- Но если Бэлла Львовна будет жить с нами в одном доме,
она сможет каждый день приходить, сидеть у нас и присматривать за ребятами.
Ведь так, Бэлла Львовна? И вообще, я не понимаю, что мы обсуждаем, перспективу
получить отдельное новое жилье или причины, по которым мы должны отказаться от
этого? У меня складывается впечатление, что не первое, а именно второе.
Конечно, второе, а не первое, подумала Наташа. Бесплатный
сыр бывает только в мышеловке. Невозможно улучшить ситуацию, ничем за это не
заплатив. А плата в данном случае может оказаться слишком высокой. К такой
плате Наташа не готова.
- А почему молчит уважаемый Марк Аркадьевич?
Вадим внезапно повернулся к Марику и уставился на него
сердитыми глазами.
- Я бы хотел услышать и ваше мнение, ведь речь идет и о
вашей матушке тоже, а не только о моей семье.
Наташин слух больно резануло это разделение "вашей матери"
и "моей семьи", она давно уже не воспринимала Бэллу Львовну как нечто
отдельное. Бэлла Львовна оставлена была Мариком на ее попечение так же, как и
Иринка, и Наташа немедленно зачислила ее в члены своей семьи, в круг тех, о ком
она должна заботиться, за кем должна ухаживать.
Марик на протяжении всего разговора сидел молча, ни единым
словом не давая понять, чью сторону принимает в этом споре. Справедливости ради
надо заметить, что и Бэллочка своего мнения не высказывала. Получалось, что
спорили только Наташа с Вадимом, а точка зрения соседки в расчет не
принималась.
- Видите ли, Вадим, я не считаю возможным навязывать
вам свое мнение, потому что я через два дня уеду, а вам оставаться и жить.
Поэтому имеет смысл обсуждать только ваши аргументы, а никак не мои.
Ну что ж, вполне обтекаемо. Ни да - ни нет. Точка зрения
Марика и без слов понятна, он боится оставлять мать без ухода и помощи и,
конечно, хотел бы, чтобы все оставалось, как есть. Но ему, давно живущему по
западным стандартам, в то же время совершенно очевидно, что две комнаты для
четверых - слишком мало и неудобно. Похоже, Вадим это понимал, потому что резко
поднялся с дивана и сделал шаг к двери.
- Я предлагаю разойтись и как следует подумать. Бэлла
Львовна, как вы договорились с риэлторами?
- Они придут через пару дней, чтобы узнать о нашем
решении.
- Вот и хорошо, значит, время для обсуждения еще есть.
Спокойной ночи.
Наташа молча ужинала, Вадим, отвернувшись, смотрел
телевизор. И только когда начали стелить постель, снова вернулся к проблеме
переезда.
- Я тебя не понимаю, Наташа. Неужели тебе не надоело
жить в этой коммуне, всех кормить, всех одевать и обстирывать? Ты что,
нанималась в домработницы к этим двум нахлебницам? Одна - молодая свистушка,
тарелку за собой не вымоет, другая - слабеющая старуха, которая и делала бы
все, что нужно, да уже не всегда может. Объясни мне, почему ты против того,
чтобы жить в отдельной квартире, где будет только наша с тобой семья,
понимаешь, наша!
Наташа плотнее запахнула халат и присела на краешек дивана.
Ну как ему объяснить, если он сам не понимает!
