Вика сладко потянулась в постели, включила бра над головой и
посмотрела на стоящий у изголовья будильник.
- Сколько там натикало? - спросил Игорь, не поворачиваясь.
- Половина первого. Тебе пора?
- Еще целый час есть. Я обещал подъехать к двум, жену
привезти со съемок.
- Они что, ночью снимают? - удивилась Вика.
- Ну да, ночная Москва им нужна. Моя жена около двух
освободится, а вся группа будет до рассвета работать. У них поточный метод, все
ночные сцены на улице за один раз снимают. Как стемнело - так и начали.
- Не понимаю, - раздраженно сказала девушка, выключая
свет, - неужели твоя супружница не может сама до дома доехать? Почему ее
обязательно нужно встречать? Тоже мне, барыня!
- У нее нет машины.
- Так купи ей тачку, пусть сама разъезжает, куда ей
нужно. Почему мы с тобой должны зависеть от графика ее съемок?
- Умолкни, - грубо ответил Игорь. - Не твое дело.
Он не собирался объяснять молоденькой Вике, что Ирина
отказывается от машины, за которую заплатили бы, разумеется, родители Игоря. Ей
хотелось заработать деньги самой, и вот теперь такая возможность
предоставилась, ее пригласили сниматься в двадцатисерийном фильме для
телевидения, и, по ее подсчетам, гонорара за съемки должно будет хватить на
недорогую иномарку. Съемочных дней у Ирины в этом фильме достаточно, но
поскольку она не звезда, а всего лишь недавняя выпускница ВГИКа, почти год
сидевшая без работы, то платят ей не так уж много. Конечно, Ирка - баба не
капризная, она без всяких обид взяла бы такси и доехала до дома, но предки
этого не понимают. Еще утром, узнав, что невестка будет работать до середины
ночи, стали требовать, чтобы Игорь непременно сам поехал за ней. Не собачиться
же с ними… И без того отец давно уже косо смотрит на него, догадывается, что
Игорь снова начал шляться и изменять жене. Мать молчит пока, но ее сурово
поджатые губы говорят о том, что и она в курсе. Только Ирка, святая душа, ни о
чем не догадывается, порхает, щебечет, планы строит. Доверчивая она - просто
удивительно! Никогда ни о ком плохо не подумает, пока ее буквально мордой в
правду не ткнешь.
Вика будто мысли его прочла, тут же спросила:
- А на такси она не может доехать? Все-таки это эгоизм:
заставлять мужа в два часа ночи везти ее со съемок. Она-то после сегодняшнего,
небось, отсыпаться будет до обеда, а тебе завтра рано на работу вставать.
- На себя посмотри, - Игорь даже не старался быть
вежливым. - Если я от тебя прихожу в два часа ночи - это, по-твоему, нормально,
а если жену со съемок привезу - уже эгоизм?
- Сравнил, - фыркнула девушка. - Ради меня можно и
пострадать, если бы я не была лучше твоей жены, ты бы сейчас здесь не лежал и
не урчал, как кот, обожравшийся сметаной. Кстати, она не догадывается?
- Она - нет. Предки догадываются, но пока молчат.
Вика села в постели, зябко передернула красивыми голыми
плечами, натянула простыню.
- А что будет, когда они перестанут молчать?
- Что будет, что будет… Начнут мораль читать, плешь
проедать. Жену против меня будут настраивать. Я - такой ужасный,
безнравственный, чудовищный, а она - святая. Они в ней души не чают. Ирочка то,
Ирочка се… Как будто она им родная дочь, а я - пришлый зятек, к тому же не
очень удачный.
- Слушай, а чего ты с ними не разъедешься? - спросила
Вика. - Живешь как под колпаком у Мюллера, за каждый шаг отчитываешься. Я давно
заметила, ты, когда домой спешишь, все больше о предках своих говоришь, что,
мол, они ругаться будут. Жена у тебя и вправду святая, если ничего не замечает,
тебе с ней одной легко было бы. Зачем же мучится?
- Не хочет она разъезжаться, - нехотя объяснил Игорь.
- Кто не хочет? Твоя мама?
- Да нет, мама как раз не против, предки сколько раз
предлагали разменять квартиру, а жена ни в какую не соглашается.
- Не может быть! Почему? Каждая нормальная женщина
хочет разъехаться со свекровью и жить своим домом. Я, например, даже с родными
родителями жить не могу.
Игорь снова замолчал. Не пересказывать же молоденькой
благополучной Вике, выросшей с мамой и папой, историю Ирины и все эти разговоры
о разъезде, неоднократно возникавшие и заканчивавшиеся неизменно одним и тем
же: ее слезами.
- Пожалуйста, Елизавета Петровна, Виктор Федорович, не
надо, - говорила она. - Я нашла свою семью, мне так хорошо с вами, я вас так
люблю. Вы мне родителей заменили, мне всю жизнь так этого не хватало.
Мать таяла, отец снисходительно улыбался, и тема размена
квартиры временно забывалась, снова всплывая только тогда, когда Игорь
безобразно напивался, громко хамил жене, а потом Ирка просила у его родителей прощения
за шум и беспокойство. Ей было неловко за него, она его стеснялась, как будто
такое поведение мужа - исключительно ее собственная вина. Нет, она точно
святая.
Но Вика всего этого не поймет. Да и не нужно ей об этом
знать, это его внутрисемейное дело, к которому временная (а он ни минуты не
сомневался, что роман с Викой скоро закончится) любовница не должна иметь
никакого отношения.
- Сделай мне кофе, - попросил он, - а то за рулем усну.
Вика сползла с кровати, накинула изящный пеньюар, пару раз
взмахнула щеткой, приглаживая растрепавшиеся волосы.
- Тебе сюда принести?
- Не нужно, я, пожалуй, тоже встану.
Он прошел в ванную, быстро принял душ, натянул светлые
легкие брюки и рубашку с короткими рукавами. Все равно на работе приходится
переодеваться в форму, так что можно позволить себе ходить без пиджака и
галстука. Он пригладил расческой влажные после душа волосы и удобно уселся в
кресле рядом с низким широким столиком. Вика принесла кофе и бутерброды.
Прозрачный пеньюар распахивался при каждом движении, выставляя на обозрение ее
точеные формы, и Игорь любовался девушкой, не скрывая удовольствия.
- Ты красивая просто до ужаса, - восхищенно
констатировал он.
- А твоя жена? Как у нее в смысле внешности?
Вика Ирину ни разу не видела, в тот день, когда Игорь
познакомился с ней у Жоры Грека, жена была на съемках и поехать с ним за город
не смогла.
- Тоже красивая.
- Красивее меня? - недоверчиво прищурилась Вика.
Игорь задумчиво оглядел девушку, что-то прикидывая.
- Пожалуй, да. Вас нельзя сравнивать, вы совершенно
разные. Ты - тонкая, стройная, хрупкая блондинка…
- А она - маленькая и толстая?
- Ну что ты, у нее рост метр восемьдесят. Как у
манекенщицы.
- А фигура?
- Отличная у нее фигура. Только она крупная, статная. И
брюнетка. Я же говорю, вы принадлежите к разным типам. И в своем типе вы обе
самые красивые. Удовлетворена?
