– Абсолютно. Да там, кроме прописанных пятисот, еще полторы тысячи нелегально живет. Там сейчас полная паника царит. Некому всех организовать. Они на приезд пожарных надеются. А Точилин – ты сам видел... Бросили людей на произвол судьбы.
– Ты на машине?
– Майор заставил машину на въезде оставить. Пришлось бегом к Точилину на поклон бежать, да только видишь – толку никакого.
– Тогда давай ко мне, – предложил Ларин, забираясь в «Ленд-Ровер».
Беспалый сел рядом. За стеклами внедорожника проплывали старые пожарные «ЗИЛы». Приходилось лавировать между бойцами МЧС, раскатанными по асфальту рукавами. Директор заповедника сбивчиво говорил:
– Не могу понять, как этот пожар начался. Если бы валежник загорелся, огонь бы по низу пошел. А так – верховой пожар. Это потом уже, когда горящие ветви падать начали и внизу загорелось, мы с егерями своими силами тушить пробовали с самого начала. Ничего не получалось. Огонь же поверху валит. Тогда я женщин наших, жену свою и детей в машину к себе посадил, в чистое поле вывез и с егерем сюда через поселок рванул, чтобы Точилину мозги вправить. А видишь, что получилось?
– Исполнение получается всегда хуже задуманного. Особенно в нашей стране. Пора бы к этому привыкнуть.
На выезде Беспалый махнул рукой из окна своему егерю, чтобы ехал следом. «УАЗ» с выгоревшим на солнце брезентом пристроился в кильватер к «Ленд-Роверу». На глазах у Беспалого блестели слезы, и он этого не стеснялся. Виктор смотрел в окно на то, как горит заповедник, которому он отдал всю свою жизнь до сегодняшнего дня.
– Словно вредительство какое-то, – негромко произнес он, поднимая стекло.
Жар, несущийся от пылающего леса, проникал и в салон машины.
– Может, и не все выгорит, – осторожно заметил Ларин, подъезжая к шоссе.
– Нет, но ты посмотри, словно сам дьявол Радькову с его компанией помочь решил. Сколько мы все сил положили, чтобы заповедник от этой федеральной трассы уберечь! Скольких людей он за это с работы выгнал, на сутки посадил! И вроде добились своего. Во всяком случае, наконец-то строительство приостановили. И тут эта жара. Полыхнуло. А он чист. Природное бедствие. К кому претензии предъявлять?
Андрей покосился на директора:
– Не все так просто, Виктор. Случайностей в этой жизни не бывает. Если повезет, то скоро все узнают правду.
– Какую?
Ларин выругался. Машины на шоссе стояли уже мертво. Где-то впереди столкнулись два автомобиля и не могли разъехаться. Путь был закрыт.
– Держись, – скомандовал Андрей и съехал с откоса.
«Ленд-Ровер», раскачиваясь, полз внизу невысокой насыпи.
– У тебя же, как я понял, связи с высокими чинами в Москве есть. Попытайся с ними связаться прямо сейчас. Они прикажут Радькову, тот – Точилину... – Беспалый махнул рукой. – Что я такое говорю, время-то уходит, все вокруг горит!
Ларин затормозил, немного проехав за место аварии. Выскочил из машины, взбежал по откосу. У столкнувшихся автомобилей, загородивших дорогу, уже собралась небольшая толпа водителей и пассажиров. Люди кричали, ругались, но толку от этого, естественно, не было.
– Чего ждем? – закричал Андрей. – Эвакуатора, что ли?
– Не заводится, – разводил руками водитель помятой машины.
– Ты что, не видишь, полосу отвода у дороги уже лет десять никто не чистил, кустами заросла. – Ларин указал на другую сторону шоссе, прилегающую к лесу. – Скоро огонь сюда дойдет. Все и полыхнет. А тут машины, бензин... А ну, мужики, взяли.
Андрей распахнул дверцу одной из столкнувшихся машин и вывернул колеса к откосу. Беспалый придержал пытавшегося помешать Ларину водителя.
– Ничего с твоей машиной не станется. И так вся помятая. Не сгорит, так к вечеру вытащишь.
