Технолог-бухгалтер испугался еще больше, а Денису только это и нужно было. Пусть думает, что сюда много народу пожаловало. У страха глаза велики, потом такого нарасскажет…
Денис связал Аркадию Максимовичу за спиной руки и залепил рот скотчем. На голову набросил вторую половину одеяла: и мягко, и тепло, и ничего не видно. Пусть отдохнет пока. Денис нашел у него ключи и пошел по остальным кабинетам. Проверил все самым тщательным образом, надеясь, что где-нибудь найдется ход в подпольный цех. Можно было, конечно, попытаться развязать язык Аркадию Максимовичу, он так напуган, что это, наверно, не составило бы труда, но, во-первых, Денис хотел обойтись собственными силами, а во-вторых, может, если повезет, никто так и не поймет, зачем злоумышленники проникли на завод.
Денис осмотрел все шкафы, ниши, внимательно исследовал полы, но ничего не обнаружил. Он подумал было уже о том, чтобы в самом деле потрясти своего пленника, но тут вспомнил про математика. Не того, который стоял во главе всей этой лавочки, а того, который стоял у него в кабинете, — о бюсте Евклида. Галин сказал, что это его самый нелюбимый математик. Это Денис уже понял. Галину гораздо милее рассуждения о том, что можно провести много параллельных прямых через одну точку, и это, с точки зрения Галина, может осуществляться при запредельных скоростях или на недостаточно плоских поверхностях земли.
Так не имеет ли нелюбимый Евклид прямого отношения к делу? Помнится, Галин от него сигареты прикуривал. Очень фамильярное отношение к классику.
Денис вернулся в кабинет Галина, подошел к подоконнику и, не торопясь, тщательно его исследовал. Бронзовая подставка, на которой зиждился бюст, не просто стояла на подоконнике, она была врезана в него. Работа на совесть. Денис присел на корточки и изучил подоконник снизу, хотя это было и затруднительно из-за батареи отопления, которая его фактически подпирала. Денис посветил фонариком и разглядел, что из подоконника в том месте, где стоит бюст, выходят толстые изоляционные трубки. Это было уже нечто.
Он снова внимательно осмотрел бюст. Голова была сделана почти в натуральную величину. Хотя, кто знает, какие там у древних греков были головы. Самое интересное — что в ней. Хотелось бы верить, что какой-нибудь пневматический механизм. Но как он приводится в действие? Кнопка в столе? Денис проверил стол вдоль и поперек, там ничего не было, там даже ящики не запирались. И сейфа в кабинете директора не было. Вот у бухгалтера был, и Денис его сразу же осмотрел: ничего интересного: платежные ведомости, векселя, наличные деньги, на глаз — около ста тысяч рублей. Если на заводе около сотни человек, то для зарплаты — в самый раз.
Итак, что же делать с головой Евклида?
Денис подтащил стул, уселся напротив поудобнее и принялся за работу.
Попытался покрутить ее в обе стороны — безрезультатно.
Денис попытался нажать на нее сверху — никакого эффекта.
Тогда стал давить на нее снизу, в области подбородка. Ничего не произошло.
Попробовал нажать на глаза — снова безрезультатно.
Он ощупал череп со всех сторон, всякий раз придавливая каждый квадратный сантиметр. Ничего.
Денис много еще чего попробовал, и все впустую. Небеса не разверзлись, стены не раздвинулись, коррупция и бандитизм с лица земли не исчезли (наверно).
Тогда он в изнеможении облокотился на спинку стула и посмотрел себе под ноги. На полу был линолеум. Большой цельный кусок во всю комнату. Возле плинтуса он был прибит через каждые пять сантиметров. Денис потрогал шляпки гвоздей: это был не камуфляж. Значит, никаких тайных ходов под землю из кабинета Галина не было. Денис понял, что потерял много времени и со злости схватил Евклида за нос.
И свершилось чудо!
Нет, небеса не разверзлись, но железный нос неожиданно поддался под яростной хваткой Дениса, и раздался щелчок механического происхождения.
Денис в немом изумлении посмотрел на свою руку. Неужели в ней столько силы, что он может запросто гнуть металл? Голова же небось чугунная! Он снова взялся за ноздри и теперь все понял. Они не были металлическими. Они были из какого-то гибкого полимера, возможно каучука, но настолько искусно сделаны и покрашены, что выглядели единым целым с остальным Евклидом. Денис нажал в третий раз, и тут кое-что произошло. Половина комнаты вместе с плинтусами, шкафом и столом просто съехала в сторону — к соседней стене, открыв ход вниз. Ну и ну! Тайны мадридского двора.
Он посветил фонариком. Лестница с десятью ступеньками. Подумал, что, наверно, где-то есть и лифт, причем грузовой, ведь не могут же сырье и готовую продукцию таскать вверх-вниз по этой лестнице.
Денис спустился и оказался на площадке в восемь-десять квадратных метров — такой своеобразный капитанский мостик, с которого открывался вид на подпольный цех. Вот он был тут весь как на ладони. Впрочем, сказать «как на ладони» было бы преувеличением, потому что он был огромен. И в нем никого не было, ни единого человека, вот что поразительно!
Поразительно, да не совсем. Во-первых, ясно, что о подпольном цехе знают далеко не все работники завода, а какое-то избранное количество: те, кто командует, и те, кто там работает. А какая работа в таком производстве? В основном — контроль.
Благодаря справке, которую ему прислал Макс, Денис знал, что собственно технологический процесс брагоректификации — это заключительная и самая главная стадия получения спирта. Качество спирта во многом зависит от точности поддержания технологических режимов работы брагоректификационной установки. И вот тут заключался один любопытный момент. Обычно мониторинг параметров технологического процесса и управления возлагается на дежурного оператора, который обеспечивает отслеживание текущих параметров и поддержание их в рамках заданного технологического регламента. Но производство спирта — как выплавка стали, процесс непрерывный и круглосуточный, так что оператору необходимо постоянно, в течение всей своей смены, отслеживать показания контрольных приборов по измерению температуры и давления, управлять соответствующими вентилями для поддержания производственного процесса в заданных технологических нормах.
Учитывая, что производство алкоголя на заводе Галина (если, конечно, интуиция Дениса все-таки не подводила, и таковое там имелось) — тайное, то человеческий фактор имел первостепенную роль. Измерительные и исполнительные устройства распределены по всему цеху брагоректификации, оператору в течение всей смены приходится постоянно двигаться по цеховой территории. Характер работы вызывает физическую усталость, уменьшение внимания и наверняка провоцирует оператора на достаточно прохладное отношение к своим рабочим обязанностям. Административные методы контроля редко, а главное — ненадолго, приносят стопроцентный результат. Выходом из создавшегося положения может стать (и стало!) автоматическое наблюдение и контроль параметров технологического процесса — мониторинг, объективность которого не зависит от человеческого фактора. И тут в дело вступает САУР БР — система автоматического управления и регулирования технологическим процессом брагоректификации. Система эта позволяет в плановом порядке получать спирт заданного качества и сократить расход-потребление ресурсов (вода и пар) на десять — пятнадцать процентов. Экономия теневых коммерсантов Денису была до одного места, его больше занимало, как этот самый САУР БР опознать.
