В пять утра она спохватилась, что за субботними домашними
хлопотами не выучила текст роли для предстоящей съемки. Встала, умылась,
сделала себе кофе и уселась на кухне, положив перед собой сценарий. В восемь
часов на кухню выплыла Лизавета и всплеснула руками.
- Боже мой, деточка, что с тобой? Ты ужасно выглядишь!
Ты не заболела?
Сама свекровь была хороша, как невеста на выданье. Свежая,
розовая, с ясными глазами. Ей от природы дано было редкое качество выглядеть
после сна как после процедуры у хорошего косметолога. Никаких припухлостей,
никаких примятостей на лице. Правда, Лизавета исступленно следит за здоровьем,
не пьет и не курит, не ест ничего вредного и за два часа до отхода ко сну
старается даже глотка воды не сделать. Не то, что Ира, обожающая не только
чайку попить перед сном, но и глубокой ночью себе в этом не отказывающая.
Оттого и лицо по утрам бывает отекшим и расплывшимся. И еще одному свойству
свекрови Ира завидует смертельно: слезы ее не портят, лицо не краснеет, глаза
не опухают. Ира же, даже если совсем чуть-чуть всплакнет, моментально
становится похожа на какое-то чудовище, веки превращаются в огромные валики,
полностью скрывающие большие яркие глаза, губы распухают, на щеках появляются
отвратительные пятна, которые потом долго не проходят, горят и ужасно чешутся.
Однажды ей кто-то сказал, что это результат аллергии на какие-то вещества, находящиеся
в слезах. Одним словом, плакать ей совсем нельзя, а уж всю ночь напролет - тем
более.
- Почему ты в такую рань поднялась? - продолжала пытать
ее свекровь. - Что-нибудь случилось?
- К меня сегодня съемка, вот роль учу, - вяло
улыбнулась Ира, показывая Лизавете переплетенный сценарий.
- Почему же ты вчера не подготовилась? - строго
вопросила Елизавета Петровна. - Надо было выучить текст заранее, чтобы перед
съемкой выспаться как следует. Ты посмотри на себя. Как ты будешь сниматься в
таком виде?
Ну, началось. Квартиру убери, окна вымой, вещи в химчистку
сдай, винегретик ненаглядному Витюше сделай, чтобы два несчастных огурчика не
пропали, обед к приезду любимой свекрови приготовь, да еще и роль вовремя
выучи, чтобы выспаться перед съемкой. И откуда только берутся такие правильные
тетки? В каком инкубаторе их выводят? Показали бы Ире этот инкубатор, она бы
под него мину подложила, чтобы на корню истребить всех Лизавет разом и на сто
лет вперед. Дабы они, когда им стукнет пятьдесят семь, не смели претендовать на
мужчин, которых любят молодые женщины. Мысль промелькнула в голове мгновенно и
тут же исчезла, оставив после себя легкий шлейф стыда. Нельзя так думать,
нехорошо это, неправильно. Лизавета ни в чем не виновата, она не знает о
чувствах своей невестки и не обязана с ними считаться, даже если бы и знала о
них.
Тем не менее к появившейся накануне вечером ярости и
измотавшей ее за длинную ночь ревности утром прибавилось еще и раздражение,
вызванное нравоучениями свекрови. Ира со злостью захлопнула сценарий, оделась и
поехала к Мосфильму, откуда отправлялся к месту съемки автобус с членами
съемочной группы. Большинство, конечно, приезжало на съемки на собственных
автомобилях, а Ира поедет вместе с ассистентами, помощниками и массовкой.
Ничего, вот подкопит еще деньжат и тоже будет ездить на своей тачке, ни у кого
не одалживаясь.
Пока автобус тащился по Ярославскому шоссе к Учинскому
водохранилищу, Ира буквально изнемогла в борьбе с собственным организмом,
который вдруг решил вспомнить, что всю минувшую неделю ему не давали как
следует выспаться и отдохнуть. Руки, держащие открытую тетрадь со сценарием,
безвольно падали на колени, глаза закрывались, а мозг упорно отказывался
воспринимать напечатанный на бумаге текст, не говоря уж о том, чтобы запомнить
его. А тут еще гример, сидящий через проход от нее, то и дело всматривался в
Ирино лицо и огорченно качал головой, приговаривая:
- Господи, Ира, как мне тебя сегодня делать? Что ты
сотворила со своим лицом? Оно же у тебя в два раза больше, чем обычно, в кадр
не влезет. А глаза куда ты девала? Как без глаз работать?
Ира злилась на всех, на Лизавету, на гримера, на водителя
автобуса, но в первую очередь - на себя саму. Ведь знала же, что закончились у
нее таблетки от аллергии, еще два дня назад смотрела на опустевший флакон
фенкарола и наказывала себе не забыть зайти в аптеку. И забыла. Ну как можно до
такой степени потерять рассудок? В воскресенье в девять утра аптечные киоски в
метро еще закрыты, а заехать в дежурную аптеку она уже не успевала без риска
опоздать на автобус.
База отдыха вызвала у нее приступ ужаса. Почему-то Ира
считала, что это должно быть нечто вроде санатория с многоэтажным корпусом и
ухоженной территорией, на которой есть и дорожки для прогулок, и скамеечки.
Здание будет, разумеется, со всеми удобствами, включая душ и туалет. На самом
же деле база отдыха представляла собой два десятка деревянных неказистых
домиков без канализации. Для умывания существовали обычные рукомойники, в
которые нужно было наливать воду из ведра, а туалет являл собой традиционную
дощатую будку"скворечник", одаряющую каждого вошедшего неземным
ароматом. Все вокруг было каким-то нищим, запущенным, неухоженным.
До начала съемок поговорить с Наташей не удалось, она
постоянно была занята разговорами то с директором, то с оператором, то с
руководителем массовки. Потом вдруг села в машину и куда-то уехала, появившись
уже перед самой съемкой, когда Ира сидела в кресле у гримера. Начали
репетировать, Ира с ужасом понимала, что не может связно произнести текст и
вообще делает все не так. Наташа сначала терпеливо поправляла ее, потом начала
сердиться. Ира очень старалась, но у нее ничего не выходило. Партнеры по сцене
потихоньку выходили из себя и тоже начали сбиваться и делать не то.
- Перерыв двадцать минут! - громко объявила Наташа. -
Ира, давай отойдем, поговорим.
Они вдвоем отошли в сторону, поближе к воде, и уселись на
расстеленный кусок брезента.
- Что с тобой, Иринка? - заботливо и в то же время
строго спросила Наташа. - Что происходит? Ты совершенно не можешь работать.
- Прости, - пробормотала Ира виновато. - Я сегодня
действительно в плохой форме.
- Возьми себя в руки, маленькая моя, я же не могу
отменить съемку. У тебя что-нибудь болит?
- Душа у меня болит.
- Что случилось?
- Натулечка, я давно хотела с тобой поговорить, но все
случая не было… Мне обязательно надо с тобой поговорить, мне так плохо, ты не
представляешь, - быстро заговорила Ира, боясь, что им помешают, и торопясь
сказать самое главное. - Это ужасно, то, что случилось, но оно уже случилось, и
не дает мне жить, дышать не дает, и я ничего не могу с этим поделать…
- Да что случилось-то? Говори толком, время идет, -
нетерпеливо перебила ее Наташа.
- Я… я влюбилась.
- Прекрасно, - усмехнулась Наташа. - И в кого же?
- В него.
- В кого - в него? Имя у него есть?
