— Выстоять минуту против такого известного бойца — это уже
огромное достижение, — возразила она.
Поднявшись на лифте, они прошли к номеру Галиндо и
позвонили. Никакого ответа.
— Куда же он подевался? — вздохнула Петкова.
— Зайдем ко мне в номер и подождем, — предложил Дронго.
Она не оглянулась на него, но улыбка заиграла на ее губах.
Ирина еще раз позвонила и только тогда повернулась. Дронго смотрел ей прямо в
глаза и медленно доставал ключ от своего номера. Неожиданно дверь, у которой
они стояли, открылась, и на пороге появился Галиндо в банном халате.
— Что случилось? — спросил ювелир, глядя на обоих гостей. —
Я только что вышел из ванной комнаты и услышал ваш звонок.
— Вы ничего не знаете? — спросила его Петкова.
— Насчет моих эскизов? Конечно, знаю. Знаю, что мне их до
сих пор не вернули.
— Простите, — сказала Ирина, — но полицейский эксперт
считает, что вы срисовали всю новую коллекцию Карраско…
— Правильно, — кивнул Галиндо, — ну и что? Я же не собираюсь
никому отдавать свои зарисовки. Я пытаюсь анализировать их для себя, чтобы
понять секреты успеха большого мастера. Художники часто ходят в картинные
галереи изучать полотна великих мастеров. Не вижу в этом ничего
предосудительного. Зачем известные кутюрье устраивают показы моделей? Чтобы
заинтересовать остальных новыми линиями, оригинальными силуэтами, неожиданными
деталями, которые они придумали. Мне кажется, это нормально.
Дронго взглянул на Ирину и улыбнулся. Она, очевидно,
почувствовала его иронию и нахмурилась.
— Вы знаете, что произошло в отеле, после того как пропали
ваши эскизы? — прямо спросила Ирина.
— Я пропустил обед, — сказал Галиндо, взглянув на часы.
— Случилось нечто более важное, чем ваш пропущенный обед, —
возразила она, — убили сеньору Ремедиос Очоа и похитили колье, которое было
спрятано в сейфе ее номера.
— «Мавританскую красавицу»?! — воскликнул Галиндо. Он был
ошеломлен. — Ее украли?
Он спросил прежде всего о колье и, поняв, что поступил не
совсем тактично, явно смутился.
— Какой ужас, — сказал он, немного остывая, — нас беспокоят
камни, и мы совсем не думаем о людях. Бедная сеньора Ремедиос. Как ее убили?
— Задушили, — пояснила Ирина, — этот убийца предпочитает не
оставлять свидетелей. Он украл колье.
— Странно, — задумался Галиндо, — куда он его денет? Продать
такое колье в Европе невозможно. Да и в Америке тоже. Я имею в виду Северную
Америку. Может быть, в Бразилии или в Колумбии? Какому-нибудь наркобарону,
готовому расстаться с кругленькой суммой. Они иногда покупают подобные ценности,
считая это удачным вложением денег. Есть еще Венесуэла, — вспомнил Галиндо, —
там тоже имеется парочка-другая полоумных нефтяных магнатов, которые могут
согласиться выложить невероятные деньги за шедевр Пабло Карраско. В странах
Латинской Америки испанских ювелиров неплохо знают.
— Венесуэла, — повторила изумленно Ирина Петкова, как будто
вспомнив о чем-то важном, — не может быть…
— Еще как может, — убеждал ее Галиндо, — у меня были такие
клиенты — именно из стран Латинской Америки. Традиционно считается, что это
нищие страны. Так вот, что я вам скажу. Самые богатые люди как раз и
встречаются в самых бедных странах. В богатых государствах расслоение людей
менее заметно. А в нищих все понятно. Там государственное имущество принадлежит
одной или нескольким семьям, которые контролируют основные отрасли, приносящие
доходы. А население умирает с голода.
— Учебник политологии, — прокомментировал Дронго. — Вы
считаете, что продать «Мавританскую красавицу» — это реально?
— В мире еще есть места, куда не могут дотянуться
американское ФБР или Интерпол, — глубокомысленно заявил Галиндо.
— Оденьтесь, — потребовала Петкова, — мы должны пройти к
комиссару Рибейро. Он вас ждет.
— Может, вы зайдете ко мне? — предложил Галиндо. — А я пока
переоденусь в ванной комнате.
— Не будем вас смущать, — отказалась Ирина, — подождем в
коридоре.
Галиндо быстро вернулся в номер и захлопнул за собой дверь.
Петкова взглянула на Дронго.
— Он здесь, — твердо заявила она, — наш подопечный. Где-то
среди гостей. В последнее время он скрывался в Венесуэле.
— Тогда нужно проверить всех прибывших в отель, — согласился
Дронго. — Я бы предложил определять всех по росту. Тех, у кого рост метр
семьдесят восемь или один-два сантиметра в ту или другую сторону, проверить
особенно тщательно. Взять отпечатки пальцев, более подробно допросить. Сколько
людей на сегодняшний день в отеле?
— Больше ста пятидесяти, — ответила она, — и большинство
среди них — мужчины.
— Но мужчины бывают разного роста, — возразил он, — скажите
комиссару, чтобы организовали тотальную проверку. Если ваш Дудник здесь, то его
можно вычислить.
— Он здесь, — уверенно повторила она. — Я в этом не
сомневаюсь.
— И мы его не замечаем?
— Наверное, нет. Я пойду к комиссару, а ты дождись Галиндо,
и приходите вместе с ним. Только никуда его не отпускай.
— Обещаю, — заверил Дронго, — во всяком случае, я постараюсь
довести его до комиссара Рибейро живым.
Петкова повернулась и побежала по коридору к лестнице.
Спустилась во двор. У бассейна по-прежнему было многолюдно. Она увидела отдыхавшего
в кресле Руиса Мачадо. Он читал газету и не смотрел на окружающих. Быстрым
шагом огибая бассейн, Ирина успела заметить, как сидевший в баре Ямасаки поднял
свой бокал, приветствуя вошедшего Фила Геддеса.
«Напрасно он доверяет этому типу, — подсознательно отметила
она, — у Геддеса нет за душой ничего святого. Он использует любую информацию в
своих целях, как и Эрендира Вигон. Представляю, как она будет завтра утром
надоедать комиссару».
Ирина вошла в левое крыло здания и поднялась на третий этаж.
Коридор был оцеплен. Здесь уже работали сотрудники полиции, прокуратуры и
вызванные эксперты. Один из полицейских преградил ей путь:
— Простите, сеньора, но сюда нельзя.
— Позовите комиссара Рибейро, — попросила она, — я сотрудник
Интерпола Ирина Петкова.
— Какого Интерпола? — изумился полицейский. Его вызвали
сегодня утром из Кадиса, и он еще не знал Ирину в лицо. В этот момент по
коридору проходил помощник комиссара, который увидел Петкову, и приказал
пропустить ее.
Рибейро сидел в апартаментах Карраско. Ювелиру уже успели
сообщить о смерти его пресс-секретаря, и он заперся в спальной комнате, чтобы
никого не видеть. Ирина подошла к комиссару.
