Книга Тот, кто знает. Том 2. Перекресток, страница 55. Автор книги Александра Маринина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тот, кто знает. Том 2. Перекресток»

Cтраница 55

Она снова сунула карту в прорезь автомата и набрала номер Люси в Набережных Челнах, который знала наизусть.

- Я только что разговаривала с Наташей, - начала она без долгих предисловий. - Ты что, собираешься вернуться в Москву?

- Собираюсь. А в чем, собственно, дело?

- И где ты будешь жить?

- Там же, где жила раньше. Между прочим, в этой квартире до сих пор прописана моя мать, ты не забыла? Мама возвращается домой, а вместе с ней приеду и я с дочерью, нас пропишут, это родственное подселение, тем более я там раньше жила. Не понимаю, что тебя беспокоит?

- Что беспокоит? - заорала Ира, теряя самообладание. - То, что мама была тебе нужна только до тех пор, пока была работоспособной. Ты ни с чем не посчиталась, ни с Наташкой, ни с ее детьми, ни с самой тетей Галей, ты ее увезла в свои хреновы Челны, потому что тебе было так удобно, потому что тебе нужна была бесплатная домработница. А теперь, когда эта домработница состарилась и уже не может заниматься твоим хозяйством и твоим ребенком, а сама требует ухода, ты хочешь вернуться, чтобы все эти заботы скинуть на Наташку, сесть ей на шею и жить за ее счет. Думаешь, я не понимаю? Это Наташка - добрая душа, всех любит и всем все прощает, но не думай, что твои фокусы пройдут с другими. Не пройдут!

- Ты кто такая? - последовал холодный ответ. - Ты сама сидела на шее у моей сестры и тянула из нее жилы. Я все знаю, мне мама рассказывала. И после всего этого ты еще собираешься мне указывать? Соплячка! Да я старше тебя больше чем в два раза. И не смей мне больше звонить.

- Захочу - и буду звонить, сколько нужно! - отпарировала Ира. - Ты мне тоже не указывай, это твоя сестра меня воспитывала и кормила, а не ты. Ты мне никто и звать тебя никак. В квартире четыре комнаты, если ты еще не забыла. В одной живет Бэлла Львовна, во второй - Наташа с мужем, в третьей - мальчики, в четвертой - я. Ты что, собираешься спать в прихожей? Или, может, в ванной?

- А тебя это вообще не должно беспокоить, ты же, насколько мне известно, замуж вышла и больше не живешь в этой квартире. Моя дочь может жить вместе с мальчиками, там большая комната, всем места хватит. А мама поживет у Бэллы Львовны, две пенсионерки всегда найдут общий язык, да и веселее будет.

- А ты? Ты-то сама где собираешься жить? У Наташи с Вадимом на голове? Или ширмочку поставишь, чтобы их не смущать?

- А я поживу в твоей комнате, тебе она все равно больше не нужна.

- Ну ты, блин, крутая, круче пасхального яйца, - растерянно протянула Ира. Такого она не ожидала и даже слов нужных для ответа подобрать не смогла. - Всех распихала, девчонку свою - к чужим детям, мать родную - к посторонней старухе, зато себе, любимой, отдельную комнату запланировала. У тебя стыд есть, Людмила? Совесть какая-нибудь, чувство приличия или что-нибудь в этом роде?

- У меня есть все, - Люся была по-прежнему невозмутимой. - Ты за меня не волнуйся. А за Наташу не заступайся, она, если захочет, сама за себя постоит.

- Да в том-то и дело, что не постоит она за себя! Она тебе и слова не скажет. А ты этим нагло пользуешься, знаешь, что у нее характер такой, что она тебя не оттолкнет и к известной матери не пошлет, вот и пользуешься самым бессовестным образом. Она даже не знает, что я тебе сейчас звоню.

