- Да нет, - растерялась Наташа, - в целом ты прав,
конечно, но… Как-то неожиданно… Выходит, пока Бэлла Львовна была жива, ты
считал, что это нормально, когда Сашка пользуется услугами домработницы.
- Наталья, не передергивай. Я никогда так не считал. Но
нанимая помощницу для Бэллы Львовны было бы неприличным оставить в стороне всех
остальных. Теперь же ситуация в корне иная. И кроме того, мы с тобой, кажется,
договаривались, что будем постепенно приучать наш четвертый этаж жить
самостоятельно. Уже полтора года, как они обходятся без тебя. Первый шаг
сделан, пусть теперь обходятся без домработницы.
- Андрюша, это жестоко, - простонала Наташа. - Они же
ничего не умеют, они никогда ничего не делали.
- Это не жестоко, это правильно, - твердо сказал
Ганелин. - Считай, что это хирургическая операция. Больно, страшно, но необходимо.
- Но Люся и Катя не проживут на одну пенсию и одну
стипендию! Мы с тобой платили домработнице и давали ей деньги на продукты, а
что теперь будет? На что они будут жить?
- Будешь давать им деньги, только и всего, - пожал
плечами Андрей. - Но ходить в магазин они будут сами, и у плиты стоять, и у
раковины тоже будут сами. И полы мыть, и стирать, и пылесосить. Я не понимаю,
чего ты так боишься. Ты же делала это всю жизнь - и ничего, не сломалась, не
развалилась. Так почему они не могут? Не умеют? Научатся. Не вижу никакой
катастрофы.
Наташа и сама понимала, что Андрей прав, ну куда это годится
- содержать домработницу для двух здоровых молодых студентов и одной
пенсионерки, тоже вполне здоровой и совсем еще не старой, всего-то шестидесяти
одного года. Может быть действительно пора прекратить заниматься этой
благотворительностью? Одно дело деньги, и совсем другое - повседневная работа
по дому. Деньги она будет давать по-прежнему, а все остальное пусть делают
сами.
Ей трудно было примириться с новым положением вещей, ночью
Наташа спала плохо, в мозгу всплывали нелепые картины: квартира на четвертом
этаже постепенно покрывалась пылью, крупные лохмотья которой свободно летали по
воздуху, на кухне день ото дня росла, превращаясь в Монблан, гора невымытой посуды,
а оконные стекла чернели от грязи до тех пор, пока в комнатах не делалось
абсолютно темно. Утром, готовя завтрак для Андрея, Алеши и себя, она все время
думала о том, что будут есть сегодня утром Люся, Катя и Сашка. А вдруг у них
ничего нет? Они ведь еще не приспособились к тому, что нужно обо всем
заботиться самим, наверное, даже в магазин вчера не сходили, по привычке
полагая, что домработница все купит и все приготовит.
Она уже проводила Андрея на работу и сына в институт и
одевалась, чтобы ехать на съемку, когда позвонила Люся.
- Наташа, что это значит? Тамара мне вчера сказала, что
вы ее уволили. Я была уверена, что она пошутила. Но сегодня утром она не
явилась к нам. Как это понимать?
- Так, как она сказала. Мы ее рассчитали. Она больше не
будет у вас работать.
- С какой это стати? Почему ты за нас решаешь? Она же у
нас работала, а не у тебя. Какое ты имеешь право…
- Материальное, дорогая, - насмешливо ответила Наташа.
- Пока я оплачиваю ее труд, я имею право решать, работать ей у вас или нет. Возьми
себя в руки и посмотри правде в глаза. Домработницу я нанимала только для
Бэллочки, потому что обязана была о ней позаботиться. А о тебе должна
заботиться твоя дочь, а не я. Вам с Катей просто повезло, что вы жили рядом с
Бэллочкой, поэтому и вам перепала возможность бездельничать. Но теперь с этим
покончено. Я буду каждый месяц давать вам деньги на продукты, но ни на что
большее вы рассчитывать не должны. Я доходчиво объяснила?
