— Если вам нравится такое сравнение — то да.
— А в чем ваша вера, Алексей Александрович, — спросил вдруг
Дронго, — и чем вы все отличаетесь от них?
— Вы это серьезно?
— А вы как думаете?
— Как с вами тяжело, — вздохнул Алексей Александрович, —
давайте все-таки работать.
Он достал еще пять фотографий, выкладывая их на стол перед
Дронго.
— Запоминайте эти лица. Первый из них Михаил Капустин по
кличке Зверь. Обосновался в Нью-Йорке, в районе Бруклина. Кстати, именно после
его появления Рябой переехал в Хартфорд, посчитав, что в Нью-Йорке становится
слишком тесно. Очень опасен. Ему пятьдесят восемь лет. Некоторые рассказывают,
что еще в молодости он бежал из лагеря для особо опасных рецидивистов,
прихватив с собой трех заключенных. Через два месяца живым из тайги выбрался только
один Зверь. Есть версия, что своих товарищей он просто съел, чтобы не умереть с
голоду. Это, кстати, практикуется в сибирских лагерях. Во время побега обычно
берут с собой одного заключенного в качестве источника пополнения свежего мяса.
Не удивляйтесь, это действительно так.
— Я слышал об этом, — с отвращением сказал Дронго.
— Второй из ваших подопечных — Владлен Клычков по кличке
Клык. Умен, образован, начитан. Ему в голову вполне могла прийти такая
идиотская мысль о шантаже нашего посольства. Во всяком случае, он один из тех,
кто мог вычислить всю нашу подготовку. Живет в настоящее время в Бостоне. Ему
сорок один год. Имел пять судимостей. Единственный среди наших подопечных имеет
высшее образование. Возглавлял банду грабителей, на счету которых три убийства
и два покушения на убийства. В общей сложности провел в лагерях семнадцать лет,
в разные годы, конечно.
— У него есть любимая женщина?
— Есть. Он эмигрировал с ней. А почему вы спросили? Вы
слышали о нем раньше?
— Нет. Просто такие типы бывают обычно с ярко выраженными
романтическими наклонностями. Поэтому я и спросил.
— Подробную информацию о ней вы тоже получите, — сухо
произнес Алексей Александрович. — Третий — Георгий Хабашели по кличке Генерал.
Переехал туда раньше всех. Неплохо устроился. Каким-то образом сумел
переправить туда большую часть своих денег. Открыл магазин в Балтиморе.
Несмотря на свой возраст, умудрился жениться на американке. Имеет неплохие
связи со своими земляками.
— Его отношения с Рябым?
— Никаких отношений. Они, по-моему, не любят друг друга.
Четвертый — Вячеслав Мамонтов. Самый опасный из всех. Его кличка Палач. Мы
очень не хотели его отпускать, подозревая, что за ним числится немало других
преступлений. Но из-за нашего человека пришлось выпустить и этого мерзавца. В
этом случае наша легенда носила абсолютно законченный характер. Палач — сорок
восемь лет. Он бывший спортсмен, боксер. В семидесятые годы даже выступал на
первенстве Союза. Мы не будем возражать, если Рябой, уже знающий о вашем
прибытии, уберет этого типа. На нем слишком много нераскрытых преступлений, но
по двум мы уже определенно можем требовать его выдачи.
— Хорошо, учту. Где он живет?
— В Лос-Анджелесе. У нас есть его точный адрес. И наконец,
пятый, и последний — Петро Савченко по кличке Сокол. Пятиклассное образование,
четыре судимости, интеллект на нуле. Но, по нашим сведениям, активно
сотрудничает с агентами ФБР.
— Думаете, это он?
— Ничего не могу сказать конкретно. Для этого вас и
посылаем. Однако не исключено, что через ФБР на него вышли и сотрудники ЦРУ.
Вот это вам и предстоит выяснить. Он проживает в Сан-Франциско.
— Вы сказали, пятый, и последний. Но в Америку уехало шесть
человек. Верно?
— Да.
— Тогда люди Рябого, которые будут вести меня по Америке,
узнают, что я посетил именно пять человек из шести. Понимаете?
— Не совсем.
— Вы не допускаете мысли, что среди них могут оказаться и
осведомители ЦРУ? В таком случае вся ваша игра никому не нужна. Если вы
подставляете пять человек из шести, то ничего больше не нужно вычислять. Все и
так ясно. Вы таким образом сами раскрываете своего человека.
— Разговаривать с вами действительно тяжелое испытание, —
вздохнул Алексей Александрович, — словно я все время попадаюсь как
провинившийся школьник. Пусть этот вопрос вас не волнует. Мы его продумали до
конца. Дело в том, что за вами будут следить люди Рябого. Там будет всего
три-четыре человека. Думаю, мы сумеем держать ситуацию под контролем. Самый
опасный из ваших наблюдателей — вот этот тип, — он показал Дронго еще одну
фотографию. — Имя его мы пока установить не смогли, а кличку знаем точно —
Цапля. Он в прошлом году был в России.
— И вы не смогли установить его имени, — нахмурился Дронго,
— или не захотели?
— Мы тогда еще ни о чем не догадывались. Лишь позднее мы
поняли, что убийства Арчила Гогия и Михаила Мосешвили на его совести. Но было
поздно. Он к тому времени сбежал в Польшу через Белоруссию. А затем объявился в
Праге. Там он крупно проиграл, почти двести тысяч долларов. Но сумел уйти в
Германию, откуда позднее перебрался в Америку к Рябому.
— Здорово они гуляют по свету, — снова не удержался Дронго,
— судя по всему, трудностей с получением визы они не испытывают.
— Хорошо налаженная международная система оформления
документов, — развел руками Алексей Александрович, — мы ничего не можем с этим
поделать.
— Откуда у Цапли такие деньги? — спросил Дронго.
— Мы предполагаем, что он утаил от своих сообщников часть
похищенных у Мосешвили денег. И решил поиграть на них в Праге. Кстати, вскоре
после его проигрыша бесследно исчез крупье казино, принимавший ставки в тот
роковой для себя вечер. Или счастливый — смотря, что с ним произошло. Еще через
несколько дней в Праге появились представители Рябого, которые проверяли номера
выигранных купюр, — Цапля предпочитал платить наличными.
— Все понятно. Когда мне нужно вылетать в Америку?
— Завтра.
— Тогда мне придется оставаться у вас на всю ночь. Мне
понадобится намного больший объем информации.
— Разумеется, мы готовы предоставить вам всю имеющуюся у нас
информацию.
— Оружие у меня будет?
— Нет, вы можете попасть в руки полиции, а это опасно.
— Какое-нибудь прикрытие?
— Если вы попадетесь, мы немедленно от вас откажемся. Вы
представитель мафии, прибывший в Америку в поисках контактов. Так и будет
официально заявлено.
— Значит, я буду совсем один?
— Как обычно.
— Спасибо за откровенность. Между прочим, вы так и не
ответили на мой вопрос — чем вы отличаетесь друг от друга?
