"Господи, за что ты меня наказал? За что, за какие
грехи заставил пережить такое? Разве я была плохой? Я всю жизнь трудилась,
работала, училась, делала все честно и в полную силу. Я ни минуты не сидела без
дела, я заботилась не только о своих родителях, муже и сыновьях, я заботилась и
о Бэллочке, и об Иринке, даже не представляю, как у меня хватило сил и времени
на всех, но ведь хватило же! Господи, ты дал мне силы на все это, значит, ты
тоже считал, что я поступаю правильно. Так в чем же я провинилась? Неужели это
расплата за ТО? Но ведь тогда никто не умер, тогда речь не шла о смерти
человека. Неужели ты действительно считаешь, что я совершила страшный грех, за
который должна расплатиться?"
Часть 5
Перекресток, 1992 - 1993 гг. Наталья
- Я боюсь, Андрюша.
Она впервые набралась смелости сказать об этом вслух, но
легче не стало. Сердце забилось где-то в горле, как бывало в детстве и юности
во время экзаменов, а позже - во время ответственных разговоров с вышестоящими
начальниками. Правда, сейчас перед ней не экзаменатор и не руководитель, а
друг. Доброе круглое лицо Андрея Ганелина выражает сочувствие и готовность
выслушать и помочь, взять на себя тяжесть решения проблемы, но в том и беда,
что эту проблему придется решать ей самой вместе с мужем, и никто третий здесь
не поможет. Андрей всегда был для нее окрашен в песочно-желтый цвет. Сначала
Наташа думала, что это цвет тепла и покоя, когда отбрасываешь от себя
каждодневные хлопоты и можешь бездумно валяться на горячем песке черноморского
пляжа, понемногу выдавливая из себя и утапливая в зыбучем месиве накопившиеся
за год раздражение, усталость и боль от крупных и мелких разочарований. И
только несколько лет спустя Наташа, в очередной раз глядя на Андрея, вдруг
подумала: "Он как губка. Я выливаю на него свои эмоции, а он их впитывает.
Такая желтенькая губка, которой мама вытирала воду с кухонного стола."
Через три дня - Новый год, завтра приедет Вадим, но не на
праздники, как обычно, а теперь уже насовсем. Он получил назначение на
должность старшего преподавателя в учебный центр в Обнинске, в 100 километрах
от Москвы, и отныне будет жить дома, с женой и детьми. Десять и даже пять лет
назад Наташа прыгала бы от радости в предвкушении этой новой счастливой жизни,
но сегодня, в канун 1992 года, она поняла, что боится.
В последние три года Ганелин, став относительно
состоятельным человеком и обзаведясь машиной, перед праздниками помогал Наташе
с поисками продуктов к столу. Сегодня ей пришлось вскакивать ни свет ни заря,
потому что Андрей собрался отвезти ее к семи утра к магазину
"Колбасы" на Дмитровском шоссе. Магазин открывался в восемь, и если в
семь утра занять очередь, то был шанс купить хорошие продукты - колбасу,
сосиски, разные копчености, и к празднику, и на каждый день. Деликатесы завозили
ежедневно, но хватало их примерно часа на три торговли, поэтому важным было
приехать как можно раньше, чтобы оказаться в первой сотне покупателей. Они
приехали к семи, отстояли на улице длинную очередь, то и дело бегая минут на
десять в машину погреться, набили сумку продуктами, потом еще полдня мотались
по городу в надежде найти на опустошенных перед Новым годом прилавках то, что
нужно, а заодно и елку купить. К пяти часам вернулись, выгрузили покупки в
холодильник, обвязанную веревками елочку поставили в угол в прихожей, съели
приготовленный Бэллой Львовной обед и теперь сидели в Наташиной комнате, пили
кофе и обсуждали приготовления к Новогодней ночи. Конечно, придут Инна с Гришей
и Юлечкой и, как обычно, притащат очередную "невесту" для своего холостого
друга Ганелина. Супруги Гольдман уже оставили надежду женить Андрея, но
по-прежнему, зная, что Наташа приглашает его на Новый год, старались обеспечить
дамой хотя бы на время праздника. Андрей морщился, отнекивался, махал руками и
уверял, что дама для разговоров ему не нужна, за столом и без того много
приятных собеседников, а потанцевать он может и с Ирочкой, но Инна каждый раз
строго говорила, что Ира - взрослая девушка, у нее своя жизнь и свои друзья и
нельзя рассчитывать на то, что она просидит всю ночь с ними. И вообще, за
столом, дескать, должен быть порядок, Вадим, в конце концов, не слепой, и
присутствие одинокого неженатого мужчины в своем доме может ему не понравиться.
