– Нет, – ответил Дронго. – У нас несколько другие сведения.
Нам кажется, что его убили.
– Не может быть! – растерянно произнес Кудрявцев. – Он был
так огорчен из-за потери этого письма. Звонил мне все время, просил узнать, как
оно могло пропасть. Наверное, кто-то из наших продал, мы даже не можем найти
никаких следов. Хотя в нашем архиве оно зарегистрировано.
– Какое письмо? – встрепенулся Дронго.
– Его аналитическая записка о работе с националистическими
организациями, – пояснил Кудрявцев. – Шалва написал ее еще в восемьдесят
девятом году. И все время она лежала в нашем архиве. А сейчас оказалась в этом
непонятном фонде.
– Что? – не поверил своим ушам Дронго. – Подождите,
подождите. Вы хотите сказать, что его служебная записка каким-то образом
исчезла из архива МВД и попала к американцам?
– Вот именно. Предателей везде хватает. Шалва очень
переживал. Он писал эту записку, будучи офицером советской милиции. И писал ее
против Гамсахурдиа. Откуда он мог знать, что все изменится, что он станет
генералом полиции, а эта злосчастная записка попадет в руки к американцам,
которые захотят использовать ее таким подлым образом, шантажируя ее
опубликованием.
– Он советовался с вами? Спрашивал, как ему быть?
– Спрашивал, конечно. Шалва никому не доверял, кроме меня и Виталика,
своего помощника. Говорил, что американцы все время хотят ему услужить. Мне его
настроение не нравилось, он был какой-то потухший в последнее время. Мы
договорились созвониться, но он больше не звонил. А потом я узнал про
случившуюся трагедию. Я был убежден, что он покончил с собой. Он даже присылал
сюда Виталия Чхиквадзе, чтобы найти копию документа. Но мы ничего не нашли.
Шалва говорил мне, что он очень расстроен и не знает, как ему жить дальше. Мне
это было очень неприятно, и я его все время подбадривал.
– Спасибо, – сказал Дронго. – Если вы разрешите, я перезвоню
вам еще раз.
Он убрал мобильник и целую минуту сидел задумавшись. Нодар и
Тамара терпеливо ждали.
– Все, – произнес наконец Дронго. – Собирайте всех, с кем я
разговаривал. Теперь я могу рассказать вам, как все произошло. Думаю, что могу.
– У меня только один вопрос, перед тем как мы все соберемся,
– неожиданно вмешалась Тамара. – Ты можешь прямо сейчас нам сказать, генерала
Гургенидзе убили или он сам застрелился?
– Его убили, – ответил Дронго, – но там есть очень большое
«но», о котором я постараюсь завтра вам рассказать.
Глава 18
Они сидели за столом в гостиной Мераба. На диване
расположились генерал Аситашвили и младший брат погибшего – Автандил
Гургенидзе. В кресле устроилась Этери, дочь Шалвы Гургенидзе. Рядом на стуле –
ее брат, державший сестру за руку. На стульях вокруг стола сидели Нодар,
Тамара, Гурам Мирцхулава. Рядом с ними уселся Константин Гозалишвили,
выставивший вперед перевязанные плечо и руку. Он так гордился своим ранением,
словно получил его в бою. И наконец, у окна поставили два стула, на которые
сели Лилия Мегрилишвили и Виталий Чхиквадзе.
– Извините, господа, что вынужден был собрать вас здесь, –
несколько торжественным голосом начал Дронго, – но чрезвычайные обстоятельства
заставляют меня действовать быстро, чтобы попытаться вместе с вами понять, что
именно произошло в вашем городе за последние несколько дней.
– По-моему, вы начитались разных детективных романов, –
грубо прервал его генерал Аситашвили. – Зачем вы позвали столько людей? Хотите
устроить шумный спектакль перед отъездом?
– Нет, – нисколько не смутился Дронго тем, что его перебили.
