- Устал.
- И много выпил?
- Я был у Женьки…
- Я понимаю. Игоречек, может быть, я лезу не в свое
дело, но мне показалось, что эти походы к Жене тебя тяготят. Ты за несколько
дней до этого начинаешь мрачнеть и злиться, а возвращаешься вообще невменяемым.
- С чего ты взяла? Глупости это.
- Это не глупости, Игоречек, это правда. Я же вижу.
Зачем ты продолжаешь делать то, что тебе так неприятно? Из жалости к безногому
калеке?
- А хотя бы и так! Тебе-то что? - грубо отозвался он,
не в силах справляться со своим настроением.
- Я за тебя переживаю. Не могу видеть, как ты
мучаешься. Может быть, тебе нужно по-другому к этому относиться, тогда тебе
станет намного легче, и настроение не будет портиться. Наверное, этот твой Женя
жутко неприятный тип, раз тебе так не хочется к нему ходить. Поэтому ты и
злишься. А ты не думай об этом, ты думай только о том, что он - несчастный
человек, потерявший на войне обе ноги, что у него совсем нет радостей в жизни,
кроме редких встреч со старыми друзьями, и каждый твой приход делает его
счастливым. Это - как подарки дарить, так же радостно и приятно. Ты, когда
идешь к нему, думай о том, что собираешься сделать человеку подарок, который
его обрадует. Вот увидишь, тогда и настроение будет совсем другим, и
возвращаться будешь веселым.
- Ты еще будешь меня учить! - вспыхнул Игорь. - Ничего
не знаешь, а лезешь со своими глупыми советами! Что ты вообще понимаешь? Что ты
знаешь о наших отношениях? Иди пей чай с предками, вы же там мировые проблемы
обсуждаете, вот и обсуждайте. А меня оставь в покое. Я устал и хочу спать.
Ира послушно поднялась и пошла к двери.
- Спокойной ночи.
Уже через несколько минут Игорь испытал некоторое раскаяние.
И чего он на Ирку вызверился? Она-то в чем виновата? Сидела рядом с ним такая
тихая, добрая, такая нежная и красивая, гладила его по руке, давала советы, ну
пусть глупые, но ведь искренние, от всей души. Да и советы-то не такие уж
глупые, если вдуматься, просто для их с Женькой случая неподходящие, а так жена
ведь все правильно говорила. Теперь вот, наверное, обиделась, надуется,
родителям пожалуется… Хотя нет. Не тот Ирка человек, чтобы предкам жаловаться.
Она вообще никогда не жалуется, характер такой. И не обидчивая, это тоже надо
признать. Не то, что Вера. Той слово не так скажешь, голос повысишь или просто
тон ей не понравится - и уже слезы, обиды, долгое молчание. Могла так надуться,
что по нескольку дней с Игорем не разговаривала. Мать тогда сильно переживала,
все пыталась их помирить, да не тут-то было, у Веры гордости и самолюбия выше
головы, даже непонятно, как это вмещается в таком маленьком тельце. А Ирка
совсем другая, они уже три года знакомы, без малого два года женаты - и ничего
не происходит такого, что в изобилии присутствовало в его супружеской жизни с
первой женой. Ни ссор, ни конфликтов. А ведь Игорь ведет себя со второй женой
точно так же, как с Верой, хамит, грубит, настроение не прячет - не считает
нужным напрягаться. Ирка все терпит. Неужели она так сильно его любит, что
готова мириться со всеми отрицательными сторонами его характера? Ну надо же…
С этим приятным недоумением, вытеснившим на время тяжелый
осадок от встречи с Замятиным, Игорь и уснул.
Наталья
Глубоко вдохнув, Наташа вобрала в легкие побольше воздуха.
