Она хотела задать вопрос, единственный главный вопрос,
который мучил ее все эти годы, но… не решилась. А он уже попрощался и повесил
трубку.
Руки тряслись так, что один несчастный шарик Ира снимала с
елки минут десять. Как жаль, что Наташки не оказалось дома! Он ведь сначала ее
позвал к телефону, она бы подошла, поговорила с ним и наверняка спросила бы о
том, о чем не посмела спросить Ира. Ей, обычно такой решительной, без раздумий
бросающейся с головой прямо в омут, на этот раз мужество отказало. А Наташка
точно спросила бы, она никогда самообладания не теряет. Наташка… Только после
смерти бабки Полины Ира начала понимать, какое место в ее жизни занимает
соседка. Наташа всю жизнь тащила ее, Иру, на себе, растила, воспитывала,
кормила, одевала, вытаскивала из милиции, из пьяных компаний, из всяческих бед
и неприятностей. Отчаянно ругала и строго наказывала. Жалела, лечила и
помогала. Заставила бросить пить и шляться, и только потом, спустя какое-то
время, Ира вдруг осознала, каким невыносимо тяжким грузом висела она на шее у
своей соседки. Момент истины блеснул ослепительным лучом и резанул по глазам в
тот день, когда Наташа предложила ей подумать о смене фамилии. В шестнадцать
лет Ира получила паспорт, в котором стояла фамилия ее матери - Маликова. Теперь
же можно было написать в милиции заявление и поменять фамилию, взяв отцовскую.
- Зачем? - недоумевала Ира.
Ей было двадцать, уже больше года прошло, как она после
потрясения, связанного со съемками в эпизоде кинофильма, пыталась привести в
порядок свою жизнь. Успехи были налицо, во всяком случае выглядела она теперь
куда лучше, серые щеки утратили нездоровую одутловатость и снова приобрели
приятный розовато-смуглый оттенок, глаза заблестели, фигура подтянулась. Да и
голова заработала, появился интерес к книгам, которые можно было в свободное
время всласть почитать и пообсуждать хоть с Наташкой, хоть с Бэллой Львовной.
- Затем, что если рвать с прошлой жизнью - то
окончательно, - объяснила Наташа. - Ира Маликова - это глупое безмозглое
чудовище, причинившее людям много страданий. Ира Маликова - это трудный
подросток, несовершеннолетняя пьянчужка, которую задерживала милиция. Ира
Маликова - это маленькая шлюха, не очень-то разборчивая в своих связях. Давай
покончим со всем этим, оставим Иру Маликову в прошлом. Пусть теперь живет
красивая и умная девушка Ирина Савенич. Подумай над моими словами.
Ира подумала. Глупое безмозглое чудовище, причинявшее людям
страдания… Это что, о ней? Несовершеннолетняя пьянчужка, маленькая шлюха - это
что, тоже она? Боже мой… Да, с этим трудно спорить, Наташка все правильно
говорит, именно такой Ира и была. Когда-то. И Наташка, бедная Наташка, с двумя
маленькими детьми на руках, со старой матерью и больным отцом, с вечно
отсутствующим мужем и вечно присутствующими заботами и хлопотами, должна была
терпеть рядом это чудовище, да не просто терпеть, а еще и вытаскивать из неприятностей,
переживать за нее, Иру, тревожиться, беспокоиться, делать с ней уроки, искать
по подвалам и подворотням, уговаривать, водить к врачам… Какой ужас. Какой
стыд.
На следующий день Ира пошла в милицию и написала заявление о
смене фамилии. И тогда же решила, что главная задача ее жизни - вернуть долг
соседке. Если будет нужно - она готова умереть за Наташу.
Наташа все время твердила, что нужно получать образование,
нужно поступать в институт. Ира и сама с этим соглашалась, но когда речь
заходила о выборе профессии, начинались конфликты. Соседка считала, что Ире
нужно учиться в каком-нибудь гуманитарном вузе, к точным наукам у нее особых
способностей нет, а вот память у нее блестящая и она вполне может осилить
образование, связанное с чтением большого количества литературы. История,
филология, педагогика, психология… Ира же, со свойственной ей мечтательностью и
склонностью к подражанию лучшим образцам, заявила, что хочет учиться там же,
где училась Наташа, только на актерском отделении.
