— А шестерка генеральская кто?! Тоже я? Да перестань ты скакать, дай прицелиться. Или попробовать все-таки прикладом по башке? Мне-то не жалко.
— Тебя посадят, точно тебе говорю, — пытался вразумить приятеля Василий.
— А по фигу! Мне один хрен, где сидеть, в тюряге или на этой даче долбаной. Остановись, по-хорошему предупреждаю, — бушевал генеральский охранник.
Приятели с дикими воплями нарезали круги вокруг укрытия Дениса, и тот никак не мог выйти.
«Да, видать, хорошо подействовал генеральский коньяк, — усмехнулся Грязнов. — Главное, чтобы не заметили, а то в таком состоянии пристрелят и не посомневаются. Да этот накушавшийся Алексей сейчас вообще все живое перестреляет. Бедный Василий, не завидую ему. Надо парня спасать».
Денис вздохнул и материализовался из кустов прямо перед вооруженным подарочным карабином охранником.
— Ты кто? — опешил тот.
— Равняйсь! Смирно! — гаркнул Грязнов.
Тот от неожиданности выронил оружие в траву и вытянулся в стойке.
— Что за безобразие на вверенном мне объекте? — наступал Денис.
— Кто вы? — осипшим от волнения голосом мямлил охранник.
Василий стоял неподалеку, выпучив осоловевшие глаза.
— Специальный агент Кремлевской канцелярии. Прислан личным указанием президента, который в данный момент ведет беседу с вашим командиром, для охранения особо важного объекта — дачи генерала армии Магнита Игнатьевича Рогачевского!
«Господи! Что за бред несу? Какая канцелярия? Какой президент? Слышал бы это кто-нибудь», — пробегали мысли в голове Грязнова. Но отступать было поздно, что называется, Остапа несло.
— В то время как ваш непосредственный начальник решает судьбы государства, вы — его надежда и опора — устраиваете пьяный дебош на секретном объекте. Безобразие! Преступление! Под трибунал!
— Мы больше не будем, — икнув от волнения, прошептал Василий, как второклассник перед директором школы. — Мы просто шутили. Правда, Лех?
— Угу, — пробормотал приятель, больше ни слова из себя он выдавить не мог.
— Значит, так, — скомандовал Денис. — Оружие поднять. Разрядить.
Протрезвевший от страха Леха бросился выполнять приказание.
— Теперь шагом марш на пост. И запомните: никого не видели, ничего не слышали. Мы будем за вами следить. Еще одна провинность, и отправитесь в штрафбат, ясно?
— Так точно, товарищ командир, — хором ответили солдаты.
— Вот и чудно, — сказал вдруг Грязнов тоном заботливой мамочки. — Теперь в постельку и баиньки. А то Магнит Игнатьич вернется, по попе настучит за такое поведение.
Шатающейся походкой приятели с безумным выражением во взгляде поковыляли к своей сторожке. Денис подождал, пока за ними закроется дверь, открыл железную калитку и оказался за пределами дачной территории Рогачевского.
«Вот ведь остолопы, — веселился он, направляясь к машине. — А если бы я сказал, что посланник Папы Римского или гонец Аида из царства мертвых, поверили бы? Хотя на последнего, наверное, в их глазах я был похож больше».
Он завел автомобиль и одновременно набрал телефонный номер.
— Макс, здорово. Грязнов. Ты на месте? Сейчас завезу тебе пару снимков, выведешь?
— Нет проблем, жду.
— В течение часа буду, — Грязнов отключил телефон, надавил на газ и уже через пять минут был далеко от генеральской дачи, перепуганных охранников и загадочного узника Бакатиной.
8
По дороге в «Глорию» Денис созвонился с Вячеславом Ивановичем и узнал о последних новостях — о нападении на Ладу. Тогда он изменил маршрут и поехал на Петровку, чтобы забрать ее у дяди.
Ладу он, к некоторому своему изумлению, нашел в полном порядке. Глядя на эту обворожительную молодую женщину, весело перебрасывающуюся шутками с начальником МУРа, невозможно было и представить себе, что не так давно она была на волосок от гибели.
Грязнов-старший сообщил, что китаец (да-да, именно китаец!) пришел в себя, но все отрицает, несмотря даже на то, что на ноже, разумеется, остались отпечатки его пальцев. Говорит, что был в гостях у приятеля, тот ушел за пивом, а он, китаец, вышел подышать на балкон, перегнулся через перила, не удержал равновесия и упал вниз. Такая вот история.
— Н-да, — покачала головой Лада. — А ведь почти так все и было…
— А что говорит хозяин этой самой квартиры? — спросил Денис.
— Хозяйка, — поправил Грязнов-старший, — хозяйка, отрок! Не знаешь своих соседей, что ли? Там живет старая холостячка, профессорша МГУ Софья Никоноровна Пальцева. Всю жизнь научный коммунизм преподавала, теперь на даче круглый год ковыряется. Не было ее дома в этот день. Как, впрочем, и во многие предыдущие.
— Экспертизу замка делали?
— Какой шустрый! Кто тебе за день результаты выдаст?! А впрочем, я и так скажу. Замок фуфло, сам смотрел, его безо всяких фомок распотрошить можно, не проблема. Надо разрабатывать этого китайца. Подождем, пока оклемается, и возьмем в оборот. Заодно проследим, не проявляет ли к нему кто повышенного интереса. Может, его теперь самого убрать попытаются. Неудачливый киллер — мертвый киллер, знаешь ли.
Денис про себя подумал, что китайца надо брать в оборот как раз сейчас, пока не оклемался, но вслух не сказал — на то он, в конце концов, и частный детектив, а не государственный. У него свои методы найдутся.
Он молча вздохнул и повернулся к Ладе:
— Поехали домой? Я устал как сволочь.
Она кивнула с пониманием и добавила:
— Только давай сегодня в «Седьмой континент» заезжать не будем, ладно?
Денис расхохотался. Дядя с непониманием уставился на них, потом махнул рукой: валите, мол, отсюда, оглоеды, и без вас проблем хватает.
9
Минут через пятнадцать она сказала:
— Ты пропустил поворот.
— Знаю. Хочу в агентство заехать, посмотреть фотографии, которые на даче у Рогачевских сделал. Не против?
Лада усмехнулась.
— Ты что?
— Да так. Удивляюсь. До чего же оптимистичный ты человек. Может быть, рассчитываешь, что Майя сама поймала убийцу Бакатина и теперь посадила его под домашний арест?
Денис молча пожал плечами, свернул на Неглинную и остановился около офиса «Глории». Они спустились на цокольный этаж. Денис открыл дверь своим ключом. Заглянул к Максу. Того уже не было.
— Придется самому, — вздохнул он. — Не очень-то я это умею, но попробую, — сказал он Ладе.
— Может, позвонить Максу, пусть возвращается? За что, в конце концов, ты ему деньги платишь?
— Не плачу уже два месяца, — сознался Денис. — Да и честно сказать, оно и к лучшему. Не хочу сейчас ни с кем разговаривать.
