— А как зарабатывать?
— А по-всякому. Например, зарплаты игроков стали просто запредельные. Но так долго это не может продолжаться! Дошло до того, что клубы предпочитают отпустить футболиста на все четыре стороны — лишь бы не платить ему зарплату. Ну это не в случае с Комаровым, конечно, когда игроки средненькие. Надо сделать так, как уже практикуют в мини-футболе: урезали зарплаты вдвое, и что вы думаете?
— Что? — машинально переспросил Денис.
— А ничего. Игроки не разбежались — подписали новые контракты как миленькие.
— А сколько зарабатывают отечественные футболисты? — поинтересовался Денис.
— Можно подумать, вы работаете на Рыбака и не задавали ему этот вопрос, — усмехнулся Катанян. — Говорил он вам, сколько получает Комаров?
Денис только сейчас сообразил, что слышал от Рыбака суммы, имеющие отношение к стоимости контракта Комарова (Рыбак сказал, что немцы предлагали двадцать миллионов марок), но не к его личной зарплате.
— Ну ладно, ваше дело, — сказал Катанян. — Я вам тоже наших секретов раскрывать не собираюсь. Но вот пример: на днях казанский «Рубин» купил чешского защитника. «Советский спорт» написал, что парень будет получать триста пятьдесят тысяч в год. Вот и прикиньте сами.
— Что прикинуть? Триста пятьдесят тысяч — чего?
— Долларов, разумеется.
— Почти тридцать тысяч в месяц! — ахнул Денис.
— То-то и оно, — кивнул Катанян. — Уж не знаю, сколько Антошка Комаров в «Буревестнике» получал…
— Получал? — прищурился Денис.
— Ну хорошо — получает, не ловите на слове… хотя нет, позвольте, если он разорвал контракт, пусть и в одностороннем порядке, то, значит, от денег отказался. Так что все же — получал. И думаю, уж верно не меньше, чем этот чех. А в Западной Европе, в лучших чемпионатах, платят гораздо больше, там Комаров за один сезон станет миллионером. — Катанян засмеялся: — А нам в семидесятом году, помню, за выход в следующий круг Кубка кубков заплатили по пятьдесят долларов. Во времена были!.. Поймите, молодой человек, я вовсе не ретроград и я за то, чтобы профессионалы получали достойное вознаграждение, но давайте тогда будем строго спрашивать со всех, и не в последнюю очередь — с руководителей тех клубов, чьи стадионы пустуют. Еще лет двадцать назад такое представить себе было невозможно. Я думаю, редкая команда тогда убыточной была, хоть мы и при социализме жили. А сейчас… Выходит так, что тот, кто вкладывает деньги в футбол, любит футбол гораздо больше, чем деньги.
Сыщик поднялся и протянул руку:
— Благодарю вас, Борис Артурович, вы очень помогли.
— Боюсь, вряд ли, — сказал Катанян.
Денис озадаченно посмотрел на него.
— Я бы в самом деле рад был бы сказать вам, куда делся Комаров, но увы… И вообще… — Катанян посмотрел Денису в глаза. — Как-то тревожно. Не хочется, чтобы парень пропал.
«Большой талант», — вспомнил Денис его слова.
Мимо вдруг, смешно семеня лапками, пробежал… пингвин. Большой — метра два, внутри оболочки конечно же был человек.
— Кто у нас предельно крут? — завопил пингвин. — То московский наш «Салют»!!!
— Это что такое? — удивился Денис.
— Талисман, — и бровью не повел Катанян.
— Понятно. А почему пингвин?
— А почему нет?
— Действительно, — пожал плечами Денис.
— Футбольные клубы часто выбирают экзотических животных на роль талисманов. Между прочим, работа у него не из легких: в этой оболочке целый матч бегает, прыгает, выплясывает, а еще до начала игры болельщиков заводит.
Денис пошел на стоянку у стадиона, где он припарковал свой «форд». Когда он открыл машину, кто-то сзади мягко тронул его за плечо. Странное было прикосновение, словно не человеческое. Денис оглянулся: так и есть, за плечо его трогали не рукой, а ластой. Это был пингвин.
— Как здоровье? — сказал он.
Денис промолчал, усаживаясь в кабину.
— А я вот по пять кило за матч сбрасываю! — признался пингвин. — Жена в восторге.
— Вы запатентуйте метод, — предложил Денис, заводя машину. — И откройте курсы для похудания.
— Это мысль, — оценил пингвин. — Вообще-то меня Жора зовут.
— Удачи вам, Жора, — сказал Денис, заводя машину.
— Погодите, эй, — заволновался пингвин Жора, — я же не успеваю за вами!
— Счастливо оставаться, — вежливо пожелал Денис, выруливая со стоянки.
— Да стойте вы! Я видел, как Комаров уезжал…
Денис притормозил:
— Вы о чем?
— За Комаровым приезжали какие-то люди на черном джипе «мерседес». И номер такой, в голове вертится… — Он пощелкал пальцами, выразительно посмотрел на сыщика.
Денис вытащил из бумажника сторублевую купюру.
Пингвин Жора погрустнел:
— Не, боюсь, маразм — это навсегда.
Денис присовокупил к сотенной еще одну.
— Точно кранты, — пожаловался Жора. — Я слышал, с пингвинами это рано случается.
Денис протянул пятисотенную.
— А так лучше?
— Триста шестьдесят три РМК, — отчеканил Жора.
— Без дураков? Я проверю.
Жора кивнул.
— А как вам вообще работается? — полюбопытствовал Денис.
— Нормально. Держу себя в тонусе. Перед игрой тренируюсь — часок обязательно скачу в этой штуке под музыку.
— А как же очки? Стекла небось запотевают, дырки-то для глаз крохотные…
— Да, видно плоховато. Но привык уже, как-то ориентируюсь… Чего для родного футбола не сделаешь.
Это точно, подумал Денис, если уж меня на футбол работать заставили…
Он заехал перекусить в «Елки-палки» на Новом Арбате. Ужин не ужин, но подкрепиться не мешало. Накладывая себе блинов с грибами, Денис прокручивал в голове разговор с президентом «Салюта».
Как он там… сказал? «Выходит, что тот, кто вкладывает деньги в футбол, любит футбол гораздо больше, чем деньги». То есть предприятие заведомо убыточное, но уж больно приятное, — мысль была ясна. В принципе это идеология любого спонсора.
«…Тот, кто вкладывает деньги в футбол, любит футбол гораздо больше, чем деньги». Это что-то напоминало… Немудрено. В голове у Дениса за последние двое суток уже образовалась густая футбольная каша.
…Они, значит, любят футбол гораздо больше, чем деньги… Кто же таки, эти загадочные «они»?
Денис мысленно встал из-за стола. Елки-палки! Даже смешно. Действительно, елки-палки в «Елках-палках».
Это было в спорт-баре «Лига чемпионов». Пожилой человек ничем ни примечательной наружности. Пил только зеленый чай, а бармен ему подливал без напоминаний. «Да уж, — сказал он тогда. — Для того чтобы делать инвестиции в футбол, нужно любить футбол больше, чем деньги…» Ничем не примечательной наружности. Так ли это было на самом деле?