Мужики, мобилизованные Андреем, быстро столкнули неисправный автомобиль в кювет, освободив дорогу.
– Прям как на войне, – сказал кто-то из толпы.
Водитель машины грустно глянул на своего «железного коня», криво застывшего под дорожным полотном. Но все же нашел в себе силы признаться:
– А ведь вы, по большому счету, правы, мужики.
Тут же кто-то предложил ему сесть в свою машину, и неторопливое, но нервное движение на шоссе возобновилось.
– Может, рискнем? – предложил директор заповедника. – Тут под ЛЭП, через просеку, можно почти к самому поселку выскочить... – Беспалый всмотрелся в лес. – Туда огонь, кажется, еще не добрался.
– Риск – благородное дело, – отозвался Андрей, выворачивая руль.
Егерь на старом «УАЗе» с выгоревшим брезентовым тентом старался не отставать от «Ленд-Ровера».
– Сколько раз я говорил, чтобы навели порядок с самовольным строительством в поселке. Никто меня не слушал. Там же сплошной самострой! Прямо тебе трущобы латиноамериканские. Никакие нормы не соблюдаются. Всякие хибарки, сарайчики из досок и фанеры... Строят, где кому на ум пришло, один к одному лепятся. Если огонь на поселок перебросится, все дотла выгорит.
– И тут Радькову с компанией полный профит предвидится? – спросил Андрей.
– Выходит, что так, – зло ухмыльнулся Виктор. – Не станет домов в поселке – сама собой отпадет проблема по его сносу. Людей можно будет в самую глухомань из-под города переселить... – Он почесал небритую щеку. – Как-то все очень странно – одно к одному складывается. Кому война, а кому и мать родна.
– Я же сказал тебе – не все так просто. А правда, она наружу выплывет.
– Странный ты какой-то для фотографа, – присмотрелся к Андрею директор заповедника, – мне таких раньше встречать не доводилось. А их ко мне в заповедник много приезжало. И наших, и заграничных.
– Фотограф как фотограф, – пожал плечами Ларин.
– Не скажи. Я эту шатию-братию как облупленных изучил. Тебе по их меркам сказочно повезло. Ты в центре событий случайно оказался. Другой бы бегал и репортаж снимал. А ты о камере даже не вспомнил. Не затвором щелкал, а, как нормальный человек, помог дорогу расчистить.
Ларину пришлось задуматься. Выходило, что он дал волю чувствам и совершил непростительное, с точки зрения Дугина, – немного раскрыл себя перед директором заповедника.
– Ошибаешься, Виктор. Думаешь, зачем я с тобой в поселок еду? Вот там настоящая гуща событий. Вот там и человеческие драмы, и трагедии. Будет что поснимать. А фотографов и телеоператоров ты не осуждай, работа у нас такая. Другим вот тоже не нравится, что в твоем заповеднике болота неосушенные стоят. Какому-нибудь агроному на их месте поле хотелось бы увидеть.
Просека, наполненная дымом, кончилась. Машины выехали на разбитую проселочную дорогу, идущую вдоль поля. Вот тут-то и стало понятно, что Беспалый не зря бил тревогу. До поселка оставалось недалеко, чуть меньше километра. К нему почти вплотную подступала гигантская насыпь строящейся дороги. Проселок, идущий в обход насыпи, был разбит тяжелой строительной техникой, ходившей здесь еще совсем недавно. Никто из строителей не удосужился выровнять его грейдером. Вдоль поля тянулись глубокие колеи, по которым могли пройти разве что карьерные самосвалы да скреперы. На поле там и сям виднелись застрявшие легковушки жителей, пытавшихся покинуть поселок или добраться до него. Дым стлался между стволов деревьев, наплывал на поле, обволакивал колонну застрявших на проселке автомобилей. Огонь трещал совсем близко. Иногда он вырывался над деревьями, взметая в задымленное, потемневшее небо снопы искр. Даже Беспалый растерялся. Стало понятно, что совсем немного, и загорятся машины у леса, вспыхнет пшеничное поле.