Она редко бывала за городом, с тех пор, как сыновья всерьез занялись спортом,
регулярные поездки на дачу к Левиным-Гольдманам пришлось отменить, у мальчиков
совсем не было свободных выходных дней. Когда Наташа была маленькой, еще не
было садовых участков и шести соток, а проблемы дачи всегда и всюду обсуждались
только в контексте "чтобы было, где детям подышать воздухом". Она и
выросла в убеждении, что ездить за город нужно только ради детей, искренне не
понимала Анну Моисеевну, обожавшую дачную жизнь, и постоянно отказывалась от
Инкиных приглашений провести хотя бы один выходной день на природе. Ну как это
так: она будет отдыхать на свежем воздухе, когда мальчики на тренировке или
сидят за уроками, а дома столько дел… В тех редких случаях, когда Инне
удавалось настоять на своем и вытащить подругу на дачу, Наташа получала
истинное удовольствие и не понимала сама себя - ну почему она так редко
приезжает? Однако по возвращении в Москву радость от вкусного чистого воздуха,
покоя и тишины быстро забывалась, и следующая вылазка за город снова требовала
долгих терпеливых уговоров со стороны Инны и Гриши.
- Кайфуешь? - лукаво подмигнула идущая рядом Инна. - А
как сопротивлялась, как сопротивлялась! Небось всю ночь у плиты стояла,
готовила еду своей ораве на целый день в двойном размере, чтобы не дай бог
никто не оголодал, пока ты три часа воздухом подышишь. Разбаловала ты их,
Натуля, вот что я тебе скажу. Не приведи господь, заболеешь или в командировку
длительную уедешь, они там без тебя плесенью покроются и умрут от истощения. В
твоем коллективе, по-моему, только Бэлла Львовна умеет жить самостоятельно, а
все остальные привыкли за твою спину прятаться.
- Инка, и ты туда же, - простонала Наташа. - Замолчи
немедленно, иначе я тебя укушу. Хватит мне того цирка, который Ирка устроила,
уж ты, пожалуйста, не добавляй.
С памятного воскресного обеда прошло два месяца, уже
заканчивался ноябрь, воздух был сырым и холодным, но все равно вкусным,
наполненным запахами догнивающих листьев, подмерзлой земли и раннего снега. Они
приехали втроем - Инна, Григорий и Наташа. Дочь Инны и Гриши красавица Юленька
уже активно бегала на свидания и к поездкам родителей на дачу давно потеряла
интерес. Зато Анна Моисеевна со своими двумя овчарками жила здесь с апреля и
перебиралась в город только ближе к зиме. Собственно, одной из целей
сегодняшней поездки как раз и было помочь пожилой женщине собрать и уложить
вещи к приезду Инкиного отца Бориса Моисеевича, который должен был появиться к
вечеру, чтобы увезти сестру. В одной Гришиной машине четверо взрослых с багажом
и двумя крупными собаками никак не помещались.
Когда накануне вечером Инна позвонила и безнадежным голосом
в очередной раз предложила Наташе съездить на дачу "проветриться",
та, не раздумывая, согласилась. Только что ей пришлось пережить скандал с
Вадимом, и Наташа чувствовала, что больше не выдерживает. Ей нужна отдушина,
хотя бы на один день, пусть всего на несколько часов, но избавиться от
постоянного напряжения и поговорить с любимой подругой, называя вещи своими
именами, ничего не сглаживая и не замалчивая. Веселая, энергичная, заражающая
всех вокруг себя радостью и оптимизмом Инна Гольдман была для Наташи на
протяжении более чем трех десятков лет самым лучшим слушателем, внимательным и
сопереживающим.
Они оставили Григория в доме: талантливого гинеколога после
еды неизменно клонило в сон, а если учесть кулинарные таланты Анны Моисеевны и
ее стремление накормить как можно сытнее и обильнее, то легко представить, что
ни о каких прогулках после обеда не могло быть и речи. Гриша свалился и уснул
мертвым сном, а Наташа и Инна отправились по своему излюбленному маршруту,
занимавшему три часа, по дороге вдоль леса, потом через поле, до озера и
обратно.
