Комиссар молча выслушал это сообщение. Ему хотелось сказать,
что он проработал в полиции более двадцати пяти лет… Ему хотелось сообщить, что
он знает почти каждого местного воришку в лицо… Ему хотелось объяснить
заморскому выскочке, которому не было и тридцати пяти, что он проведет это
расследование гораздо лучше любого агента ФБР, к тому же приехавшего из далекой
Америки. Но он внимательно посмотрел на лицо американского консула, взглянул на
сопровождавшего его ответственного чиновника министерства внутренних дел,
встретился глазами с генеральным менеджером и, вздохнув, промолчал. В конце
концов, если не очень умные люди считают, что могут приехать в другую часть
света и провести расследование лучше, чем представители местной полиции, то
пусть приезжают и проводят свое расследование.
— Нас уже предупредили об их приезде, — устало сказал
комиссар. — Должен сказать, что мы получили также сообщение из Интерпола о
возможном присутствии в отеле очень опасного преступника, которого они ищут. Я
на вашем месте не стал бы задерживаться здесь, а переехал в какой-нибудь другой
отель, пока мы не вычислим его. Сейчас мы проверяем отпечатки пальцев у всех
подозрительных лиц, которые по росту и возрасту подходят под параметры
подопечного Интерпола.
— Мы не можем оставить безнаказанным убийцу американского
гражданина, — с важным видом напомнил консул, — и наше посольство сделает все,
чтобы найти и передать преступника в руки испанского правосудия.
— Не сомневаюсь, — пробормотал Рибейро, которому начала
надоедать самонадеянность консула. — Извините, — неожиданно сказал он,
поднимаясь со стула, — меня ждут дела. Надеюсь, вы послушаетесь моего совета.
Он повернулся и не прощаясь вышел из комнаты. Чиновник
министерства внутренних дел покачал головой.
— Такие невежи, как этот комиссар, еще встречаются у нас на
юге, — сказал он с заметным пренебрежением.
Комиссар прошел в холл, где уже собрались журналисты,
узнавшие о случившемся.
— У нас произошло очередное несчастье, — тяжело вздохнув,
начал Рибейро, — к сожалению, мы недооценили степень опасности. В результате
погибла сеньора Ремедиос Очоа, пресс-секретарь сеньора Пабло Карраско. Сейчас
мы принимаем все меры, чтобы не допустить подобных случаев и найти
предполагаемых преступников.
— Мистер Рибейро, — сказал один из журналистов, — два часа
назад вы говорили нам, что не произошло ничего серьезного, а в это время
Эрендира Вигон передавала сообщение о смерти сеньоры Очао. Как вы можете это
объяснить?
— В тот момент я не располагал полной информацией по данному
вопросу, — строго ответил комиссар, — а у сеньоры Вигон, очевидно, были свои
информаторы, о которых я не подозревал.
— Как убили сеньору Очоа? Снова задушили, как и сеньора
Рочберга? — поинтересовался репортер одной из испанских газет.
— Это тайна следствия, — уклонился от ответа комиссар, — я
не могу говорить об этом с вами.
— Что-нибудь пропало? Вы можете сказать, почему убили
сеньору Очоа? — выкрикнул свой вопрос итальянский журналист.
— Мы пока проверяем различные версии.
— Когда вы сможете объявить о первых подозреваемых?
— Мы не торопимся обвинять кого бы то ни было. Идет обычная
работа.
— Говорят, в отель приехал всемирно известный эксперт
Дронго. Вы его специально вызвали для расследования убийства Исаака Рочберга?
— Нет. Он случайно оказался здесь и был гостем на
презентации новых работ Пабло Карраско.
— Нам сообщили, что должен приехать американский консул. Как
вы ему объяснили смерть мистера Рочберга?
— Несчастные случаи бывают везде, — ответил Рибейро, — от
преступников никто не застрахован. В Америке убивали даже президентов. И
взорвали самые высокие башни в Нью-Йорке. Я думаю, господин консул понимает,
что никому не под силу предусмотреть все возможности.
— Правда, что к ювелиру Карраско был вызван врач и он лежит
в постели с острым сердечным приступом?
— Это неправда. Сеньор Карраско находится у своего
знакомого, который чувствует себя плохо. Но его здоровье не имеет никакого
отношения к случившимся преступлениям.
— Сеньор комиссар, когда вы… — попытался спросить следующий
журналист, но Рибейро взмахнул рукой:
— Благодарю вас всех. Мы встретимся с вами завтра. — Он
повернулся и, не обращая внимания на истошные вопли неудовлетворенных
журналистов, направился к кабинету, который был выделен ему для работы. Там его
уже ждала Ирина Петкова.
— Есть новости из Интерпола? — спросил ее комиссар,
усаживаясь в кресло.
— Там проверили по картотеке все отпечатки пальцев, —
сообщила она. — Двадцать восемь человек, из них три женщины. Двое служащих
отеля. И ни у кого ничего подозрительного. Убийцы, которого мы ищем, среди них
нет.
— Ямасаки был среди проверяемых? — уточнил комиссар.
— Да. И Галиндо тоже. Но их отпечатки не совпали.
— Значит, мы ошиблись, — признал свое поражение комиссар, —
среди гостей нет Дудника.
— Он здесь, — настойчиво возразила Петкова. — Я не знаю,
возможно, он превратился в невидимку, но он здесь.
— У меня рост под метр восемьдесят, — сообщил комиссар, с
любопытством взглянув на молодую женщину. — Может, и мне стоит послать в ваше
бюро свои отпечатки пальцев?
— Не нужно, — ответила Ирина, — получается, что мы ошиблись.
И здесь действует другой убийца. Совсем другой, но от этого не менее опасный.
— И нам нужно начинать все заново, — согласился комиссар, —
больше мы не станем искать мужчину ростом в метр семьдесят восемь. Теперь
начнем искать убийцу, который может быть любого роста.
— Позовите Дронго, — предложила Петкова. — Может быть, он
нам что-нибудь подскажет.
Комиссар поднял трубку и набрал номер Дронго.
— Вы не могли бы зайти ко мне? — попросил он.
— Конечно, комиссар. Вы получили результаты вашей
экспертизы?
— Пустышка, — пробормотал комиссар, — ничего не нашли.
— Я так и думал, — сказал Дронго, — сейчас я к вам приду.
Рибейро положил трубку и взглянул на Ирину.
— С журналистами я пообщался, — тяжело вздохнул комиссар, —
и попросил собрать всех приглашенных Карраско ювелиров ко мне, чтобы снова
поговорить с ними. Не знаю, что это даст…
— У вас есть другой план? — спросила Ирина.
— Нет. И не может быть. У меня есть только мой старый
проверенный метод. Буду допрашивать каждого из подозреваемых по одному, затем
устрою им перекрестный допрос. Проверю по минутам, где каждый из них находился
и что делал. Короче говоря, начну работать, уже не имея в уме вашего убийцу, а
так, как я всегда работал. Буду проверять всех, даже Бернардо.