- Вот как? - в голосе Люси послышалось легкое удивление. Ну наконец-то, хоть какие-то эмоции появились! - Ты всегда была лгуньей, об этом мне тоже прекрасно известно. Уверена, что Наташа после нашего разговора позвонила тебе и попросила воздействовать на меня. Я ее понимаю, у нее язык не повернулся отказать в приюте родной матери, родной сестре, которая недавно овдовела, и родной племяннице, оставшейся сиротой, тем более что мама там прописана. А отказать очень хотелось, вот она тебя и подослала. Только не выйдет ничего, так ей и передай. Я имею право на эту жилплощадь, ни одна инстанция не сможет отказать мне в прописке.

- К твоему сведению, Наташа никак не могла позвонить мне и пожаловаться на тебя, потому что меня нет в Москве. Я только что ей позвонила сама и с трудом уговорила поделиться, отчего у нее голос такой убитый. Если бы я не спросила, она бы и не сказала ничего.

- Вот как? Тебя нет в Москве? А где же ты? В своей уральской деревне?

- За границей. Отдыхаю на Средиземном море, - мстительно сказала Ира.

- Что ж, в таком случае ты тем более не можешь судить о том, почему нормальные люди хотят вернуться из Набережных Челнов в Москву. У тебя теперь своя жизнь, и не пытайся повлиять на мою.

Краем глаза Ира заметила, что свекровь поднялась с диванчика и двигается в ее сторону. Даже простенькие пляжные тряпочки она носит с аристократической элегантностью, как будто на ней не цветастая широкая длинная юбка и чудовищного апельсинового цвета майка, а по меньшей мере вечернее платье со шлейфом. И на ногах не шлепанцы с двумя перепоночками, а хрустальные башмачки, которые в книжке исключительно по недоразумению почему-то достались Золушке. На лице у Лизаветы нетерпеливое недоумение. Ну в самом деле, сколько можно болтать, заставляя ждать остальных? Сказала же, что буквально на два слова, только насчет подарков уточнить, а сама разговаривает уже битых четверть часа! Долой Ирку Маликову, быстренько возвращаемся в образ приличной дамочки Ирины Савенич, на лицо натягиваем приветливое и доброжелательное выражение, голос можно пока оставить прежним, будем надеяться, что его не слышно.

- Спокойной ночи, Людмила Александровна, я вам еще позвоню, когда будет подходящее настроение.

И вешаем трубочку на глазах у приблизившейся свекрови. И с радостной миной выпархиваем из кабины.

- Все в порядке? - заботливо спрашивает Лизавета. - Почему так долго?

- Ой, Елизавета Петровна, вы не знаете мою соседку, - защебетала Ира, подхватывая свекровь под руку. - Такая скромная женщина, так переживает каждый раз, когда ей дарят подарки! Сразу начала: да что ты, Ирочка, да ничего не нужно, да не трудись, не трать деньги, лучше себе купи что-нибудь, нечего моих мальчиков баловать. Еле уговорила!

Она не могла бы разумно объяснить, почему принялась отчаянно врать, вместо того, чтобы описать Лизавете ситуацию, как она есть, поделиться своим негодованием в отношении Люси. Инстинктивно она чувствовала, что не нужно этого делать. Если ты так близко принимаешь к сердцу жизнь своей соседки, настолько близко, что не стала ждать возвращения в Москву, а кинулась из-за границы звонить соседкиной сестре, чтобы высказать ей все, что думаешь, то с этой соседкой у тебя, наверняка, отношения сердечные, доверительные и глубокие. Так почему же она не пришла к тебе на свадьбу? Муж ее пришел, а сама она не смогла? И почему ты ничего о ней не рассказываешь, упоминаешь изредка, к слову, когда говоришь о своем детстве, но даже по имени ее не называешь? И не звонишь ей? И не ездишь к ней в гости? Почему? Этих "почему" Ире совсем не хотелось, поэтому она сочла за благо солгать и не вдаваться в подробности.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация