– Я, – ответила Тамара. – Мне показалось, что однажды я уже
видела тебя голым и ты не станешь возражать, если я тебя раздену. Хотя бы до
трусов.
– Нужно спрашивать разрешения, – пробормотал Дронго. –
Впрочем, черт с тобой, все равно уже раздела. Надеюсь, трусы ты не трогала?
– И не надейся, – улыбнулась она. – Сейчас принесу твою
одежду. Между прочим, ты спал около суток. За это время арестовали больше
тридцати человек. В том числе и генерала Лисашвили, руководителя военной
контрразведки.
– Кто дал санкцию на арест?
– Прокурор республики с разрешения самого президента. Все
арестованные уже дают показания. Теймураз Чхенкели сказал, что тебя представят
к ордену. У тебя еще нет грузинского ордена?
– Нет, – ответил он. И, подумав, добавил: – Между прочим, я
почетный член вашего спецназа.
Тамара кивнула и вышла за его одеждой. Через несколько минут
она вернулась, и Дронго быстро оделся. Голова его еще слегка кружилась, когда
они вышли из палаты. Это оказался небольшой, находящийся за городом
профилакторий МНБ. Дронго посмотрел в окно на окружающие его горы и прошел в
столовую. Ему подали картофельное пюре и паровые котлетки, словно он был
тяжелобольным. Дронго жалобно вздохнул и начал есть. Пюре было вкусным. Он
подумал, что уже давно не ел манной каши. В детстве он любил пюре и различные
каши – манные, рисовые, овсяные. Мама делала их, добавляя немного сахарного
песка.
«Нужно поехать к маме и попросить манной каши, – подумал он,
– как хорошо, что я могу в таком возрасте поехать и увидеть маму. Почему я так
давно не ездил в Баку? Как все глупо!»
Он уже заканчивал есть пюре, когда в столовую вошел Нодар.
Он был не просто в костюме. На нем был галстук, и Дронго усмехнулся, поняв, что
Гигаури весь день провел в кабинетах руководителей.
Нодар сел за стол. Было заметно, как он устал. И у него было
плохое настроение.
– Что случилось? – поинтересовался Дронго. – Между прочим,
отведайте пюре. Я не знал, что картофельное пюре – национальная грузинская еда.
Но Нодару было не до шуток.
– Мы арестовали генерала Лисашвили, – сообщил он, –
руководителя военной контрразведки.
– С чем вас и поздравляю! Руководителей спецслужб нужно
иногда менять, это идет на пользу возглавляемым им организациям. Иначе люди
засиживаются.
– Его люди подтвердили, что участвовали во взрыве автомобиля
полковника Джибладзе и стреляли в дипломата Гозалишвили.
– Еще раз поздравляю.
– Нет, – жестко отозвался Нодар, – пока рано. Все
арестованные нами офицеры в один голос отказываются от убийства генерала
Гургенидзе. Сам Лисашвили уже дал показания министру обороны и министру
национальной безопасности. Он тоже отказывается от убийства Гургенидзе.
Тамара тревожно посмотрела на Дронго.
– И что он говорит? – спросил Дронго, отодвигая от себя
пустую тарелку.
– Уверяет, что не имеет никакого отношения к убийству
генерала Гургенидзе. Более того, согласно их показаниям, они просто привели в
действие план активных мероприятий, которые были разработаны их аналитиками еще
в прошлом году. После убийства генерала Гургенидзе и отказа американцев
прислать свой десант сотрудники военной контрразведки вспомнили о нем и решили
осуществить, чтобы не сорвалась высадка западных союзников. Нам ведь важно
доказать, что нестабильность в Грузии может стать решающим фактором общей
нестабильности в Закавказье, а их «активные действия» как бы должны были вынудить
американцев согласиться на высадку их инструкторов, независимо от хода
расследования убийства генерала Гургенидзе.
– Понятно, они намеренно провоцировали ситуацию, – хмыкнул
Дронго. – Сколько живу, столько удивляюсь. Вашего руководителя военной контрразведки
нужно повесить на самом высоком дереве.
– Их план был утвержден лично министром обороны страны еще в
прошлом году, – устало добавил Нодар.
– У вас не дают здесь киселя или компота? – поинтересовался
Дронго.
– Какой кисель? – не понял Нодар. – О чем вы говорите? У нас
дают соки.
– Коли меня привезли в профилакторий, заставили проспать
целые сутки, кормят картофельным пюре, паровыми котлетками и дурацкими байками
о благородном сукине сыне, то остается только выпить киселя, как в детском
саду! – последние слова Дронго, разозлившись, буквально выкрикнул.
– Не кричите, – попросил Нодар, – у меня болит голова. Я уже
несколько ночей не спал.
– Значит, все напрасно? – спросила Тамара. – Они
отказываются от убийства генерала Гургенидзе? Странно, что они готовы взять на
себя вину за смерть Джибладзе, а отказываются от убийства Гургенидзе.
– Правильно делают, – неожиданно заявил Дронго. – Возможно,
смерть генерала лишь послужила детонатором для приведения в действие их плана.
В военной контрразведке сидят конкретные офицеры, которым было поручено
придумать что-то такое, чтобы в Грузии обязательно появились западные союзники.
Когда был убит Гургенидзе и американский посол в сердцах заявил, что его
инструкторы не приедут сюда, пока не найдут убийцу, ваши военные решили
претворить свою придумку в жизнь. Они не стали помогать искать убийцу, а
устроили еще несколько преступлений, чтобы показать, насколько серьезная
ситуация сложилась в стране и как срочно нужно здесь высаживать американских
инструкторов.
– Прекрасные рассуждения, – прокомментировал Нодар, – но что
они нам конкретно дают? Лисашвили категорически отказывается от убийства
Гургенидзе. Он даже оскорблен подобной постановкой вопроса.
– Телефон, – вспомнил Дронго, – верните мне мой телефон. Я
должен позвонить генералу Кудрявцеву.
Нодар посмотрел на Тамару, и та вышла из столовой, чтобы
принести аппарат Дронго. Вернувшись, она протянула ему мобильный телефон. Он
набрал номер Кудрявцева, который ему дала вдова Гургенидзе. И ему сразу
ответили.
– Я вас слушаю, – сказал моложавый голос.
– Алексей Алексеевич? – спросил Дронго. – Здравствуйте.
Извините, что решил вас побеспокоить. Я говорю из Тбилиси.
– Кто вы такой? – поинтересовался генерал Кудрявцев.
– Меня обычно называют Дронго. Может, вы обо мне слышали? –
Генерал милиции не мог не слышать его имени.
И действительно, в трубке послышалось удивленное
восклицание. Затем Кудрявцев произнес:
– Я вас слушаю. Вы насчет Шалвы?
– Почему вы так решили?
– Он ведь застрелился, – пояснил генерал.
Дронго посмотрел на сидевших рядом Нодара и Тамару. Человек
не может в себя стрелять, держа пистолет в полуметре от своей головы.
Теоретически, конечно, может, но практически – зачем устраивать такую глупость?
