов молчал.
Грязнов поднял голову.
Морозов смотрел на него внимательно. И обиженно.
— А если б в майке был? — хрипло спросил Морозов наконец.
— Да бросьте вы, — улыбнулся Грязнов.
— Значит, так? Да? — покривил губы Морозов.
Запиликал сотовый.
Морозов взял его, вопросительно взглянул на Грязнова.
— Зеленая кнопка, — подсказал Грязнов.
— Да, Сорокин, слушаю тебя… А, простите. — Протянул трубку Денису: Тебя, оказывается.
— Алло!
Звонил Лидский.
— Денис?.. — не сразу сказал Лидский. — Ну что, обрадую. Слушаешь?
— Я весь сплошное ухо.
— Значит, так, посмотрел я окружение нашей пятерки. Есть там один человечек… А кто это был?
— Где?
— Трубку твою кто брал?
— А! Это Морозов, Сергей Петрович. Он консультантом был на картине.
— А-а… То-то, я думаю, голос знакомый.
Морозов выглянул из-под стола, куда снова забрался ремонтировать телефон.
— Так что там за человечек? — спросил Денис.
— Нет, Денис, — рассмеялся Лидский, — помучаю тебя. До вечера не потерпишь?
— Вы изверг, Эдуард Николаевич, прям садист какой-то! Давайте сейчас.
— Нет, не могу, дела. Вечером подъезжай ко мне, в десять.
— Домой? — без энтузиазма спросил Грязнов.
— Ну давай на улице встретимся. Погуляем.
— Все, договорились, в десять я вас жду на углу. Если не умру от нетерпения. Кстати, как настроение, Эдуард Николаевич? На душе как? Вы все жаловались…
— Отлично на душе, птички поют, усек?
Грязнов отключил мобильник. Захлопнул блокнот.
Вскочил, бросился к двери, но вернулся:
— Да, Сергей Петрович, а кто четвертый?
— Короленко. Ксения. — Морозов вылез из-под стола. — Она по роли в перчатках.
— А… Она тоже без майки была. Да и вообще — неизвестно, были там перчатки или не было. Хотя все равно спасибо. Я проверю.
— А ты-то чего приходил?
— Склероз, — хлопнул себя по лбу Грязнов. — За Цыганом присмотреть надо.
— А чего? Натворил чего-нибудь?
— Не он — я…
Запиликал сотовый.
— Грязнов. А… Вас, Сергей Петрович.
— Сорокин? Ну слушай, Сорокин…
Самохин ходил вокруг новенькой «десятки», протирая тряпочкой ее сияющие борта.
Сотрудники «Глории» уважительно стояли вокруг, хвалили машину и давали советы.
Грязнов лихо подрулил к стоянке. Настроение было веселое и озорное. Он выскочил из своего «жигуля» и влетел в машину Самохи, крикнул:
— Чья машина, не знаешь? Да ладно, я на полчасика.
— Это моя машина! — завизжал Самохин.
— Тем лучше. Засекли меня, понял, а мне их спугнуть нельзя.
— Кто?! Чего?! — Самохин быстренько пристегнулся и даже схватился за наддверную ручку, потому что Грязнов гнал машину бешено.
— Кто, бандиты! Вон они, кажется, — показал на встречную полосу Грязнов. — Ну держись, поехали!..
На полном ходу он перелетел через разделительный газон.
Самохин только закрыл глаза:
— Денис Андреич, осторожнее, я ее только что купил!