- Вадик, миленький, Бэллочка уже много лет является
членом нашей семьи, неужели ты этого не видишь? Да, я понимаю, ты двенадцать
лет жил отдельно от нас и много не знал или не видел… Но теперь-то ты здесь,
уже почти два года мы живем вместе, и ты до сих пор не понял, что я не могу
оставить ее. Ну не могу я! - почти выкрикнула Наташа. - Можешь ты это понять? Я
многим ей обязана, ей и Марку, только благодаря им я стала тем, чем стала. И
когда Марк уезжал в Израиль, он взял с меня слово, что я не брошу его мать, не
оставлю ее без заботы и опеки. А она с каждым годом нуждается в этой заботе все
больше и больше, она ведь не молодеет, Вадичек, миленький, ты сам видишь, у нее
и зрение падает, и сама она слабеет, и болеет все чаще и чаще. Когда моя мама
уехала с Люсей, Бэллочка заменила нашим сыновьям бабушку. Как же я могу уехать
от нее? Я люблю ее, я к ней привыкла. И к квартире нашей я привыкла, я прожила
в ней всю жизнь. А ты хочешь все это сломать?
- Я хочу иметь свой дом и быть в нем хозяином, - горячо
возразил Вадим. - Неужели тебе это непонятно? В конце концов, меня с Бэллой
Львовной ничего не связывает, для меня она - совершенно чужой человек, к тому
же не особенно опрятный. Почему я должен терпеть ее присутствие рядом с собой?
Почему мы вчетвером должны ютиться в двух комнатах, если можем жить более
комфортно?
- Ты не должен так говорить…
- Нет, именно так я и должен говорить. А тебе пора
сделать выбор между твоей соседкой и твоим мужем.
Он взял чашку, из которой пил чай, сидя перед телевизором, и
вышел на кухню. Наташа сидела на диване, не в силах пошевелиться. Вот так,
выбор между соседкой и мужем. Ну зачем он так сказал? Зачем ставит ей
ультиматум? Ведь делать выбор между двумя людьми, каждый из которых дорог и любим,
невозможно. Остаться доброй и порядочной и выбрать Бэллу? Или остаться
преданной женой и сделать выбор в пользу мужа? В первом случае есть риск, что
Вадим с этим не смирится, отношения испортятся, может быть, даже до разрыва
дойдет. Разрушится семья, сыновья останутся без отца. Если сделать так, как
хочет Вадим, то семья, безусловно, сохранится, но с Бэллой Львовной без
постоянной помощи и присмотра может случиться все, что угодно, и она не
проживет столько, сколько могла бы прожить, будь Наташа всегда рядом с ней. Да
и сама Наташа измучается, разрываясь между двумя домами. Она попыталась
представить себе эту новую квартиру и невольно скривилась. В ее воображении
возникла картина чего-то стерильно-белого, безжизненного, бездушного. А здесь,
в этой коммуналке, все имеет свой цвет, комната Бэллочки - синяя, комната
мальчиков - охряная, теплая, похожая на расписной глиняный кувшин, Иринкина
обитель больше похожа на старое гобеленовое полотно, с одной стороны -
по-молодежному нарядная, с другой - словно покрытая пылью разрухи и дряхления.
А в ее с Вадимом комнату только что вернулся красный цвет взаимного
недовольства и раздражения, которого здесь давно уже не было, с тех пор, как
заболел и попал в больницу Наташин отец. В этой квартире все наполнено цветом и
жизнью, воспоминаниями и эмоциями. Может быть, поговорить с Иркой? Если она
переедет к мужу, комната не будет ей нужна, и Наташа вполне может ее занять.
Случись что и Ира захочет вернуться - комнату всегда можно освободить за
несколько часов. Остается проблема Бэллочки. Вадим не хочет с ней жить, не
хочет терпеть плохо вымытую ею сантехнику, ее шаркающие шаги, ее слишком
громкие и долгие разговоры по телефону. Но Бэллочка же не виновата, что плохо
видит и начинает понемногу глохнуть, это участь всех пожилых людей, и сам Вадим
станет когда-нибудь таким же…
Наташа спохватилась, что Вадим что-то долго не возвращается.
Она приоткрыла дверь в коридор и услышала доносящиеся с кухни голоса. Один
принадлежал мужу, другой - Марику. Сделав несколько осторожных шагов, Наташа
остановилась и прислушалась.
- …вы спокойно уехали к новой, лучшей жизни и оставили
свою мать одну.
