Денис положил на стол пакет с трубкой и пеплом.
— Вот это надо на экспертизу. Как можно быстрее.
— Сахару сколько? — Судя по голосу, Лидский тоже был недоволен.
— Две. Одну с горкой, одну без… Мы сидели у Петрова дома. Там, кстати, кто-то побывал. Я отдал Антону отцовскую трубку. Он закурил, затянулся два раза и упал. Я сразу «скорую» вызвал. Сейчас он в реанимации.
Лидский наконец сел за стол. Покосившись на трубку, взял чашку и принялся пить мелкими глотками.
— А почему вы решили, что там кто-то побывал?
— По книгам. Мне бы и самому заметить. Старик жил в ужасном хаосе. Антон заметил, что тома стоят по порядку. А Петров, оказывается, порядка не любил.
— А тот, кто побывал, стало быть, любил порядок? — Лидский еще попил чаю. Помолчал. Денис нервничал. — Я вообще-то тебе уже сказал…
— А я не поверил.
— И зря.
— Но почему, Эдуард Николаевич, почему?
— Следствие закончено, забудьте.
— Это не ваши слова.
— Не мои.
— Испугались…
— Хамство, — спокойно сказал Лидский. — Приперся в мой дом среди ночи и… хамство.
— Пенсия, да? Дачка, рыбалка, огородик, что еще нужно, чтобы встретить старость!
— Я тебя ударю, — сказал Лидский.
— Да ну вас! — Денис махнул рукой и встал.
— Что-то пропало? — спросил Лидский.
— По крайней мере на первый взгляд — ничего.
— Значит, влезли специально, чтобы отравить Антона?
— Нет. — Грязнов покачал головой. — Трубку я ему сам передал.
— Тогда выходит, что Антон случайно отравился… А это значит…
— А это значит, что Петрова отравили намеренно и именно трубкой, — с энтузиазмом проговорил Денис, возвращаясь к столу.
— Только при условии, что она действительно отравлена.
Лидский достал трубку из пакета. Открутил мундштук и вынул фильтр.
— Эдуард Николаевич, простите…
— Я не трус, Денис. — Лидский встал, выглянул за дверь, поплотнее прикрыл ее. Снова сел и сказал шепотом: — На душе как-то муторно.
— Да что вы! Просто помойка! — согласился Денис.
— Я не об этом, но… Ладно, проехали. Да, надо отправить на экспертизу. — Он снова взял трубку. — Только не сейчас ведь, можно и до утра подождать. Тебе где постелить?
— Не-не-не. — Грязнов выпил кофе тремя глотками и встал. — Эдуард Николаевич, вы тогда завтра прямо с утра, ладно? А я пока в больницу, узнаю, как и что. И спокойной ночи. Я ведь вас разбудил?
— Нет.
— …Он сейчас в реанимации. — Заспанная медсестра из регистратуры тыкала пальчиком по клавиатуре, внимательно глядя на экран. — Был обширный инфаркт, сейчас угроза миновала, но он еще очень слаб.
— А я могу его увидеть? — Денис мотнул головой, отгоняя сон.
— Вы что, серьезно? — Медсестра удивленно посмотрела на него.
Грязнов показал ей удостоверение.
Потом они долго шли по коридорам больницы. Мимо пронеслись трое санитаров с носилками. За носилками тянулась дорожка из капель крови…
— Вот он. — Медсестра приоткрыла дверь палаты.
Антон лежал на кровати и спал. В руке у него торчал катетер, и рядом тихо пикал монитор.
— Приходите завтра.
Проснулся Денис от телефонного звонка. Открыл глаза и увидел, что его с интересом разглядывает какой-то небритый старичок в пижаме.
— Алло? — Он выудил трубку из кармана. — Алло, кто это?
— Здравствуй. Не разбудила?
Ксения.
— Здравствуй. — Грязнов зачем-то посмотрелся в зеркало и поправил прическу. — А который час?
— Половина десятого.
— Ого. — Денис присвистнул. — Спасибо, что разбудила. Ты по делу звонишь или…
— Я просто хотела тебе спасибо сказать.
— За что?
— За Антона. — И в трубке раздались короткие гудки…
— В смысле? — Получилось, что Денис спросил уже самого себя.
Он и не помнил, как заснул прямо в машине, не в силах выехать с больничного двора. Это была даже не усталость, а бездонная пропасть какая-то, в которую Грязнов падал до самого утра.
В кармане отыскалась подушечка жевательной резинки. Сдунув табачные крошки, Денис отправил ее в рот. Полегчало.
Ночевка в больнице имела свои преимущества. Теперь, чтобы повидаться с Антоном, не нужно было никуда ехать.
Медсестры сменились. На месте молоденькой и симпатичной сидела пожилая и крайне неприветливая.
— Как — забрали?! — воскликнул Грязнов, после того, как медсестра сверилась с какими-то бумагами. — Кто забрал?
— Жена. В семь утра приехала и забрала.
— Домой?
— Нет, что вы, домой ему нельзя. Его в институт перевезли. У нее там связи какие-то, нам главный позвонил и отдал приказ.
Ксения!
«А вы уверены, что я захочу вас услышать?» — раздался в трубке голос Ксении.
Чертов автоответчик! Дура, сними же трубку!
— А ты уверена, что меня это интересует? — Денис набрал другой номер.
— Алло, «Пять плюс», съемочная группа.
— Короленко Ксению можно попросить? Это Грязнов, следователь.
— Она сейчас на площадке, перезвоните позже…
Нет, в то утро Ксения была неуловима.
— А она только что ушла. — Вакасян развел руками.
— Как, только что? — Грязнов устало опустился на лавку. — Я же просил передать, чтоб дождалась.
— Старик, ты меня просил?
Денис отрицательно покачал головой.
— Ну и какие тогда могут быть претензии? — Режиссер похлопал его по плечу и зашагал прочь. Но через несколько шагов остановился, вернулся и сел рядом: — Что, и тебя закрутило?
Денис не ответил.
— Ну ладно, перестань. Ну не подумал про тебя, когда затеял всю эту…
— Что снимаете? — перебил его вдруг Грязнов. — Сценарий ведь кончился.
— Не знаю. — Вакасян ухмыльнулся и пожал плечами. — Что-то снимаем, а что — не знаю. Веришь, со мной такое впервые.
— Не верю, — Денис улыбнулся.
— Это я тут режиссер, а не ты. Не верит он, — Вакасян вздохнул. Можешь, конечно, не верить. Ты смотрел «Сталкер» Тарковского?
— Это как мужик еще двоих в какой-то подвал вел? А там все время воды было полно?
— Да, про это. — Вакасян ухмыльнулся. — Можно и так сказать. Так вот, там был один кадр. Длинная-длинная панорама. Ручей, а на дне какие-то шприцы, пистолеты, часы разбитые, монеты какие-то. И в конце листок календаря. А на нем число. Двадцать девятое декабря. Знаешь, что это за день?