- Ну какая из тебя актриса, ты сама подумай! - смеялась
над ней Наташа.
- А все говорят, что у меня есть способности, -
упрямилась девушка. - Все твои сотрудники на телевидении это говорят. Меня даже
некоторые известные артисты прослушивали, сама знаешь.
- Ирка, не морочь мне голову! Способности - это ничто.
Нужен талант, а он у тебя есть? У тебя и к филологии есть способности, тебя в
школе за сочинения даже иногда хвалили, так что же ты на филфак не хочешь
поступать?
- Я хочу быть актрисой, - твердила Ира. - И стану. Вот
увидишь. Остальную часть своих доводов она никогда не оглашала вслух, только
мысленно произносила. Она станет актрисой, и не просто какой-нибудь, на вторых
и третьих ролях, а самой главной, самой лучшей. Она станет звездой. И будет
сниматься у Наташи. Ну и что, что Наташа снимает только документальные фильмы?
Одно другому не мешает, сейчас снимает свои публицистические картины, а потом
дело и до художественных дойдет. Вот тогда ей и пригодится звезда Ирина
Савенич! И сниматься Ира у нее будет бесплатно, никаких гонораров ей не нужно,
только бы принести хоть малюсенькую, хоть капелюшечную пользу Наташе. Ира
понимала, что произнеси она это вслух - Наталья поднимет ее на смех, поэтому
молчала, но при этом не теряла уверенности, что все будет именно так. И во ВГИК
она поступит, ведь не зря же говорят, что у нее есть способности. Правда,
талантливой ее никто пока не называл, тут Наташка права, но это еще ни о чем не
говорит. Вон сколько историй про актеров, которых даже и не принимали в
институт по два или три раза, считая бездарными и непригодными к сцене, а они
потом становились известными и богатыми. Ира тоже станет известной и богатой и
поможет Наташе, пусть не славой, так хоть деньгами…
Погружение в воспоминания помогло ей справиться с дрожью в
руках, она и не заметила, как сняла и тщательно упаковала в бумагу и коробки
все елочные украшения. Осталось только убрать их на антресоли в прихожей. До
Наташиного возвращения еще много времени, Ира успеет принять решение: говорить
ей о телефонном звонке или нет. С одной стороны, не хочется Наташку тревожить,
а ведь она непременно разволнуется, как всегда бывает, когда приходится
вспоминать об ЭТОМ. Но с другой стороны, ведь ничего плохого не произошло. И
Борис Иванович сказал, что у него все хорошо. Он в полном порядке. Сказать или
не сказать? Как правильно?
Наталья
Она никак не могла привыкнуть к новым ценам. Премьер-министр
Гайдар предупреждал, что лечить экономику собирается шоковой терапией, вот со 2
января и "ахнул" по головам россиян новыми ценами, в два с половиной раза
выше прежних, привычных, много лет не менявшихся. А зарплаты, между тем,
остались теми же. То-то радости людям, только что весело встретившим Новый 1992
год!
Уже конец февраля, с новыми ценами они живут почти два
месяца, а Наташа все время сбивается, когда по сложившейся издавна привычке
пытается рассчитать, сколько денег ей нужно взять, чтобы купить продукты. Да и
в раскладывании купюр по конвертикам все время ошибается, мысленно прикидывая:
черный хлеб за 18 копеек и белый батон за 22… Потом спохватывается,
пересчитывает. Эх, была бы у нее память, как у Бэллочки! Бэлле Львовне в этом
году семьдесят два исполнится, а памяти ее по-прежнему завидуют даже молодые. И
Иринке по наследству досталось это ценное качество, которое она, дуреха, не
умеет использовать как следует. Впрочем, как знать, поступила девчонка
по-своему, хочет стать актрисой, так и для этой профессии память - отнюдь не
последнее дело, легче будет роли учить. Настоящим талантом там, правда, и не
пахнет, но некоторые способности у Иринки, безусловно, есть. Что ж, будет в
кино эпизодницей или в театре "актрисой на выходах", не всем же быть
примами, в любом фильме или спектакле есть крошечные рольки, которые тоже
должен кто-то играть. Пока что она с громадным удовольствием ходит на занятия
по сценическому движению и сценической речи - и слава богу! Хоть делом занята.
