– Кто будет в доме?
– Супруга генерала, его сын и дочь, – Тамара обернулась к
нему. – Сына мы попросили приехать пораньше. Больше никого. Ребенка они
отправили к сестре бабушки.
– А бывший зять?
– Они не живут вместе уже достаточно давно…
– Мне нужно поговорить и с зятем погибшего.
– Не успеем, – покачала головой Тамара, поднимаясь наверх. –
Если твой разговор затянется на несколько часов, ты просто не успеешь в
аэропорт на самолет.
– Улечу следующим рейсом, – со злостью огрызнулся Дронго. –
Мне необходимо увидеться с этим типом. С этим вашим дипломатом. Я видел, как он
суетился на похоронах.
– Осторожнее, здесь сломанная ступенька, расшатанный камень,
– показала Тамара. – Надеюсь, ты не считаешь, что это зять убил своего тестя
из-за того, что ругался с его дочерью?
– А потом взорвал машину Джибладзе, который был любовником
его жены, – подхватил Дронго. – Это уже индийский сериал, а не ваша история.
Нет. Машину взрывали не романтики и не неврастеники. Здесь поработали
прагматики, которые точно знают, чего они хотят.
Они поднялись на площадку третьего этажа, и Тамара
позвонила. Им открыли довольно быстро, так как уже ждали. И Дронго сразу же
узнал дочь генерала Этери. На ней было серое платье с несколько кокетливым
бантиком на поясе. Она заговорила по-грузински, Тамара ей ответила, и они вошли
в квартиру.
– Здравствуйте, – сказала Этери Дронго по-русски с сильным
грузинским акцентом. – Проходите в комнату. Мама вас ждет.
В гостиной сидели вдова генерала Гургенидзе и его сын.
Увидев вошедших, сын встал и по очереди поздоровался сначала с Тамарой, затем с
Дронго.
– Меня обычно называют Дронго, – сказал гость, представляясь
хозяевам дома.
– Садитесь, – сын генерала показал им на стулья с высокими
спинками, стоявшие вокруг стола. – Этери, принеси нам, пожалуйста, чай, –
попросил он сестру, – или, может, кофе?
– Лучше чай, – пожелал Дронго.
– Мне тоже, – решила Тамара. Когда Этери вышла из комнаты,
Дронго обратился к хозяйке дома и ее сыну:
– Извините, что я вас беспокою. Разрешите выразить вам мое
соболезнование. Я понимаю ваше состояние и постараюсь быть достаточно кратким.
Вдова вздохнула и посмотрела на сына, словно спрашивая у
него разрешение на разговор. Тот кивнул в знак согласия.
– Извините, что буду задавать вопросы, которые могут
показаться вам бестактными, – продолжил Дронго.
– Ничего, – выдохнула несчастная женщина. – Я уже
разговаривала и со следователем, и с прокурором. Что вас интересует?
– Вы были дома, когда произошло убийство?
– Да, я была на кухне. Потом услышала крик дочери и
прибежала в кабинет к мужу. Увидела, что он сидит в кресле, и нашу Этери. Она
кричала, показывая на балкон. Потом потеряла сознание, и я едва успела ее
подхватить, – вдова приложила руки к голове.
Она была в темном платье в белый горошек. Сын был одет в
серый костюм и темную рубашку.
– Простите, что заставляю вас об этом говорить, – еще раз
сказал Дронго. – А вы никого не видели?
– Нет, никого. В этот момент моя дочь чуть не упала на пол,
и я занималась ею. Нет, я никого не видела.
– Дверь на балкон была открыта?
– Да. Приоткрыта.
– Ваш балкон соединен с деревянной галереей во внутреннем
дворике? – уточнил Дронго.
– Да. Но на балконе стоит решетка. Мы обычно держим ее
открытой, но на ночь закрываем. Не могли даже предположить, что кто-то чужой
захочет подняться к нам по внутренней лестнице мимо всех соседей. Просто не
думали, что такое возможно.
– Вы обычно не пользуетесь внутренней лестницей?
– Нет. Давно уже не пользуемся. Там совсем старое дерево. И
почти никто из соседей не пользуется – у всех есть вход с улицы.
– Но кто-то же вошел через балкон в кабинет вашего мужа?
Скажите, а раньше он пускал к себе в кабинет посетителей, приходивших таким
необычным способом, через балкон?
– Никогда не пускал. Хотя два или три раза сын приходил
через балкон, когда поздно возвращался домой, чтобы отец не узнал. Этери
пускала его в дом, но Шалва все равно узнавал. У нас в спальне слышно, когда
кто-то проходит по деревянной галерее. Слышно, как скрипят доски.
Этери принесла высокий голубой чайник с кипятком, чайник
поменьше с заваркой и пять голубых чашек из того же сервиза, расставила на
столе вазочки с конфетами и печеньем, начала разливать чай.
– Спасибо, – Дронго взял свою чашечку чая и вновь обратился
к супруге генерала: – Я правильно понял, что ваш муж никого не пускал через
балкон? И никто не приходил к вам таким образом?
– Никто, – подтвердила она.
У разливающей чай Этери дрогнула рука. Дронго и Тамара,
заметив это, одновременно посмотрели на нее.
– Это было так ужасно, – едва слышно пробормотала Этери.
– Кто это был? – спросил Дронго. – Вы смогли бы его узнать?
– Нет, – выдохнула молодая женщина. – Я услышала выстрел и
сразу же побежала в кабинет. А когда вошла, тот человек уже закрывал дверь. Я
сразу глянула на отца и закричала. Даже не сообразила, что нужно посмотреть на
убийцу. Хотя сейчас думаю, надо было взять пистолет и выстрелить в него. Но я
так не сделала…
Брат сжал руку сестры, чтобы она успокоилась. Этери
отвернулась, вытирая слезы.
– Днем он обычно приезжал на обед, – сообщила Этери, – и
часто просил принести ему еду в кабинет, столько у него было работы. Я не
думала, что он погибнет в своем кабинете.
– Ваш муж мог впустить незнакомого человека в дом через
балкон? – поинтересовался Дронго, снова обращаясь к вдове генерала.
– Нет, – убежденно ответила она, – я в такое не верю.
Наверное, убийца вошел, когда дверь балкона была открыта. Следователи говорили
мне, что не обнаружили на двери ни царапин, ни следов удара. Наверное, убийца
увидел, что балконная дверь открыта, и решил войти в дом таким образом. Шалва
никогда не пустил бы незнакомого человека в свой кабинет, пришедшего к нам
таким образом.
– А если это был знакомый? – быстро спросил Дронго.
– Его знакомый? – уточнила вдова и растерянно посмотрела на
детей. – Нет. У нас нет таких знакомых. И никогда не было. Никто не мог прийти
через балкон. И Шалва бы его не пустил. Он был серьезным человеком.
– Не сомневаюсь, – поддержал ее Дронго. – Может, кто-то из
родственников?
– Нет, – отрезала вдова, – никто. Я же вам сказала. Шалва
никого не пропускал через балкон.