- То есть ты хочешь сказать, что мы с Катюшей должны
будем обслуживать твоего оболтуса? - зашипела в трубку Люся. - Или ты
собираешься забрать его в свои хоромы?
- Не собираюсь. И обслуживать Сашу не нужно, он сам
себя покормит, тем более что он и дома-то почти не бывает, только спать
приходит. Убирать места общего пользования будете по очереди, как положено в
коммуналке. Ты, помнится мне, раньше этого не делала, мама тебя берегла, и в
нашу очередь уборкой занималась либо она, либо я. Вот и попробуй для
разнообразия, может быть, это придаст новый импульс твоему литературному творчеству.
Заодно и Катю приучишь заниматься хозяйством, ей это тоже пойдет на пользу, в
семейной жизни пригодится. Извини, Люся, мне нужно бежать, я опаздываю.
Сестра пыталась сказать еще что-то возмущенное и обиженное,
но Наташа уже повесила трубку. Поздно вечером примчался голодный Сашка и прямо
с порога заявил:
- Мать, ну ты даешь! От кормушки отлучила без
предупреждения. Катька в трауре, тетя Люся рвет и мечет. Покормишь?
- Конечно, - рассмеялась Наташа. - Хочешь к нам
переехать?
- Ну уж нет, это вам фигушки с макушкой! Я уже к
свободе привык. Это Алешке с вами хорошо, вот пусть и живет здесь, а мне нужна
свобода маневра. Кстати, где этот шпингалет? Я с ним уже два дня не виделся.
- Шпингалет пошел в девушкой в клуб на дискотеку.
- Во! Ему тоже со дня на день свобода понадобится. Если
что - пусть возвращается к нам, у нас теперь комнат навалом.
- Можно подумать, я твою свободу так уж сильно
ограничивала, - фыркнула Наташа, наливая сыну полную тарелку супа.
- Не, мать, не в том дело, что ты меня ограничивала. -
Саша схватил ложку и начал жадно есть. - Вкусно - смерть! А белого хлеба нет?
- Есть, сейчас отрежу. Так в чем же дело, если я тебя
не ограничивала?
- В том, что я, как нормальный человек, тебя стесняюсь.
Я же понимаю, что если мы живем вместе, то я должен все время звонить,
докладываться, когда приду, куда ушел, зачем пошел, кто у меня в гостях, с кем
я дружу, с кем, пардон, сплю. А там я ни перед кем не отчитываюсь, никто меня
ни о чем не спрашивает, кого захотел - того привел, куда захотел - туда ушел.
Один раз в день позвонил тебе, сообщил, что жив-здоров, узнал, что у тебя все в
порядке, и вопрос закрыт. Ты только не обижайся, ладно?
- Я не обижаюсь, - с улыбкой ответила Наташа, - мне
тоже когда-то было девятнадцать лет, не думай, что я родилась сорокалетней. Что
ты будешь на второе, котлеты или эскалоп?
- И то и другое, давай две, нет, три котлеты и один
эскалоп.
- Не треснешь? - с подозрением спросила она.
- Не, в самый раз будет. И жареной картошечки побольше,
- добавил Саша, наблюдая, как Наташа разогревает на сковороде оставшуюся после
ужина картошку.
- Сашенька, ты можешь меня внимательно послушать? -
спросила она, когда сын насытился и не спеша пил чай с конфетами.
- Локаторы приведены в действие, - бодро ответил он. -
Готов к приему информации.
- Тебе придется научиться заботиться о себе самому, -
начала Наташа. - Разумеется, здесь для тебя всегда открыты двери, ты можешь,
если захочешь, завтракать у нас, обедать и ужинать. Но убирать свою комнату ты
должен будешь сам. И самое главное - по очереди с Катей и Люсей делать уборку в
местах общего пользования. Я имею в виду прихожую, коридор, ванную, туалет и
кухню.