– Я всего лишь хочу установить истину. Как вам известно, сначала погиб генерал
Гургенидзе. Затем была взорвана машина полковника Джибладзе. И наконец, в нас
стреляли неизвестные, едва не убив меня и ранив нашего друга, молодого
дипломата Константина Гозалишвили.
При этих словах дипломат горделиво взмахнул головой. Ему
было приятно такое признание Дронго. Получалось, что Константин Гозалишвили
защитил своим телом всемирно известного эксперта.
– Сначала остановимся на последних двух происшествиях, –
предложил Дронго. – Итак, все документы генерала Гургенидзе были отправлены в
кабинет полковника Джибладзе. При этом известие о смерти генерала разнеслось по
всей республике. Многие знали, что Гургенидзе и Аситашвили выезжали в Вашингтон
на подписание итоговых договоренностей о высадке в Грузии американского
десанта. Вполне естественно, что смерть генерала вызвала шок у всех политиков и
заинтересованных сил в вашей стране. Если следовать обычной логике, то выходит,
что Гургенидзе устранили силы, не заинтересованные в установлении дружеских
отношений между Грузией и НАТО, между вашей страной и Америкой.
– Не нужно читать нам лекцию на политические темы, –
проворчал генерал Аситашвили.
– Я и не пытаюсь, – парировал Дронго. – Вы, видимо, пока не
знаете, что вчера вечером были арестованы сотрудники военной контрразведки,
причастные к взрыву машины полковника Джибладзе и стрелявшие в дипломата
Гозалишвили. Они уже дают показания. Между прочим, дает показания и
руководитель военной контрразведки генерал Лисашвили, который санкционировал
проведение этих «активных мероприятий».
– Вы с ума сошли? – поднялся с дивана Аситашвили. – Как вы
посмели? Кто мог его арестовать?
– Он арестован, – подтвердил Нодар. – Вчера приказ о его
аресте отдал президент республики. Министр обороны дал согласие на его арест.
– Ничего не понимаю, – растерянно произнес Аситашвили,
опускаясь на диван.
– Смерть генерала Гургенидзе невольно активизировала силы,
заинтересованные в нагнетании нестабильности в вашей стране, – продолжал
Дронго. – Они посчитали, что убийство генерала Гургенидзе было организовано
людьми, мечтающими сорвать высадку американского десанта в Грузии. Все внешне
кажется логичным. В военной контрразведке хорошо известно, что именно в кабинет
полковника Джибладзе были свезены все документы погибшего генерала. Если
погибнет Джибладзе, то следствие по делу о смерти Гургенидзе затянется на
неопределенный срок, а американцы не смогут ждать так долго. Они будут
вынуждены высадиться в Грузии, учитывая долговременную политическую
нестабильность в этой стране. Я еще тогда подумал, что полковник был выбран не
потому, что он приехал к зданию Министерства обороны вместе со мной. Кто мог
убить полковника полиции и при этом сорвать операцию, которую проводило
Министерство национальной безопасности? Конечно, военные. Ответ подсказал
уважаемый Автандил Гургенидзе. Именно сотрудники военной контрразведки
организовали взрыв машины полковника Джибладзе, рассчитывая, что расследование
неминуемо затянется, меня вышлют из страны, а попутно будут скомпрометированы
органы национальной безопасности и полиции.
Но я не уехал. И тогда они ранили зятя генерала, чтобы
окончательно скомпрометировать саму идею расследования смерти Гургенидзе и
показать, насколько беспомощно выглядит приехавший эксперт. После этого
нападения оставалось только физически устранить и меня. Но именно в этот момент
генерала Лисашвили подвели нервы. Он отдал приказ найти меня и убрать, чтобы не
мешать так удачно развивающейся операции. Американцы просто обязаны высадить в
Грузии свой десант, невзирая на свои опасения. Смерть генерала Гургенидзе могла
их остановить, но, когда один за другим начинают погибать люди, они уже не
имеют права оставаться в стороне. Это должно их подстегнуть. Кроме того,
военным всегда нужны конкретные враги и более конкретные союзники с денежными
мешками.