Этот аргумент Андрею был понятен, и он мужественно терпел необходимость быть
милым и ухаживать за очередной кандидаткой.
- Давай, я помогу елку поставить, - предложил Андрей.
- Не нужно, - отмахнулась Наташа, - посиди, отдохни.
Завтра Вадим приедет, поставит.
Вот в этот момент она и произнесла то, что таила в себе весь
последний месяц, с тех пор, как стало точно известно о переводе мужа из
Западной Лицы в Обнинск.
- Я боюсь, Андрюша.
- Чего ты боишься? Что не уживешься с собственным
мужем? - засмеялся тот.
- Нет, не этого… Хотя и этого тоже. Понимаешь, он любит
свою лодку и свой реактор. Ему больше ничего не интересно. Но он нормальный
мужчина и хочет жить со своей семьей и воспитывать своих сыновей. А совместить
это невозможно. То есть нет, не так… Это возможно совместить только в том
случае, если бы я пожертвовала своей работой и своей карьерой, наплевала бы на
свои обязательства заботиться о Бэлле и Ирочке, взяла мальчиков и уехала к
Вадиму в Лицу. Наверное, я должна была именно так и сделать. Но я не сделала.
Тогда он решил пожертвовать своей работой, наплевать на лодки и реакторы и ехать
сюда. Ему придется каждый день ездить по два часа на электричке в Обнинск и
столько же вечером обратно, заниматься неинтересной работой и жить рядом со
знаменитой женой, у которой то съемки, то премьеры, то депутатские заботы, и
которая кусочки свободного времени кроит на лоскутки, чтобы заниматься не
только мужем и детьми, но и соседями. В Западной Лице он был капитаном первого
ранга Вадимом Алексеевичем Вороновым, человеком уважаемым и авторитетным, а
здесь он превратится просто в мужа Натальи Вороновой и станет даже не главой
семьи, а еще одним из тех, о ком я должна заботиться. И я боюсь, что он мне
этого не простит.
- Ему нужно идти в бизнес, - убежденно произнес
Ганелин.
- По твоим стопам? - усмехнулась Наташа. - Или ты его к
себе возьмешь охранником?
- Ты напрасно смеешься. Твой Вадим - умный и энергичный
человек, я уверен, что у него все получится. Зато он начнет зарабатывать
намного больше тебя, и вся твоя известность и политизированность уже не будут
иметь никакого значения, потому что не ты, а он будет содержать семью. Вот
посмотришь, не пройдет и года, как ты превратишься в жену крупного бизнесмена
Воронова. Тогда тебе нечего будет бояться.
- Ты прав, Андрюшенька, как всегда, прав. Но Вадим на
это не пойдет. У него менталитет другой. Он - морской офицер в четвертом
поколении, для него служить Родине - это честь, это в генах у него сидит. И я
не знаю, что должно случиться, чтобы он захотел и смог переломить себя. Я и
люблю его за то, что он именно такой, а не какой-то другой. Для него существует
понятие воинской чести, чести офицера, поэтому он и продолжает служить, хотя в
том бардаке, в каком мы все сегодня оказались, уже многие про честь забыли,
только о деньгах и думают. Я не про тебя говорю, с тобой все понятно… Не
принимай на свой счет. Андрюша, - она внезапно сменила тему, - неужели тебе не
надоело меня любить? Мне иногда кажется, что ты просто дуришь нас всех,
прикрываешься липовыми чувствами, которые якобы ко мне испытываешь, а сам…
