— Быстро, — сказал он по-русски, почти не сомневаясь, что
его понимают, — зачем ты следил за мной?
Пострадавший от неожиданности что-то жалобно промычал.
— Я сказал быстро, — дуло пистолета уперлось почти в самую
ноздрю преследующего. Такие вещи впечатляют.
— Мне приказали, — сумел выдавить несчастный, чуть
отдышавшись.
— Кто?
На колебание не оставалось времени. Пистолет больно давил на
нос, расширяя ноздрю до возможных пределов.
— Больно, — простонал незнакомец, — меня послали по приказу
Аветисова.
— Кто такой Аветисов?
— Руководитель наших людей в Лос-Анджелесе. Ему стало
известно, что вы сегодня прилетаете в Нью-Йорк, и он послал нас встретить и
проследить, с кем вы будете разговаривать. Больше ничего, клянусь. Уберите
пистолет.
— Откуда он узнал о нашем прибытии?
— Ему позвонили из Москвы. Кажется, какой-то банкир.
— Фамилию знаешь?
— Нет, уберите пистолет.
— А название банка?
— «Кон… Континенталь-банк», — выдавил незнакомец.
Нестор чуть ослабил давление. Работа в КГБ научила его
обращать внимание на каждое слово допрашиваемого.
— Ты сказал — «нас». Сколько вас человек?
— Двое. Честное слово, двое. Я и мой напарник.
— Где он сейчас?
— В вашей гостинице. «Пасет» твоего напарника.
Нестор убрал наконец пистолет. Все было ясно. Саркисян тоже
не особенно доверял своим союзникам и решил на всякий случай подстраховаться,
выяснив, с кем именно будут встречаться посланцы Гурама Хотивари. Незнакомец,
похоже, говорил правду, в их задачу не входило устранение нежелательных гостей.
Они должны были только следить за прибывшими. На роль ликвидаторов, даже при
наличии оружия, они явно не подходили.
— Как тебя зовут? — спросил вдруг Каландадзе.
— Карен.
— Мой тебе совет, Карен, не попадайся мне больше на глаза. А
оружие свое забери. И лучше не носи его в городе. Разрешения на его хранение и
ношение у тебя, конечно, нет, а здесь законы строгие — посадят, даже моргнуть
не успеешь. Представляешь, что могло быть, если бы на моем месте был какой-нибудь
американский полицейский?
— Ничего не могло быть, — спокойно ответил, вытерев нос,
Карен, — у нас куплена вся полиция, меня бы сразу отпустили.
— Ладно, — Нестор достал из пистолета обойму и протянул
оружие своему преследователю, — возьми свою «пушку» и в любом случае постарайся
мне больше не попадаться на глаза. Иначе в следующий раз патроны из обоймы
попадут в другое место.
— Дурак ты, — получив обратно пистолет, сразу успокоился
Карен, — у нас ведь приказ был только следить за вами. А ты сразу бросился на
меня. Теперь, если мне прикажут убить тебя, я это сделаю с большим
удовольствием.
— Договорились, только и ты постарайся мне больше не
попадаться на глаза, — деловито согласился Нестор.
Он вышел из туалета и, уже не оглядываясь, зашагал к
эскалатору, ведущему на второй этаж. Конечно, он понимал, что наблюдатели так
просто не исчезнут, но ему важно было подтвердить свои догадки. Если Саркисян
действительно подозревает своих союзников в двойной игре, он пришлет только
наблюдателей, но, если он сам ведет такую игру, в дело вступят ликвидаторы.
Бывший сотрудник КГБ, он хорошо умел просчитывать все
возможные варианты и понимал всю сложность их миссии в Америке. Главное было
встретиться с Генералом в Балтиморе и уже вместе с ним разработать дальнейшую
часть операции с последующим обязательным выходом на прибывшего из России
связного. Самым важным был вопрос — кто и зачем решил искать контакты с
осевшими в Америке авторитетами. Причем, если попытаться вскрыть глубинный
характер мыслей самого Гурама Хотивари, суметь разобраться в сложных мотивах
его поступков, то, просеяв все его мысли, можно было прочесть одну — главную.
Против кого будет направлен новый союз — вот единственный вопрос, который
волновал Гурама Хотивари. И это было самым важным и самым страшным в его
нелегком «бизнесе».
Нестор часто задавал себе вопрос — что именно связывает его
с этими людьми, и никогда не находил ответа. Правда, он помнил, что дома, в
Тбилиси, живут старые родители, которые нуждаются в его помощи, а в Москве в
однокомнатной квартире его ждут супруга и маленький сын, ради которых он,
собственно, и согласился работать с людьми Гурама Хотивари. Выбраться из того
положения, в которое он попал, не имея работы, денег и квартиры в Москве, было
очень сложно, если не невозможно. Приходилось задавать себе проклятые вопросы и
мучительно размышлять в поисках выхода, которого не было. Эта работа
противоречила всему укладу его прежней жизни, всем его убеждениям,
выработанному годами моральному кодексу собственного поведения. Она противоречила
самой его сущности некогда порядочного человека. Но других выходов не
существовало. Трижды он пытался вернуться на прежнюю работу в Грузии и трижды
получал вежливый, но твердый отказ. По непонятной логике в стране, руководимой
бывшим министром внутренних дел и бывшим членом Политбюро, бывшие сотрудники
КГБ и МВД считались не совсем лояльными и надежными гражданами, а бывшие
авторитеты, наоборот, считались вполне достойными людьми и даже избирались в
парламент. Почти кафкианская ситуация с перевоплощениями проходила повсеместно,
по всей территории бывшего СССР с разными вариациями.
Вернувшись в гостиницу, он прошел холл, запоминая всех
сидевших вокруг людей, один из которых должен был быть спутником Карена. Затем,
поднявшись в лифте, он долго стоял в коридоре, ожидая второго незнакомца. Все
было спокойно. Подумав немного, он подошел к номеру Важи и несильно постучал.
За дверью была тишина. Он постучал сильнее. По-прежнему никто не ответил.
Поколебавшись немного, он пошел к своему номеру. Важа мог заснуть так крепко,
что не услышал Нестора, или просто не захотел открывать. Второй вариант был
даже более возможен. Подумав немного, он все-таки решил позвонить в номер
Дадашвили. Телефон не отвечал. Он впервые начал нервничать и, подумав немного,
все-таки решил проверить. Достав из чемодана несколько универсальных отмычек,
сделанных по заказу людьми Хотивари, он вышел из номера и, оглядевшись, начал
осторожно открывать дверь. Конечно, Дадашвили это может не понравиться, но
времени на другие действия просто не оставалось. Замок был довольно простой, и
он быстро с ним справился. В комнате было тихо. На кровати никого не было.
Более того, она была даже не раскрыта. Успокоившись, он повернулся, чтобы
вый-ти, когда заметил чуть приоткрытую дверь в ванную. Что-то ему не
понравилось. Или это была наработанная годами интуиция? Он подошел к ванной
комнате. Открыл дверь. В луже собственной крови прямо в ванной лежал зарезанный
Важа Дадашвили. Убийца полоснул его по шее, и на зеркале перед умывальником еще
были видны наспех затертые следы брызнувшей туда крови. Нестор обернулся и в
этот момент услышал чьи-то осторожные шаги.
